не исключено, что это был Гораций

Профессор истории Игорь Данилевский рассказывает на своих публичных лекциях потрясающие вещи.

Из самых удивительных мне запомнилась такая.

По памяти.

Один из дипломников Данилевского по окончании истфака стал в 80-е годы директором краеведческого музея где-то в далекой российской глубинке на Севере.

Гуляя в окрестностях городка он обнаружил в овражке огромный одинокий камень, вокруг которого по выходным собирались местные женщины.

Камень имел горизонтальную плоскую грань, куда по очереди садились, а иногда ложились женщины.

Там же был родник, откуда женщины набирали воду в бутылки. Иногда женщины брызгали водой на камень, что-то приговаривали, могли стать вокруг камня кружком или полукругом.

Поговорив с женщинами, музейщик выяснил, что они верят в целебную силу камня и родника.

Молодой историк решил, что он имеет дело с реликтовым полузабытым языческим ритуалом древних поморов-славян и стал писать диссертацию.

Используя массу материала из исторической литературы, народные сказки и легенды лесных вепсов, молодой историк-диссертант детально реконструировал и описал этот обряд в нескольких научных статьях.

Получилось нечто поразительно похожее на фильм «Снегурочка» 1968 года режиссера Кадочникова по пьесе Островского.

Защитив диссертацию по русскому северному языческому обряду, историк перебрался в областной центр.

Через пять лет кто-то из его дипломников пошёл по стопам учителя.

Он посетил овражек, камень и родник.

Оказалось, что местные женщины значительно расширили ритуал, который во многом стал похож на реконструкцию историка – появились венки, длинные косы, сарафаны, пение.

Оказалось, что одна из статей дошла до городка и люди узнали из неё каким образом камлали их предки.

Я вспомнил, как лет десять назад жил в новом районе многоэтажек на окраине городка на Донбассе, где тоже была балка и родник. Район строился при мне. Овражек был буквально между девятиэтажками.

К роднику ходил народ с шестилитровыми пластиковыми бутылями. Вода считалась чистой и полезной.

Поведение металлургов и шахтёров, которые появились в балке за пять лет до меня, тоже казалось мне довольно странным и даже таинственным.

Я часто ходил к роднику с детьми и наблюдал за набором воды - вокруг родника было относительно чисто, оттуда сбегал ручеек.

Мне не раз приходила в голову мысль, что здесь поили своих коней легендарные половецкие и сарматские всадники-воины, описанные то ли Плутархом, то ли Овидием.

Имя Плутарх мне почему-то нравилось больше, хотя не исключено, что это был Гораций.

Короче говоря, «есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».