Шекспир. Сонет 28. Когда нельзя...

  Как я могу вернуться  в свехсчастливую усталость –
Туда, где есть запрет на прелести для отдыха? О, жалость.
Когда все дни запрет – не легче ведь и ночи. И не исчезают!
Но день за днём и ночь за днём – так угнетают.
   И день, и ночь – хоть и враги тому, кто в данную минуту правит, творя свет или тьму –
Живут в согласьи, пожимая руки, мучая меня:
Один – весь в тягостном труде, другая – жалуется, будто про себя: 
Как же далёк я весь от тягостных трудов и более далёк, чем от тебя.
    Рассказывал я дню, чтоб нравиться ему: мол, ты искусный, яркий даже,
Так сделайcя чудесным, чтобы облака не затемняли тебя, ты ведь Солнца краше!
И ты польсти мне, темнокожа-смуглолица ночь, пора уже –
Когда сверкающие звезды  зачирикают,  ты золотая даже.
    Но день, он доставляет мне печали дольше и больней;
И ночь, она ведь заставляет лишь печалиться сильней...

(Перевод с английского: Сергей П. Емельченков.)

How can I then return in happy plight,
That am debarred the benefit of rest?
When day's oppression is not eas'd by night,
But day by night and night by day oppress'd,

And each, though enemies to either's reign,
Do in consent shake hands to torture me,
The one by toil, the other to complain
How far I toil, still farther off from thee.

I tell the day, to please him thou art bright,
And dost him grace when clouds do blot the heaven:
So flatter I the swart-complexion'd night,
When sparkling stars twire not thou gild'st the even.

But day doth daily draw my sorrows longer,
And night doth nightly make grief's length seem stronger.