От всей души

-Господи, что же это такое? Гавриловна держала в руках две пачки денег. Она не знала, сколько их, ещё никогда  натруженные работой руки Гавриловны, не держали так много денег. Ветер забивал глаза снегом. Зажав пачки в руке, она посмотрела по сторонам. «Да нет же, нет»- шептали ее губы. « Я шла, а они лежат вот тут, в снегу». Оглянувшись ещё раз, боясь оступиться, Гавриловна засунула пачки денег обратно в пакет и, спрятав за пазуху, поспешила к дому. Ключ, как назло, не попадал в отверстие. Ругая себя за свою несобранность, она всё же открыла дверь. Щелкнул включатель, осветив её небольшую, чистенькую комнату, старый комод для белья, в углу шкаф с зеркалом, металлическая кровать с  провисшей сеткой, да три стула. А что ей одинокой, ещё нужно? Сняв своё плюшевое пальто, Гавриловна  не повесила его, как обычно, а бросила на стул. И выложив на чисто накрахмаленную скатерть деньги села. «Сколько же их здесь? Наверное, и до утра не пересчитаешь».  Раскрыв паспорт, который был вместе с деньгами в пакете, она прочитала, Акопян Светлана Борисовна. С фотографии на неё смотрела женщина лет сорока пяти, в строгом костюме, с высокой прической. «Доченька, ты доченька, как же это ты так? Горе - то какое, это сколько же надо работать что бы заработать столько»? Пальцы перелистали несколько страниц, здесь, где- то должен быть адрес. Гавриловна надела очки. «Так это в центре, а дом то я найду». Она снова сложила всё в целлофановый пакет, и свернула его, приговаривая: « Надо идти». Улицы были почти безлюдны. «В такую погоду хороший хозяин и собаки не выгонит», - подумала она про себя. «Да уж, ладно, доберусь, как-нибудь. Беда - то какая, она тоже, поди, не спит, переживает».
«Дура ты дура, сколько раз тебе говорил, не клади деньги в карман, да ещё в пакет целлофановый, сумка для чего у тебя»?  «Заткнись, и без тебя тошно, не скули под руку, кабы знал, где упадешь, соломку подстелила бы, а теперь что орать»? « Ты хоть в милицию заявила»? « А чего заявлять, что их туда на блюдечке с глубой каемочкой принесут? Ищи дураков, сам бы отнес? Хотела бы я посмотреть на сумасшедшего, который принес бы пять тысяч в милицию». « А паспорт, а сберкнижка, ? Это что же получается, работай, работай, одевай, обувай, а ты раз, и коту под хвост, так что ли?» « Да причем тут твой кот, с тобой можно с ума сойти, хватит, надоело. Слава Богу не последний кусок хлеба доедаем. Небось, когда в Сочи погуливал кое с кем, так не кричал как сумасшедший. Виновата, расстреляй меня. Что вылупился?» Георг Артурович был обескуражен. Чёртов город - мысленно возмутился он, стоит с кем - то куда - то поехать, как уже все об этом знают. Он вытер пот со лба и опустился в глубокое кожаное кресло.  « Что, и сказать - то нечего?» - не унималась Светлана Борисовна. « Я  тебе рога не ставлю, можешь не сомневаться. А этой патаскухе  я косы - то обрежу, так и знай». « Светлана, я прошу тебя, хватит, зачем к этому возвращаться. Было, было… А что было? Кто видел? Что, они свечку держали, что ли? Тоже мне, умники нашлись». « А что, не правда? Что же она глазки свои опускает, когда в коридоре с ней встречаюсь? Стыдно ей видно, хоть и молодая,  да совести побольше, чем у некоторых, не будем пальцем показывать». « Ну, это уж слишком», - Георг Артурович вскочил с кресла, глаза его загорелись, казалось еще немного и он её ударит.
Но, в эту самую минуту в коридоре мелодично зазвенел звонок. « Иди, открой. И кого это принесло в такой поздний час?» Светлана Борисовна в глубине души, поблагодарив незванного гостя, поспешила к двери. Прежде чем открыть, она посмотрела в глазок. Какое - то непонятное лицо смотрело на неё. Так ничего и не разобрав, она на всякий случай надела цепочку и приоткрыла дверь. Старушка, одетая в чёрное, видавшее виды пальто, припорошённое снегом, стояла на площадке. « Вам кого, бабуля?» - властно, с раздражением спросила Светлана Борисовна. «Простите, пожалуйста, за поздний визит. Акопян Светлана Борисовна, это вы?» « Да», с ещё большим раздражением оборвал ее голос из - за двери. «Вы уж простите, я тут вечером шла с почты и нашла пакет с вашим паспортом, с деньгами,  и со сберкнижкой.»  И, протянув свернутый пакет, старушка спросила: « Это ваш пакет?» Когда до сознания  Светланы Борисовны дошло, что произошло чудо, она и не знала, что  ответить. Вывел её из замешательства голос Георга Артуровича: « Кто там пришел?» « Георг, Георгушка, иди скорее сюда, тут старушка пришла, она наши деньги принесла, ты слышишь? «Наконец она сообразила открыть дверь и пропустить такого дорогого гостя. Гавриловна робко переступила порог, снег ещё таял на ее лице, стекая каплями.  Она обтёрла лицо рукавичкой. В дверях появился Георг Артурович, с нескрываемой радостью. Ещё издали вытянул вперед свою большую руку, и взял у Светланы Борисовны пакет. Правой рукой сжал озябшую руку Гавриловны и принялся с силой трясти её, говоря то, немногое, что  пришло ему на ум.
