От, смоленска

    Д О   
Б Е Р Л И Н А
               
      Глаза  Шалара Сейтликова становятся  задумчивыми  и  сосредоточенными и чуточ-ку грустными. Немного помолчав,  он  начал  свой  неторопливый  рассказ.               
      Вьюжное  декабрьское  утро  1943 года.  Уставший,  обескровленный в  боях  за  Смо-ленск  875-й  стрелковый  полк  ждал   под-крепления.               
      Среди  безусых, необстрелянных  ребят,  прибывших сюда  накануне,   был  и  восем-надцатилетний  черноглазый   парнишка. Боевого  крещения  долго ждать не  при-шлось.  Не  растерялся  он и  в  рукопашной схватке  с  рослым фашистом,    успел   на-жать   на  курок.  Счёт  открыт!   Пригоди-лось  курсантское  обучение  в  снайперской  школе.
      Ещё  в  детстве,  когда  смотрел  фильм  о  Чапаеве,  завидовал лихим  пулемётчикам и  мечтал  в  армии  стать  только  им. Между  боями  в  коротких  передышках  Шалар,  любовался   пулемётом,   не   отходил   от   «максима»,   внимательно   рассматривал. «А   вдруг   что-нибудь  забыл»- шевелилось   в  голове.
      Но сомнения  были  напрасными.  Вскоре  гвардии  рядового  назначили вторым   номе-ром  к  станковому  пулемёту.
      Восточная  Пруссия.  19  гвардейская  дивизия  окопалась               
в  окопах,  и  ждёт  своего  часа.   Тёплое  ав-густовское  утро.  Тишина.  Но  какая-то   необычная,   напряжённая. Такая               
бывает только перед  тяжёлым  боем. И в самом  деле,  в самую эту гнетущую тишину ворвался вой и гром  вражеской  бомбы.  А  за  ней  ещё  и  ещё… 
      И снова зловещая тишина, но  не  надолго. Было видно, как   вражеские    серые   ряды   всё   ближе   и   ближе   приближались к  на-шим  окопам.  Уже  были  слышны  гортан-ные  командные  выкрики…
 - Огонь! -  раздалась   наша   команда.   И   застрочил   «максим».  Смешался  парадный  строй врага, но немцы всё шли и шли… 
      Шалар  едва  поспевал  подавать  пуле-мётную  ленту.  Но  вдруг «максим» замолчал. Сквозь  дым  и  пыль  Шалар  увидел, что  его  командир убит. Прошло всего мгновение,  а  сзади уже кричат: «почему молчит  пулемёт, Шалар?»  Он  занимает место погибшего.  Пулемёт  вновь  ожил.  Но  вражеская  пуля  угодила и в него: попала в щёку,  а  вышла  возле  уха.  Шалар  ещё  крепче  сжимает  замок  пулемёта.  Не  молчит  «максим»! По-сле  госпиталя  опять  в  бой.
      На подступах к фашистскому логову  нуж-но  было  занять  очень  важную  стратегиче-скую  позицию – мост  через  реку.               
Ответственным  за это  задание  был   назна-чен сержант Сейтликов.   
      Окопавшись в придорожной насыпи, бой-цы и цвело. стали  ждать.
      Весна была в самом  разгаре.  Всё  зелене-ло. Ароматы  цветущей  земли   не   мог  за-глушить  пороховой  дым               
пожарищ. Только воронки от бомб  чернели кляксами на зелёном  поле  весны.
      Вот  показались  вдали  вражеские  броне-транспортеры. Они  шли  на  большом   рас-стоянии  друг  от  друга,  и  атаковывать сра-зу их было невозможно.   
      Было решено подпустить их, как можно, ближе. Ничего               
не подозревая,  первый  Бронетранспортер  вошёл  на  мост,  а  за ним,  ослабив  бдитель-ность,  пошли  и  другие. И  вот,  когда  ма-шины  сравнились  с  нашей  засадой,  в  ма-шины  полетели  связки  гранат. Вражеский  марш  был остановлен.   Несколько  солдат  сдались  в  плен,  но  вдали  появилась  фаши-стская  пехота. В короткой  рукопашной схватке  было  захвачено  36  пленных…
     Пройдя  всю  Белоруссию,  Польшу,  Прус-сию со своим               
«максимом»,  Шалар  участвовал  в   штурме   вражеского  логова – Берлина.
     Больше   всего  Шалар  Сейтликович  лю-бит  весну,  каждый раз она ему напоминает о той  военной  весне, когда он  с товарищами сражался за своё  Отечество.

С  Л  О  В  Н  О    Т  У  Ч  Е  Н  Ь  К  И               

Нас  война  оторвала  от  Родины,
Разметала, как листья,  по  всей  земле.
Закружили  ветра,  заморочили.
От беды той досталось не только мне!
Там,  на  Родине  зорьки  тихие
В  перекатах  речных  полощутся,
Ежевичные  заросли  дикие
В  чистых  водах  озёр  отражаются.
Заплетаются  косынки  русые, 
Перевитые  лентами  алыми,
То  весёлые  лица,  то  грустные,
То  младенческие,  то  усталые.
   Даже в жизни простой на своих  кор-нях,
Под  крылами  родных,  под  защитой  звёзд
Нелегко  устоять  на  двоих  ногах,
Не  упасть  лицом  в  грязь  на  орбите  слёз.
Но  в  Отчизне  своей  мы  не нужные
После  стольких  годин  расставания.
Мы  не  там  и  не  здесь,  словно  ту-ченьки,
Меж  землёю  и  небом  скитаемся…