Один день с Расулом Гамзатовым. Часть 4

 Проехав на вездеходе еще пару километров, директор попросил водителя остановиться. На блокнотном листочке написал коротенькую записку, передав ее водителю, пояснил:
     – Ты, Саша поезжай в бригаду, передай записку мастеру, а мы пока пару часиков погуляем. Поднимемся на Медвежью гору.

     – За вами приехать?
     – Не нужно! Сами придем.

     Вылезая из машины, Георгий почувствовал какое-то замешательство в поведении гостя.
     – Может быть, к медведям не надо идти? Мы лосей посмотрели, полюбовались ими… – неуверенно проговорил Расул Гамзатович.

     Александр Александрович, с улыбкой взглянув на гостя, уточнил:
     – Не волнуйтесь, Расул Гамзатович! Ни к каким медведям мы не пойдем. Вот эта гора, – указал рукой вверх, – она так называется. Здесь самая высокая точка в этой округе. Взглянем на наши лесные угодья, как говорят, с высоты птичьего полета.
 
     Подняться на гору по глубокому снегу, мягко говоря, было не просто. Путь в две-три сотни метров занял не менее четверти часа. Но какой изумительный вид раскрылся перед взором путешественников с вершины той медвежьей горы! Остроконечные макушки столетних елей, бережно укрытые белым снегом, отражались при ярком солнце сверкающими бриллиантовыми звездочками. Создавалось впечатление, будто эти острые вершины чья-то ловкая рука нежно украсила огромным прозрачным белоснежным покрывалом, развесив на них новогодние сверкающие украшения. До самого горизонта, насколько хватало взору, стоял только лес, лес, лес.

     Все трое молча, долго любовались этим творением природы. Каждый из них думал о чем-то, о своем. Задумчивое лицо гостя и вдаль устремленный взгляд унесли его в безбрежное сверкающее море над вершинами бесконечного зимнего леса.
     Минуты задумчивого молчания не спеша прервал негромкий голос гостя:

     – Вот может быть ради таких мгновений нам и следует жить и работать! Жить, терпеть незаслуженные унижения; работать, не жалея сил, чтобы иногда, ни о чем не думая, всмотреться вдаль и мысленно пролететь над такими яркими картинами живой природы. Пролететь не на каком-то самолете, а вот так – самому!

     Он еще раз внимательно окинул взглядом расстилающийся на всю округу лесной ландшафт, подметил:
     – Издалека сначала показалось, что лес весь одинаков, но присмотревшись внимательнее, заметил, что в правой стороне от нас, вершины леса не такие остроконечные, более округлые.

     – Там сосновый бор. Место изумительной красоты! А какие отменные боровики там летом растут! Если не возражаете, можно пройти в тот бор, посмотреть корабельные сосны уже не сверху, а снизу, с земли.

     Спустившись вниз, подходя к густым зарослям молодого ельника, Александр Александрович вдруг резко остановился, возбужденно произнес:
     – Стоп, стоп, ребята! Видите свежую тропу диких кабанов? Кабаны направились в этот ельник. С ними, нам безоружным, лучше не встречаться. Сам по себе кабан не опасен, но береженого – Бог бережет!

     С огромным любопытством и восхищениями гость рассматривая следы проходившего стада, уточнил:
     – Вы, наверное, меня специально в заповедник привезли, чтобы показать и лосей, и кабанов?

     – Валдайский заповедник от этих мест не менее чем в полусотне километров. Здесь обыкновенные лесные охотничьи угодья. Но сейчас всякая охота запрещена, поэтому и лосей мы встретили так свободно, а кабаны – они круглый год в этих местах стадами проживают. Умнейшие звери! Только опытный охотник в одиночку сможет выследить кабана. Проще коллективом, методом облавной охоты его подловить, когда несколько загонщиков с шумом выгоняют зверя из таких густых ельников, а десяток охотников на номерах с готовностью  их поджидают… – пояснил директор.

