Русалка, по сказке А. Н. Толстого

1.
Начнём историю. Когда-то
Жил-был в деревне дед один,
Сам коренастый, бородатый,
А в волосах полно седин.
Его старуха опочила
Давным-давно, и мыкал он
Жизнь одинокую, но сила
Ещё живая била в нём.
Он и охотник был отменный,
И виноградарь, и рыбак,
В трудах насущных неизменно,
Он век свой прожил не за так.
С ним кот, собака, десять уток,
Корова, куры, да петух…
Он знал немало прибауток,
Пословиц, сказок, русский дух
Его упрямством благородным,
Как дуб столетний, наградил,
К тому ж, смекалкою природной
Он был богат. Ещё прослыл
Дед простотой своей сердечной,
Пудовым крепким кулаком,
И был немало опрометчив
Тот, кто пришёл к нему со злом…
Так год за годом миновали,
Сил Силыч жил да поживал,
Бывало, рюмкою печали
По бабке Домне заливал,
Но не куражился по пьяни.
На Пасху и на Рождество
Стоял с соседями во храме.
Покорно нёс своё вдовство.
К нему за правдою ходили
Сельчане, мог их рассудить,
Помочь, коль был при этом в силе,
Все знали, так тому и быть.
Мирил супругов, лаской деда
Детишек местных наделял,
А нищих потчевал обедом,
Поскольку сам нужды не знал.
Подолгу сиживал с собакой,
На речку глядя, под окном,
И с ним раскланивался всякий,
Его завидный видя дом.
И местный поп не раз с устатку
К нему захаживал на чай,
Пофилософствовать он падкий
Был с дедом Силой невзначай…


2.
Ещё снега лежали плотно,
Морозец знатный лёд ковал,
Сил Силыч вышел неохотно
На двор. Надысь затосковал
Он было, вспомнив прожитое,
На печке лёжа, да решил,
Что греть бока – весьма пустое,
Не Божье дело, и открыл
Сил сараюшку, поднял пешню,
Да сеть рыбацкую и - в путь.
К реке он шествовал неспешно,
Чтоб наловить чего-нибудь,
Сварить ушицы… много-ль надо
От жизни этой старику?
Ведь каждый день ему в награду,
Лишь не сомлеть бы на боку!
И вот уж он сетчёнку ладит,
Дымится прорубь, знобок день,
Но солнце мартовское шкварит,
Синичий слышен «динь-ди-лень»…
Два раза тянет Силыч сети,
Но пусто в них, ни окушка.
На льду речном резвятся дети -
Мальцы соседей с два вершка.
Они катаются, хохочут,
Пугают рыбу подо льдом,
А дед лишь мокрой сетью мочит
Свою одёжу поделом.
Он третий раз её спускает
В объятья хладные воды
И сразу тяжесть ощущает,
Ещё не ведая беды.
Сил тянет сеть, добыча близко,
Вот показалась надо льдом…
Да рыба ль это? Василиска
Он снастью вытащил дуром?
Лик нежный спящего ребёнка,
И ручки скрещены под ним,
А ниже – хвост. Дед крякнул звонко:
«Вот это, я скажу, налим…»
Потом немного поморокал…
Да ведь по внешности – дитя,
Сеть кое-как в котомку скомкал,
И стал, минуту погодя,
Согреть пытаться это диво,
Что сетью вытащил на свет.
«Смотри-ка, как она красива,
Жаль, ножек у русалки нет!»
Тут детвора к нему с наскока,
Мол, деда, покажи улов…
А Сил им – «никакого прока
В рыбалке не было». И слов
Не стал он тратить с ними боле,
К избе поспешно зашагал,
Неся в запазушной неволе
Русалку спящую. Мешал
Ему пешни железный шкворень,
Он кинул в снег его и сеть,
Бегом, как юноша проворен,
Смог кручу брега одолеть…

3.
Русалка поутру проснулась,
Согревшись ночью на печи.
Она зевнула, потянулась
Хвостом побила в кирпичи…
Сил встрепенулся, спрыгнул с лавки
И говорит ей: «Как спалось
Тебе, дитя?» И для поправки
Ей пирогов своих поднёс.
Русалка только надкусила,
Капризно сморщилась. Она
Тихонько всхлипнула, заныла,
Мол, я совсем не голодна,
Но гребень мне немедля нужен,
Да гребень вовсе не простой.
Он должен быть резьбой окружен
В алмазной россыпи густой.
Сил, пятернёй помяв загривок,
Пошёл безропотно на двор,
Без молока ему и сливок
Жить не пришлося до сих пор,
Но делать нечего, дитяти
Решил он славно угодить,
Как будто старче вовсе спятил.
Корову из дому сводить
Ему хоть было нынче горько,
Да он в один решился миг
Не сомневаясь в том нисколько.
Короче, взял её старик,
За рог, обвязанный верёвкой,
Сказал ей: «Зорька, ну, пошла!»
На рынке продал и с обновкой
Бредёт к околице села.
У дома шум, глядят в оконца
Сельчане, Сил летит стремглав…
С котом устала там бороться
Русалка. Горло разодрав
Когтями ей, рычит котище,
Глаза его горят огнём…
Сил веником по зверю свищет,
Русалке говорит потом:
«Ты не сердись, он не нарочно,
Прости его, привыкнет, чай!»
Русалка хнычет: «Деда, тошно,
Он съест меня, ты так и знай!
Смотри, царапины какие…
Боюсь, боюсь, убей кота!»
Мы все бываем не святые,
У Сила воля уж не та,
Его расслабил вид безгрешный
Русалки, - чистый детский лик.
И хоть заплакал безутешно,
Но подчинился ей старик.
Верёвку взял, накинул петлю
На шею бедного кота
И удавил его под клетью.
Вся жизнь – мирская суета.

