Из поэмы любовь длиною в жизнь. как ты мне говорил

как ты мне говорила про осень,
будто осень тебе родня.
в хмуром небе редкая просинь
обещанье хорошего дня.
любишь ты листопад стремительный,
ты подолгу глядишь на клён.
ах, какой же он удивительный,
до чего ще он раскалён.
неумелый первый морозец,
осторожно тронул ледком,
глаз любимых бездонный колодец,
и по сердцу прошёл босиком
осень дури моей не помеха...
я бухой ковыляю туда,
под окно, где корчась от смеха
жизнь бесцельно сжигает года.
под окном,на скамейке мокрой,
я в дурмане несбыточных грёз,
о любви шепчу одинокой
в ушки жёлтые белых берёз.
мозг залитый дешёвым портвейном
превратил, меня, паренька,
как ты сделала вывод, наверно,
в стопроцентного мудака.
ты жестока, ведь каждый вечер,
под окно прихожу и вновь
бормочу непонятные речи,
про кипящую в жилах кровь.
ты готовишься к сну- я знаю,
и тебе глубоко наплевать,
то что я от любви изнываю,
и готов ещё изнывать.
головою взмахнула резко,
накатилась волос волна
там,за лёгкою занавеской,
ты готовишься в царство сна.
я хотел быть твоей подушкой
чтобы в сны твои заглянуть,
или розовой лёгкой ночнушкой,
чтобы ближе к телу прильнуть.
свет потух:
мама, ты и сестрёнка
на холодном, втором этаже,
сбросив на пол ногой котёнка
поболтали и спите уже.
я в бездонное небо бросаю
гроздья самых нелепых рифм.
хоть живой но уже помираю,
как поевший свежатины гриф.

лишь под утро иду от тебя
перемёрзший и чуть отрезвевший.
ни собак, ни людей, ни огня
только я как бессонный леший.
тень ночная по лунной тропке
ковыляя куда то бредёт,
поровнявшись хлопнул по попке:
-Что подруга,никто не е.ёт?
грязь насохла на грязном жакете.
след блевтины в пухлых губах...
для подобных б.ядей на свете
неизвестно понятие страх.
к оскорбленьям и лести  привыкла.
в этой женщине мудрость змеи.
заглянула в глаза и проникла
в сумашедшие мысли мои.
-Дай сынок прикурить.Прикурила...
- Ты куда то парнишка спешишь?
не спешишь?!и руку сдавила:
-Хочешь, вместе послушаем тишь?
всё что долго в душе копилось
в этот вечер выход нашло
и слеза умиленья скатилась.
с этой б.дью так хорошо!
долго мы по опавшим листьям
вдохновенно таскали плоть.
мне б.ядей даже в страшных мыслях
было жалко в грязи пороть.
этой женщине я благодарен
за укусы,за сдержанный стон,
и за то что реально подарен
мне впервые реальный сон.
отряхнулась,прижалась губами.
на щеке горечь дыма и грязь.
связь незримая между нами,
не связавшись оборвалась
эту женщину, если и встречу,
не узнаю и мимо пройду.
за свои поступки отвечу,
перед тем кому должен, в аду.
а пока, молодой но ранний,
если помнишь подруга меня,
искра ты среди божьей срани,
очистительного огня,
я в душе огонёк чуть видный
тот, что в бездну меня не пустил,
через облако детской обиды,
до пожара страсти взрастил,
с той поры, потеряв невинность,
я вступаю в любую связь,
и уже чистоты наивность
мне не шепчет:-Ты парень, мразь...

...Люблю тебя и никогда
не надоешь и не наскучишь,
клянусь ты для меня всегда
на свете будешь самой лучшей.
пускай разлуки предстоят,
пускай лишенья и страданья,
тебя одну из сомна взгляд
найдёт в в хаосе мирозданья...

как часто в юности безусой
мы мыслим так и говорим,
ещё не зная женщин вкуса
клянёмся девушкам своим.
таким красивым обещаньям
мы сами верим,
ведь для нас
так недоступно покаянье
и не пугает божий глас,
но жизнь расставит всё по полкам,
и потускнеет светлый лик,
и потеряет нить иголка,
и станет явью мудрость книг.
но череда волшебных слов
уж никогда не повторится.
удел баранов и ослов.
ни разу в жизни не влюбится.

я на первой пороше,
на белом снегу
имя самой хорошей
напишу как могу.
босиком, чтобы ноги
имя той что люблю,
измереньем дороги
не сводили к нулю,
моя дурь непомерна.
я себе доказал,
что любовью,наверно,
сам себя наказал.
я, помазанник бога,
избегаю девчат,
и от духа святого.
вероятно. зачат.
лишь к одной меня тянет
как Иисуса к кресту,
каждый вечер по пьяне
я как мент на посту,
только ей безразлично
трезвый я или пьян,
для неё симпатична
прелесть летних полян.
и вообще ей противно,
что какой то мудак
вечерами активно
будит местных собак,
и двойным перегаром
портит воздух в саду,
и считает, не даром,
что я в ад попаду.
белый снег очищенья
под любимоым окном.
торжество всепрощенья
в светлом взгляде одном...
я бросаю проклятья
в морозную стынь.
под покровами платьев
плоть гниющих богинь.
мозг с рассудком не дружит-
я в ловушку попал
только врач обнаружит
как я низко упал.
словоблудьем занятья,
это только понты.
в непорочность зачатья
не поверила ты...
я на первой пороше
никого не спрошу
имя самой хорошей
на весь мир оглашу.
на спегу,осторожно
буквы Р И Т А...
я больной безнадёжно,
твоя мама права.
но довольный собою,
тем что выплеснул гной,
с отрезвевшей башкою
уползаю домой,
что бы завтра нажраться
и опять приползти...
хлопья снега кружатся,
губы шепчут:"Прости..."
я неволен в поступках,
мною движет любовь.
на рябиновых юбках
стынет чёрная кровь.
застывают слова,
поцелуи и слёзы.
загоняют в дома
всё живое морозы.
и тебя напугали
января холода.
в неба бездну упали
молодые года.
и теперь, в самом деле,
до прихода весны,
копошиться в постели
будут сладкие сны.
неужели зима
заморозила чувства,
и подвижность ума
и фонтазии буйство?
выходи дорогая
и с тобою вдвоём,
от любви умирая
наш костёр разведём.
пламя нашей любви
всколыхнёт небосклон,
и услышим вдали
мы малиновый звон.