«Большое спасибо, мамаша, уж и не знаю, как Вас  благодарить.»  Светлана Борисовна выхватила из его рук пакет и стала его рассматривать.  «Не сумлевайтесь», – повернувшись в её сторону, сказала Гавриловна . «Я ничего не брала, как вот нашла, так сразу и к вам.» « Ну что вы, ну что вы,
это я так просто, своим глазам не верю»,-  произнесла покрасневшая хозяйка. В какой - то момент Гавриловне  стало неловко в этой большой, хорошо обставленной прихожей. « Вы извините меня, мне нужно идти, уже поздно. Бога ради, простите, что побеспокоила вас так поздно. Я просто подумала, что вы, наверно не спите, переживаете. Ведь, это, какое горе, столько денег потерять».  «Да, да, большое вам спасибо», - перебил её Георг Артурович. В двери Гавриловна ещё раз извинилась и вышла. Они что - то говорили ей вдогонку, но она уже не могла разобрать этих слов. Дверь захлопнулась, эхом отдаваясь в тишине подъезда. « Дай сюда деньги, надо пересчитать, всякое бывает, может она из середины вытащила», - сказала Светлана Борисовна. «Ты сума сошла? Да если бы она захотела, то вообще бы не принесла. Тебе на неё молиться надо»,- властно произнес Георг Артурович «Если бы ни эта старуха, мы бы ещё поговорили». «Да куда уж там, так я и испугалась»,- отпарировала Светлана Борисовна. «Ты бы лучше ей хоть три рубля дал, а то, спасибо мамаша». «А что же ты раньше не сказала? А теперь, попробуй, догони её». « Одевайся, одевайся, да беги за ней, она ещё не могла далеко уйти. Снег – то, какой, и ветер». Георг Артурович открыл шкаф, снял с вешалки дубленку надел её, нахлобучив, уже в дверях, на голову шапку. «Чуть не забыл, у тебя не найдётся трояка, а то у меня одни крупные?»
Светлана Борисовна открыла сумочку, вынула уже потертый трояк, и сунула ему в руку. «На, бери и беги уже быстрее. А то, ещё не в ту сторону пойдешь». « Тьфу ты, дурра, опять начинаешь».  Дверь захлопнулась. Слышно было, как он быстро сбегал по ступенькам . «Ты смотри, как молодой»,- подумала она про себя. В лицо ударил ветер, Георг Артурович посмотрел налево, потом, направо, и в конце соседнего дома увидел удаляющийся силуэт старушки. Бежал он сквозь снег и ветер с трудом, и только на перекрестке догнал старушку. За несколько метров, не добегая до неё, он увидел, как она оглянулась и отшатнулась в сторону. « Вы уж, извините меня, пожалуйста. Не знаю вашего имени и отчества»,- почти на самое ухо прокричал он ей, заглушая шум ветра. «Возьмите, пожалуйста. И ещё раз, спасибо вам большое». Он сунул в её руку помятую трёшку, и, пригнув голову, подгоняемый ветром, как - то смешно и неловко побежал обратно к дому. Гавриловна сразу и не сообразила, что произошло, сначала она подумала что, это какой - то хулиган догоняет её. Она, даже машинально, сжала в кулаке свой завязанный на два узелка носовой платочек, в котором  было всего 18 рублей 57 копеек - все её богатство.  Проводив взглядом убегающую фигуру, она раскрыла ладонь. Сморщенная трёшка лежала в её руке. « Ну зачем вы так?»-  как -бы прорвался её внутренний голос, я же не из- за благодарности, я же от всей души. Она чувствовала, что комок обиды подступает к её горлу, на глаза наворачиваются слезы. Она, не хотела плакать, но, слезы бежали по её лицу. Новый порыв ветра сорвал с её ладони этот зеленоватый листок, он немного взлетел в вышину, и полетел в сторону дома, из которого она только что вышла. Но, Гавриловна этого не видела. Она шла, низко опустив голову, вытирая озябшей ладонью слезы.