Альпинисты и Высоцкий

                Альпинисты и Высоцкий,или почему я больше не пойду на встречу с альпинистами.               


                Из Жванецкого: « Чего хочется, когда забрался               
                на самый верх? Правильно - плюнуть вниз…»


Недавно я был приглашен в Краснодарский Дом творчества Высоцкого на встречу ветеранов-спасателей и альпинистов.
Пригласил меня Алексей Дмитриевич Панков, который эту встречу и организовал. Попросил спеть три песни Высоцкого:« К вершине », « Расстрел горного эха » и « Прощание с горами ».
Не скрою, я волновался, когда ехал в Дом Высоцкого. Дело в том, что я с трепетом и огромным уважением отношусь к людям таких героических профессий, как моряки, военные, альпинисты и спасатели. И выступать для меня перед такими людьми - большая честь. Я предполагал, что у этого сообщества может быть снисходительное отношение к тем, кто « не из их круга », как в гусарские времена штатских называли « шпаками », или как моряки называют неморяков « сухопутными крысами ».
                Но, как говорится, действительность оказалась суровее. Я впервые столкнулся с такой кастовостью, таким пренебрежительным отношением « равнинным людям ». Конечно, тут говорит мое задетое самолюбие, моя преданность Высоцкому, мое эго и еще незнамо что, но по порядку. В зале сидел мэтр альпинистской песни ( да  простят меня поклонники этой самой песни, не запомнил, как его зовут, и раньше о нем не слышал ), и каждый второй исполнитель пел его песни. ( Позже я выяснил, что зовут его Эдуард Васильевич Гончаров ). При этом, что отрадно и говорит о корпоративном духе, выражаясь современным языком, зрителей    (участников встречи ) каждая песня подхватывалась всем залом и практически исполнялась хором.

При этом каждый выступающий ( нужно отдать должное профессионализму и высокому уровню почти всех из них ) предварял выступление рассказом, при каких обстоятельствах была услышана впервые ( или написана ) песня. Рассказы были интересные – и комические ситуации описывались, и трагические – все как у простых людей. И посвящения погибшим были, и видеоряд подобран был потрясающий ( спасибо Алексею Дмитриевичу, в течении всей встречи на экране большого телевизора демонстрировались фотографии гор, альпинистов и пр.)

Но при всех прелестях этого действа сквозило чувство, что не нужно было приходить на эту ЗАКРЫТУЮ ВЕЧЕРИНКУ. Никогда в жизни я не чувствовал себя настолько  НЕ СВОИМ. Не знаю, что меня в этом чувстве больше укрепляло: может, реплика « В узких кругах? » одного из зрителей в начале встречи, когда Алексей Дмитриевич, приглашая меня открыть вечер песней «К вершине», назвал меня «известным исполнителем».
                Может, панибратское « давай, пой! » обращенное к исполнительнице с ангельским голоском, может, разговоры во время моего выступления, а может то, что песни Высоцкого не пели хором? Не знаю. Общее ощущение было довольно противное. Я сидел и думал- прав был Александр Дольский, который когда-то написал такие строки:

Можно, надышавшись высотой
И, сойдя с вершин, как с пьедестала
На равнине жизнью жить пустой
Вспоминая подвиги устало…

Во мне, конечно, говорит внутренний голос поклонника творчества Высоцкого, которого я слушаю всю жизнь и пою с 14 лет, и которому всегда говорили, что альпинисты любят Высоцкого, и даже в память о погибших альпинистах выбивают на скалах строки из его песен, и что все альпинисты считают его своим и т.д. и т.п…
Но на той встрече НИЧЕГО ПОДОБНОГО я не увидел.
                Из известных мне общепризнанных бардов ( не люблю это слово ) звучали песни Юрия Визбора, очень хорошие песни, и очень известные. Звучали и песни Высоцкого ( «Ну, вот исчезла дрожь в руках» и «Скалолазка» ). Но к этим двум песням отношение тоже было прохладным. То есть я подчеркиваю, что не ко мне, а к песням Высоцкого. Может, в других городах это совсем не так, как в Краснодаре? Может, в этот день собрались НЕЛЮБИТЕЛИ Высоцкого? Не знаю. Но я понял тогда, что не пойду больше на встречу с альпинистами. Это не моя «тусовка». Моя «тусовка» – любители Высоцкого. Не нужно было в чужой монастырь со своим уставом… Ну и напоследок хочу привести выдержку из воспоминаний Златковского, опубликованных в книге « Старатель»
изданной в 1994 году. Здесь Златковский цитирует Высоцкого:

«…У ребят ( уж не знаю, по какой причине ) сорвался парень на восхождении, сиганул в пропасть. Полезли. Погода- жуть! Так сразу и не вытащили, сами еле выбрались, выбились из сил. Вот-вот стихнет непогода – снова полезут, конечно, вытащат, а пока- домой, в лагерь… Поминки. Ну, не поминки – панихида за упокой.
Невтерпеж. И согреться… И повод есть… Без очереди – « товарищ погиб!» - накупили водяры в поселке. Сначала – так скорбно, в палатке, по-мужски скупо, с приличествующими придыханиями.
Обветренными голосами завели свои профессиональные песни…
Дальше – больше: мат-перемат про снаряжение, тренеров, про систему, ругань между собой – « А ты пля-мля! А сам!...» Ну, сам понимаешь… Кого-то выносили, разнимали… А потом – кончился сугрев. Стали рыскать по лагерю. Вваливались затемно к чужим, требовали выпивки. В другое время не осмелились бы, а сейчас – герои! Трагедия! Кто-ж не даст? 
 Лыка не вяжут, ан нет! Понимают, что надо держать фасон – слезы на глазах выдавливают: « За друга надо!» А уж давно не за друга – нажраться. И мыслишка потаенная: на халяву! Отдавать же не придется, - кто ж потребует возврат на следующий день? У кого совсем совести нет…
Что? Об этом писать? Про такое? Такую песню написал бы – сукой был бы! Нет!.. « И спускаемся вниз с покоренных вершин »,
« Сорвался со скал – он стонал, но держал! ». Поэтому и носят меня на руках, в рот засматриваются – я делаю как бы жизнь! Ту, которую всем хотелось бы, а не это дерьмо вокруг!

                09.04.2015г.