4.
Русалка радостно смеётся,
Да чешет гребнем волоса,
Не естся Силу и не пьётся.
А тут весна на голоса
Запела, солнце заиграло,
Ручьи бегут во все концы…
Русалке же подарков мало.
Лопочет: «Деда, все отцы
Детей балуют, не кручинься,
Ты сам достал меня из вод.
А хочешь, завтра же простимся,
Раз грусть покоя не даёт!
Снеси меня тот час на берег,
На лёд холодный положи…
А если нет, добудь-ка денег,
Да самоцветов удружи!»
Сил всё имение распродал, –
И кур и уток – всех под нож,
Тулуп свой за бесценок отдал,
Да разве ж много наскребёшь?
Всего на пригоршню хватило
Блескучих камушков, увы.
Русалка деда похвалила,
А он, седой своей главы
Уже нисколько не жалея,
Был рад до смерти похвале.
Любовь его покрепче клея
Связала с нечистью. В золе
Печной искал бедняга счастья,
Где, кроме пепла, нет тепла…
А на дворе прошли ненастья
И ширь под небом расцвела.
Русалка вновь на печке хнычет,
Мол мало солнышка в избе,
А на дворе собака рыщет,
Да парни с девками в гульбе.
Сил влез на крышу, слава Богу,
Что он оттуда не упал,
Да крышу сверху понемногу
Над печью дома разобрал…
Сияют волосы у мавки
Под солнцем, гребень в волосах,
Искрятся камушки… На лавке
Сил спит с улыбкой на губах.
Он исхудал, оволосател
И стал на лешего похож,
В селе решили – Силыч спятил,
В чужой душе не разберёшь!
Он нелюдим стал, замкнут, больше
Ни в лес, ни в церковь - ни ногой,
А пёс его всё чаще ропщет,
К луне свой приуроча вой.
Дразниться стали ребятишки,
Завидев Сила у плетня,
Он горячился было лишку,
Потом рукой махнул… Ни дня
Он не шустрил уже по дому,
И рыбы в речке не ловил,
И не понять его знакомым,
На что и как он дальше жил.

5.
А дело к Пасхе подкатило.
Ночь на дворе – собака выть.
Русалка снова просит Сила
Собаку грешную убить.
Последний друг к нему ласкался,
Смотрел безропотно в глаза…
Да Сил проворней оказался.
И над могилкою слеза
Скатилась в бороду седую.
Что было дальше? Ночь без сна.
В избу без крыши ветер дует,
А на дворе цветёт весна.
Русалка просит, мол, дедуля,
Хочу на улицу гулять,
На волю, где ветра колдуют,
Луне сподручнее сиять,
Не то, что над печной лежанкой
В дыру на крыше, слышишь, дед?
Ему всю душу на изнанку
Она повывернула. «Лет
Немного ей, дитя и только»,
Подумал Сил, и что с того,
Пойдём к реке ещё до зорьки,
Там нет, поди ж ты, никого.
Он взял русалочку под доху,
Закрыл полою, вышел в ночь,
По-стариковски тихо охал,
Ни слова вымолвить невмочь.
С обрыва чуть ли не скатился,
Дрожали ноги, травостой
Неярко росами светился
Под бледной, призрачной луной.
На берегу, где пели воды,
От половодья зелены,
Водили мавки хороводы.
Их были волосы длинны,
Прекрасны лица, голосами
Они смущали птиц ночных,
А ивы тонкими ветвями
Внаклон приветствовали их.
Сил обомлел, застыл на месте,-
Такого сроду не видал.
Стоит и лоб перстами крестит,
А на груди его, хоть мал,
Прижат полою, василиском
Комочек злобы неземной.
Своих зовёт негромким писком,
Мол, здесь я, здесь я, все за мной!
И тут от боли вскрикнул старче,-
Русалка грудь разорвала
И, вынув сердце, солнца ярче
Остатний миг в очах зажгла.
Вся жизнь пред Силом прокатилась,
Он об земь грянул, недвижим…
Луна за тучею затмилась,
И ангел возрыдал над ним.
А мавки весело смеялись,
Приняв беглянку в хоровод,
И с ночью пятничной прощались,
Скрываясь в толще чёрных вод...