Доброе утро, Вавилон!

Шесть утра. Поганая пора. Оступаюсь.
Иду в полусне. Волк выступает в роли трости.
В наушниках «Девятидюймовые гвозди».
Медленно просыпаюсь.
За спиной сигналит кто-то. Воет воем.
Мне показалось, внутри что-то живое,
Достал стилет, разбил ему стекло лобовое.
Бедняга думал, дорогая машина это трон.
Чёртов дрон.
Доброе утро тебе, возрождённый мой Вавилон!
В моей же пасти все коронки из обитателей твоих корон.
Я незаметный чёрный ворон средь твоих ворон.
А ядовитым дымом своей трубки  закоптил, поди, весь район.
Нас молча ненавидят.
Придётся мне покинуть город, как Франсуа Вийон слинял с Парижа,
За городом есть дом, похож на замок Дракулы, вокруг лишь грязь да жижа
Чёрных дыр всепоглощающе-глубоких деревенских луж,
Да колокольный звон, что так напоминает похоронный туш.
Я, как порядочный отец и муж пойду куплю два арбалета,
Поставлю яблоко на голову жене. Собью с закрытыми глазами и настанет лето.
Ты будешь в тунику одета, я в римский плащ, парчой подбитый, цветом, отдающим мельхиором,
Как подобает в случае острейшего психоза.
Мне.. нравится быть сумасшедшим неизвестненьким поэтом, чем известным вором.
И угощать бродяг хорошим, дорогим кагором. Бо сам не пью.
Скажи, я разбавляю странностями жизнь твою, когда я стёкла голыми руками бью?
Когда мачете разрубил себе от скуки ногу? Поедем в Пятигорск, нас Тимофеич ждёт,
Присядем на дорогу.. на иглу? Присяду я, а ты посмотришь, как мой лик пугает мглу.
Шучу. Я домовёнок Кузенька, - не знаю, что хочу,
Помимо лишь того, чтоб ты была статично рядом. И я своих безумных действий,
Странных слов бурлящим водопадом уничтожать продолжу статику, рутину.
А знаешь, как я эту обозвал картину?
«Так с добрым утром, возрождённый Вавилон!»