Маяковский и Вероника Полонская 5

               

     Около трех часов ночи 14-го апреля 1930 года.
     Успокоенный Вероникой Маяковский возвращается с вечеринки домой. Счастливая жизнь в будущем ему рисуется. Нора согласилась за него выйти. Он будет жить с ней в новой квартире. Любимая женщина, свобода от прежних обязательств! Жизнь с чистого листа! Чего же еще? Вот оно, счастье, которого он так долго ждал. Держи его крепче, не выпускай!
     – Нет, не разбилась еще любовная лодка о жизнь. Жизнь моя не окончена в тридцать семь лет, – говорит он и гордо вскидывает голову.
     Так он идет в приподнятом настроении и думает. Потом вдруг останавливается.
     – А чему я, собственно, радуюсь? Она же хочет для нас две квартиры на одной площадке. Разве так говорят, когда любят?
     И его снова охватывают сомнения. Улыбка с лица исчезает. Оно принимает обычное для него напряженно-угрюмое  выражение.
     – Обман, обман, всё обман! Всюду обман и предательство. Кому же верить? Друзья предали. Женщины лгут. Да можно ли вообще жить в таких обстоятельствах?
     Так говорил в нем человек. А поэту такое его состояние было ох как интересно! В буре охвативших его переживаний он услышал музыку. Сначала тихую. Едва слышную. Потом зазвучавшую в полную силу. И вот они! – полились слова:

                – Любит? не любит? Я руки ломаю
                и пальцы разбрасываю, разломавши.
                Так рвут, загадав, и пускают по маю
                венчики встречных ромашек.   
               
     При тусклом свете уличного фонаря судорожно записывает он стих. И тотчас звуки в нем исчезают. На смену им приходят мысли. Одна тяжелей другой. И самая страшная из этих мыслей вернувшаяся мысль о самоубийстве. Она захватывает его целиком, и он, как раб, повинуется ее зову.
     Быстро  проходит он мимо своего дома и чуть ли не бегом по Театральному проезду, мимо Малого театра и МХАТ устремляется к Центральному  телеграфу.