Хуторочки и кувырочки

Вы остались, вроде как, вбезвременьи,
Многоточьем выцветших стихов,-
Милые, забытые деревни,
Где встречали девы женихов.
Где давным- давно играли дети,
Где свои устои и уклад,
Где встречая зори на рассвете
По делам спешили, стар и млад.

Сеяли, пахали, убирали,
Знали холод, голод, недород
И своею смертью умирали.
Но дружнее были, как народ.
Праздники встречали всей деревней
И столы на улицу несли!
То обычай был наверно древний…
Дети поднимались и росли.

В лихолетье поровну делили
Соль и спички, хлебушек, табак,
А уж, сколько слёз в войну пролили,-
Всё, как горький пепел на губах…
Но терпели, в трудностях мужали:
Ничего, прорвёмся, - видит бог!
Женщины детей своих рожали,
Вскармливая из последних крох.

Дюжили. Несли свой крест, не ныли,
Жили верой в бога и судьбу.
Долг и совесть, честь не уронили,
Знали люди, это,- как табу.
И когда районы «укрупняли»,-
(А у нас умеют «укрупнять!»)
Продолжали жить, судьбу не кляли,-
Некогда на ту судьбу пенять!»

И попав в число «неперспективных»,
Деревеньки те и хутора,
В стороне райкомов дел рутинных,
Коротали дни и вечера…
Кабы знать больших обкомов мысли…
Ведь они, почище, чем у нас!
Там, уже задумались о смысле
Всех тех деревенек, без прикрас…

И хозяйства стали распадаться,
И препятствий, свыше, никаких.
И куда пойти, куда податься,
От условий тех  не городских…
Молодёжь. А ей за что держаться,-
За коровий, что в навозе, хвост?-
Стала постепенно разъезжаться,-
В городе снискала свой прирост.
Престарелым в город не податься-
Доживать им в тех глухих местах…
Остаётся, только дожидаться,
С горькою улыбкой на устах…
Вот такие в судьбах «кувырочки»,
Да погост, с бурьяном под крестом.
И такие, в общем, заморочки-
И сейчас, в две тысячи шестом…

Я привык стихами изъяснятся,-
В разговорах я не так востёр.
Деревеньки вымершие снятся,
Как, когда-то, Гарь вошла в костёр…
Может, успокоится, уняться,
И другие темы обрести…
Вот опять мы стали «укрупнятся»,
Или как там… Господи, прости!..

Долго не затянет время раны,-
Будем вспоминать «глубинки» те,
И заносят зимние бураны,
Путь, к когда-то, жившей доброте…