Ты, будто бы магнит, ты притяженье света...

Евген Плужник

(1898 - 1936)



*  *  *


Гляди - внизу и море, и сады.
А здесь, на скалах, - только голый камень.
И здесь земной коры застывший пламень
Ещё ничьи не тронули следы.

Благоговей! Вглядись в ранимый свет!
Здесь лишний звук, неловкое усилье -
Засыплют тотчас твой случайный след
Летучей, словно время, вечной пылью.

И будет мир таким, как он был
Всегда. Молчит гранит, зернистый, жаркий.
Не сыщешь и окурка-недогарка,
Который ты на камне позабыл.





*  *  * 


Молчи! Молчи! Я знаю, за словами
Холодный сад, деревьев череда...
То наша страсть темнеет между нами,
нас разлучая ныне навсегда.

Шалей, шалей, в отчаянье, в бессилье!
Что эта боль?! Она внутри пуста!
...Как поздно мы сердца остановили,
Разъединив навек свои уста!

О, друг мой! Изойду последней силой
В фантоме том, в пустеющей ночи,
Где образ твой, утраченный и милый,
Где голос твой... Молчи! Молчи! Молчи!
               



*  *  *
 

Вошла, сияя, в море. Кто она -
Ответа и доныне не постичь ей...
...И разве все мы - не единство сна
В быстротекущем и пустом различье?

Ленивый жест, - и вот под ноги лёг
Прозрачный венчик - сброшена накидка,
И на высоким стебле стройных ног
Цветок зажёгся тяжкой полной квиткой -
Спокойный торс, нетронуто-нагой!

Спадает вал... Немеют берега...
И снова плеск... И затихает снова...
Стоит она, властительно нага
над усмирённой бездной бирюзовой.

И лоно простирает ей своё
Величье вод, что всем ветрам открыто, -
И кажется, уходит Афродита
В тот белый шум, что породил её!






Владимир Сосюра

(1898 - 1965)



*  *  * 


Ты, будто бы магнит, ты притяженье света,
Раба и властелин, моя и не моя.
Пылинкою стальной тянусь к тебе, и нету,
Нет сил, чтобы тебя отринуть от меня.

Любовь, завет веков! Загадка априори,
Чья бездна-глубина темна, страшна для всех.
Вот подойдёшь ты вновь – и тонет взор во взоре,
И горло сухо рвёт желанья хриплый смех.

А перед тем, за миг, я клял тебя за муки,
За сине-вороной зрачок твой, рвущий грудь…
И что ж вздыхаю я так глибоко и глухо,
Печальних жадных рук не в силах разомкнуть?


1940




*  *  * 


Так тихо вверху надо мною…
Небесный заснул океан.
Подсвечен зарёй голубою,
В луга протянулся туман.

Смиренного вечера чары.
Янтарь догарает в траве.
И тучи, как овцы отары,
Белы – голова к голове.

И аист внимательным оком
Глядит, поднявшись над гнездом.
То щёлкнул над бором далёким
Небесный чабан батогом.

1955




*  *  *


Растаяли в бездне, в пучине
Лета, золотые лета..
Но, словно фиалки, доныне
Душисты любимой уста.

И лет тех минувших не жалко,
Что вдаль унеслись, как вода,
Ведь светят мне очи-фиалки,
Ведь ты для меня – молода.




Перевёл с украинского
С.Шелковый