В пути

1.                Каринэ Арутюновой

На развалинах дома три женщины в чёрном. Их три.
Провожают, стоящих, лучи покрасневшего солнца.
И плывут эти тени, прижаты лучами зари,
И осколок горит уцелевшего чудом оконца.

У дороги два призрака – женский и рядом мужской.
Остроглазые,  лица черны – ни движенья, ни звука...
И старухи сидят на крыльце, золотясь тишиной,
Их морщинисты лица... И ждут они сына и внука.

Сын придёт, протрезвеет, растопит наутро камин.
Внук приснится ребёнком и встанет чуть рядом с камином...

Баба гонит козу... И три женщины, в пепле седин,
В черепки разливают закатные терпкие вина...

2.

Покажи свои дёсны,
Шишковатый гранат.
Брызни гранулой костной,
Словно кровью солдат.

В узловатой неволе
Ты рождался и зрел;
Раздувался от боли
И от боли алел.

А теперь ты свободен
В свете вскрывшихся ран –
И по струнам проводит
Чернорукий Йордан.

Из далёких испаний –
Шляпа... Кучка монет...
О чужом ли Йордане
Твой гранатовый свет?

Здесь булыжник и травы,
Старца кашель и вой –
Ты, невинно кровавый,
Над его головой.

3.

Лоза и перец

Лоза и перец...
В самом деле,
Здесь не рождался Алигьери,
И Беатриче не была
Среди подростков так мила.

Но желтолицые цыгане
Делили ужин на траве;
Цыганки с косами, в тряпье,
Дымы пускали из гортани,

И не просили погадать,
И не плясали, и не пели...
Лоза и перец...
Воровать
Коней мужья их не умели.

4.

– Кто купит арбузы? – Никто.
Кто тыквы возьмёт и томаты? –
Старуха в намокшем пальто?
Кургузый мужик смугловатый?

На ящиках – перцы и мёд;
Лоза, дурачок в шароварах...
Куда тебя жизнь заведёт –
В какие поля и амбары?..

И дом заколочен и пуст,
А рядом, и неба чуть выше,
Горит виноград, златоуст,
И стены обвил он – и крыши.

И стал он дождём навсегда,
И шорохом между листвою. –
И время бежит, как вода,
И млечной  стоит синевою.

5.

Овцам

Что вы плачете, как дети? –
Безразличен ваш пастух.
Свет олив – и в этом свете
Ноздри сыра, неба пух,

Глина-хлеб и пепел-горы,
Да тяжёлые дымы.
Добр пастырь ваш, который
Не зарёкся от сумы.

Лишь – весёлая времянка
К небу лепится в горах,
Да отара, да стоянка
В спелых травах и ветрах.

6.

Там, где месяц однорогий,
Жеребята тонконоги –
Тени белые светлы.
Ось невидимой юлы –
Средоточие вселенной;
Гор, полей полёт мгновенный,
Фейерверк и брызги звёзд;
И крестьянин в полный рост,
Нацепив из тряпок крылья,
Без особого усилья
В синем воздухе стоит,
И меж звёзд стоймя парит…
– Муженёк, вернись! куда ты?
Без присмотра жеребяты,
С веток падает хурма –
Отдавать мне задарма…

7.

Дождь возник и в тумане молочном,
Воспеваема греком слепым,
Приближается дальняя точка –
И становится счастьем гнедым.

И становится храпом и скоком,
Медным звоном, беспамятным днём…
О, Эллада, пронзи меня оком,
Оперённым  и быстрым огнём!

Пусть рассерженный конь, как голубка,
Прямо в сердце впорхнёт – и слепой
Запоёт на развалинах хрупких
Над свободой твоей и – судьбой.