Поэма Храм Сердца. Часть 50

Тяжелораненый врач Назар рассказывает Владимиру о своей жизни в гор. Имперасе.
Описание столицы государства Покрас города Импераса.
Назар знакомится с Василисей - женой императора Корнея Кровавого.


Меня во клетку посадили,
Везли во город Имперас
И там в светлицу заключили.
Я, продолжая свой рассказ,
Скажу тебе, мой сын сердечный,
Мой день тянулся долготечный*
В приёмах приближённых лиц,
Главою падающих ниц.
Сам император полечился,
Массаж целительный принял;
Уколы игл зауважал;
Лицом довольным изменился,
И разрешил ходить во двор
Гулять врачу до поздних пор.

Каким же был дворец имперский?
Я поясню тебе, мой друг!
Ваятель замысел свой дерзкий
Отобразил в нём после мук.
Три призмы друг на друг поставил,
Соединяя центр, поправил;
На вверх цилиндр положил
И частью сферы заключил.
Сверху неё воздвиг корону-
Венец имперской головы
И символ власти и страны.
Нижняя призма оборону
При нападеньи представляла
И мощь и натиск отражала.

Она имела в основаньи
Двадцать один метр во длину
И столько же фундамент в зданьи
Измерен был и в ширину;
Выше неё - пятнадцать длилась,
А меньшая - девять покрылась;
И метров шесть был сам цилиндр,
Как головастый вундеркинд,
В диаметре; хочу заметить-
Четыре метра в высоту
Воздвигнут был он от ро`ду;
Шляпа его нам линзой светит
И подымается в два метра,
Как над толпою слава мэтра.

Вкруг призм лежали обрамленья
В виде зубцов в метр высотой.
Архитектуры украшенья
Имели замысел простой:
Три, пять, и семь зубцов являли
С зубцом короны представляли:
Царя, приближенных господ
И воеводы славный род.
Причём, сам император тленный
Выше Отца поставил трон.
Этим поступком низким он
Низверг Престол Его священный
И вместо Бога сам себя
Поставил, душу погубя.

Связь с миром окна означали.
В самом верху - царь был один;
Словам его рабы внимали,
Как лампы дух сов Аладдин.
Гордыни свет на приближённых
( нам окнами тремя явлённых )
Он изливал день изо дня,
Их жизнями руководя.
Первый - Гордыней был, Тщеславом-
Второй; Лицмером третий был.
Царь с ними власти часть делил,
Те наслаждались данным правом.
Три окна лили власть на низ,
На пять других, на их каприз.

Первый из них звался Корлюбом,
Второй - Любзавом рад предстать,
Третий - Любгневом величался,
Четвёртый звался - Сладострасть
И, наконец, Любстрахом - пятый,
Страхом до ужаса объятый,
Коптил вовне тусклым огнём,
Боялся мыслить даже днём.
Они, деля, передавали власть царскую на семь других,
Я об одном с каждому из них скажу из них,-
То был Смутьян, о ком сказали
Мы раньше; воеводский род
Муж возглавлял и бил народ.

На части света дверь выходит,
По середине создана;
Через неё Корней заходит,
Охрана, свита и она -
Императрица Василиса.
С ней царь уже не веселится,
Хоть та и первая жена,
Хоть и любовь ей отда`на.
Как комнаты расположились
В дворце? Я расскажу вам, друг!
Внизу - охраны, спальни слуг
Друг к другу комнаты теснились;
Под ними разместился зал
И колоннадами блистал.

Выше слуг комнат собирался
Жужжащим роем жён гарем;
Злой евнух с ними управлялся,
Не покидал их насовсем;
Сносил их разговор лукавый,
Как воин неподкупный, бравый;
За каждой девою следил,
Об их коварстве говорил
Царю. И тот бывал во гневе,
Звал стражу, царский суд вершил,
Сзывал всех жён и обнажал
Пред ними дерзкую на древе,
Висящую на двух руках,
И плетью бил, вселяя страх.

А над гаремом приоткрылся
Гостиных окон дружный ряд,
С которых вид приобнажился*
Окрестных сёл, долин и сад.
Спальня выше него стояла
И сверху на поля взирала,
На рынки, пристань, корабли,
Которые пристать смогли.
С её высот необозримых
Сам император наблюдал,
Раздумывал, сопоставлял
Дела в империи, творимых
По его воле каждый час,
Его народом каждый раз.

О, если б знал ты, как желал я
Покинуть клеточный дворец!
Как до раскаянья страдал я!
Как мыслил:"Не уже ль конец
Жизни земной здесь мой настанет
И этой мыслью сердце ранит?
Я не увижу берегов
Отчизны; и её лесов,
Полей и рек, и гор высоких;
И хлебопашцев тяжкий труд,
Которые нам хлеб дают;
И речи старцев мудро-оких;
Отца и матери наказ -
Беречь страны свободный глас."

Так каждый день, как тень скитался,
По залам замка я бродил
И на мгновенье забывался,
Когда Величество лечил
И помогал его народу,
Его приближенному роду
На ноги стать, болезнь забыть
И доктора благодарить;
Но вечер приходил туманный
И возвращал былую боль.
Я сквозь решётку, словно моль,
Летал на берег долгожданный
Отчизны; к дому прилетал
И прошлое воспоминал.

Вот наш очаг семейный, чистый,
Согретый пламенем любви;
У очага взгляд серебристый,
Который сердцем улови,
моих родных. Мать застывала
Перед огнём и уроняла
Взор на отца. Тот трепетал
И улыбался, и сиял.
Они молитву пропевали
Отцу; и голос их дрожал
И искоркой во тьме летал.
Они очаг наш очищали
Искренним звуком в этот миг,
Который сердцем я постиг.

Как уваженье и признанье
Таланта врачевать недуг
Придворное присвоил званье
Магистра лекарских наук
Сам император мне; позволил
Выйти на улицу; уволил
Незнающего, что лечил
Его болезнь не победил.
Он познакомил и с царицей,
Но та чуть бровью повела
От удивленья; и смогла
Чувства сдержать императрицей:
Встал взор её полный огня
И та влюбилася в меня.

Императрица Василиса
Была жемчужной красоты,
Черноволоса, бледнолица;
Таких увидишь редко ты
Среди людей,о, друг мой вечный!
На ярком личике сердечный
Поток желаний протекал
И уваженье порождал.
Я ж не любитель дам надменных:
Их вздохов страстных и пустых,
Их слов расчётливых, скупых,
Их помыслов ничтожных, вредных.
Она ж в отличие от жён
Не подымала властный звон.

Имея твёрдое желанье
Вернуться навсегда домой,
Мужскую волю, обаянье
И чувства пылкие весной,
Любви к родному дому, краю,
О чём я часто сострадаю,-
Влюблённого изобразил;
Игрою сердце поразил
У девы я; но во вниманье
При`нял её великий сан,
Что положением соз`дан.
Предпринял дерзкое старанье-
Понять придворных наговор
И мужа зоркий взгляд в упор.

Мой верный друг! Не стоит злиться
И с укоризной вслед смотреть!
О чём помыслишь - то случится,
Тому дано не умереть!
Я не давал поступком резвым
И своевольным, злым и мерзким
Честь женщины ей уронить
И ревность мужа породить.
Слова, наполненные лестью,
Я женщине не говорил,
Но был с красавицею  мил
И не горел коварной местью.
По вечерам я тайно с ней
Прогуливался вдоль аллей.