Одинокий волк

Одинокий волк

(о судьбе и поэзии Вячеслава Ананьева)

     Несказанно оскудела ныне благодатная некогда нива рус-
ской поэзии. Каких только набегов, наскоков, едва ли не раз-
бойных нападений ни претер¬пела она в лихолетье так назы-
ваемой «свободы слова», когда не стало цензуры и в книжных
изданиях,  в  журналах  и  интернете  воцарилась  оголтелая  (по
меткому  выражению  А.Вознесенского)  «порнография  духа»!
Как только ни изощрялись самозваные витии, стремясь пере-
щеголять друг друга мудрёностью названий своих «направле-
ний» и «школ»: постмодернисты, концептуалисты, иронисты,
метаметафористы,  куртуазные  маньеристы.  Откуда  ни  возь-
мись появилось даже «Общество Любителей Стрекоз», сфор-
мированное то ли из отчаявшихся прославиться графоманов,
то ли из по ошибке выпущенных на свободу постояльцев Ка-
натчиковой дачи. Где она нынче вся, эта публика? Под каки-
ми шатрами ночует? Каким идолам возносит свои докучливые
мольбы?  Нету  никого.  Все  как  один  канули  благополучно  в
безвестье,  словно  и  не  было  их  никогда.  Вот  ведь  парадокс:
в самые глухие годы брежневского «застоя» появилась целая
плеяда поэтов, осмелившихся творить без всякой оглядки на
идеологический  отдел  ЦК  КПСС  и  цензуру:  В.Солоухин,
Н.Тряпкин,  А.Передреев,  Н.Рубцов,  С.Куняев,  Ю.Кузнецов,
А.Вознесенский,  Б.Ахмадулина,  В.Высоцкий,  О.Чухонцев,
И.Бродский.  Да  и  у  пресловутого  Евтушенко  есть  несколько
хороших лирических стихотворений.  А теперь что? Теперь-то,
когда никакой цензуры и в помине нет, когда каждый, кому не
лень, может, раздобыв денег, издать всё что угодно, кто назовёт
мне хотя бы двух-трёх поэтов, стихи которых бередят душу,
пробуждают раздумья, сеют «разумное, доброе, вечное», пом-
нятся наизусть? На сайте «Стихи. ру» публикуют свои сочине-
ния 346.000 авторов, но слава Богу, если среди них найдётся
хотя бы с десяток стихотворцев, способных отличить ямб от
хорея и пишущих не на избитые темы про «любовь-морковь»,
195
а  дерзающих  на  открытия  и  риск,  умеющих  по-настоящему
укротить норовистого Пегаса.
   Вячеслав Ананьев, с тех самых пор как я впервые познако-
мился с его поэтическим творчеством, никогда не примыкал
ни  к  какой  богемной  «стае»,  безучастно  относился  к  любой
литераторской «групповщине», был всегда один, сам по себе.
Один и одинок. Так, словно бы с младен¬ческим молоком впи-
тал он в себя достопамятный пушкинский завет стихотвор¬цу:
«Ты - царь! Живи один...» Нет смысла излагать здесь подроб-
ную биографию автора этой книги. Всё, что нужно знать о его
судьбе, рассказано в его порывистых, чистосердечных, лирич-
ных,  глубоко  русских  по  духу  стихах.  Был  он  в  разные  вре-
мена и рабочим на стройке, и бродягой-странником, и газет-
ным ре¬портёром. Чтобы выжить в Москве и раздобыть хлеб
насущный,  он  не  чурался  никакой  работы:  побыл  и  реклам-
ным агентом, и ночным сторожем, и курьером, и разносчиком
пиццы. Когда его беззаконно не приняли в Литературный ин-
ститут, он не побоялся устроить в самом центре Москвы, на
Тверском бульваре сидячую голодовку протеста, не на шутку
всполошившую тогда всё начальство Союза писателей СССР.
Таскали его в милицейский участок, устрашали и задабривали,
пробовали подкупить лестью. Наконец-таки приняли в инсти-
тут и тут же горько пожалели об этом. Он стал среди безликих
в  основной  своей  массе  студентов  заводилой,  правдоискате-
лем, бунтарём - будоражил общежи¬тие, то и дело воевал за
справедливость, не терпел малейшей фальши, фари¬сейства,
бездарности, на экзамене по истории КПСС осмеливался «ру-
бануть» в лицо «членам партии» такую правду-матку, что бед-
ные доценты и профессора только диву давались, откуда у это-
го выходца из семьи астраханских крестьян и рыбарей столько
бесстрашия,  уверенности  в  своей  правоте,  столько  познаний
в самых разных областях – истории, философии, политике. А
разгадка-то проста. Всё дело в том, что Вячеслав Ананьев знал
жизнь «простого» народа не по газетам, не по телеящику, не
понаслышке, а закалил свой характер в самой её гуще, вкалы-
196
вая разнорабочим и грузчиком, скитаясь по общагам, запросто
братаясь с «мытарями и блудницами», бомжами и рецидиви-
стами. Однажды мне довелось вместе с ним побывать на его
родине, в деревне Тишково Астраханской области. Без всякого
высокомерия  и  заносчивости,  будучи  уже  состоявшимся  по-
этом,  дипломированным  литератором,  он  беседовал  с  одно-
сельчанами  на  самые  разные  темы  (о  политике,  экономике,
безудержном росте цен и т.п.) и они внимали ему с искренним
уважением, видя, что на побывку в родные места явилась не
норовистая «столичная штучка», а такой же прямодушный, из-
рядно уставший от борьбы за выживание человек, как и все
они, огрубевшие от жизненных тягот и суровых волжских ве-
тров, но не утратившие доброты и света в душе.
Я жил один. Во мне гремело сердце,
перекликаясь с громами вдали.
Но не было нигде единоверца -
ни там, на небе, и ни здесь - в пыли...
     Когда Вячеслав впервые прочёл мне эти стихи тихим летним
вечером на берегу волжского плёса, где-то под тёмным куполом
неба (хотите верьте, хотите нет) на самом деле грозно и раскати-
сто прогремел предгрозовой раскат гро¬ма... «Беседует с бога-
ми», - говаривали древние греки о своих знаменитых поэтах. Так
оно, по всей видимости, и было. Это я только тогда понял.
    Всё пройдёт и всё, даст Бог, уляжется: перестройки, рефор-
мы, «модернизации», кризисы, новомодные веяния в политике и
искусстве. Всё это мишура и блеф, рассчитанный на легковерие
бедного человеческого стада, бредущего за своими слепыми по-
водырями к очередной обрывистой яме. Неизменным оста¬нется
одно живое наше русское слово, красотой и величавым духом ко-
торого наполнены стихи Вячеслава Ананьева. Я уверен, что кни-
га, которую вы сейчас держите в руках, подарит вам волшебные,
незабы¬ваемые минуты радости от встречи с настоящим, непод-
ражаемым поэтическим искусством.

Д.А.Нечаенко, литературовед.