     По глубокому снегу прошагали еще сотни три метров и оказались в настоящем сосновом бору. Полнейшую тишину иногда разрывала автоматная очередь трудяги дятла, добывающего вкусных личинок в звонких стволах сухостойных деревьев. Стройные сосны, где-то высоко, своими запорошенными снегом солнечными вершинами упирались в голубое небо. Невидимый легкий звонкий воздух заполнял все окружающее лесное пространство. Редкие солнечные лучи пробивались сквозь плотную завесу сосновой хвои удалившихся в небо вершин деревьев.

     – Какая красота! Какой чистейший воздух! Какой аромат! Почти, как у нас в горах! – восхищался Расул Гамзатович. – Не у всякого лесоруба поднимется рука, чтобы уничтожить подобную красоту.
     – Здесь молодые деревья, – пояснил директор, – им не более пятидесяти лет. Хвойный лес достигает своей зрелости в семьдесят пять-восемьдесят лет. Так что только наши потомки придут сюда, и то, не ранее, как через четверть века.

     – А если этот лес сохранить и не трогать вообще?
     – Простоит он до сотни лет и погибнет. Засохнет. Отдельно стоящие развесистые сосны могут прожить раза в два больше, а эти плотно стоящие – засохнут однозначно. Таков закон природы.

     Александр Александрович еще раз окинул беглым взглядом эти прекрасные лесные угодья, продолжил:   
         
     – А сейчас я предлагаю Вам, Расул Гамзатович, посмотреть на нашу лесозаготовительную промышленность, а затем уж и пообедать. Прямо здесь, в лесу.
     Возражений не было. Еще пару километров прогулялись, теперь уже по пробитой вездеходом дороге.

      Прибыли в лесосеку, где работала одна из многих выездных лесозаготовительных бригад леспромхоза. Промятые трелевочными тракторами дороги, дымившиеся трубы зимних жилых вагончиков, шум тракторов и падающих деревьев – всё говорило о том, что здесь не только теплится, здесь бушует жизнь нашего рабочего класса.

     Директор, переговорив пару минут с мастером участка, повел гостей вглубь леса. Еще издалека было видно, как огромная, мощная лесоповалочная машина ЛП-19 своими мощными клешнями около самого корня обхватывает большущую елку, спиливает ее и, как игрушку поднимает, переносит и укладывает в штабель. Без всякой паузы эта металлическая рука машины прихватывает следующее дерево, спиливает, переносит, укладывает. Третье, четвертое, пятое, шестое дерево ложится в пакет. Машина приблизила руку к себе, передвинулась на несколько метров и снова ее железная рука прихватывает очередное дерево. Расул Гамзатович, как завороженный, наблюдал за каждым движением этой железной руки. А машина под управлением опытного машиниста все хватала, пилила, складывала. Хватала, пилила, складывала. Снова хватала.

     – Не могу оторваться от подобного зрелища! В машине, наверное, не человек, а робот какой управляет этой железной громадиной! –  недоуменно говорил Расул.

     – Какой там робот?! Это наш машинист Юра Данилов. Таких машин у нас десяток, а машинистов – в три раза больше. Машин не хватает. Хотите познакомиться с машинистом?

     Гость,  еще не успел и рта раскрыть, как директор взмахом руки предложил  машинисту остановить машину и подойти.
 
     – Красиво работаете! Стоять и любоваться подобной работой мог бы бесконечно! Здравствуйте, дорогой мой Юра! – с восторгом прокричал Расул.

     Машинист лесоповалочной машины замешкавшись, пролепетал:

     – А я думал, что это Мишка с Винского лесничества нашего второго секретаря сопровождает вместе с директором… А это…

     – Это Расул Гамзатов приехал посмотреть, как  ты свой план не выполняешь.

     – Красиво! Красиво работает! – вступился за машиниста гость.