Троица не тройка. Песня

Дело было ранней, нежною весной,
Щебетали птицы за окошком где-то,
Я писал о милой, о земле родной
Чувственные строки трелями рассвета.

Била прямо в душу липы белизна,
Гроздь цветов душистых мне на стол упала –
Что со мной случится, я тогда не знал:
Ничего, как будто, зла не предвещало.

Думал я об утре судеб и дорог,
О большой удаче, что увижу скоро,
Но подъехал к дому “черный воронок”,
И заглох, чуть хрипнув, шум его мотора…

Крики… трое в штатском на меня глядят,
Говорят: “Не любишь ни Руси, ни бога,
Не поэт ты вовсе, а бездушный гад,
И тебе за это – лишь одна дорога”.

Навалились дружно: “Пасть свою закрой!”
Увезли в какой-то грязный дом паскудный,
После долго били в камере сырой,
Но умучил бедных долг лихой и трудный.

И лежал я, крючась, в поте и в пыли,
На груди болели красных язв овраги,
Ну а те: “Подумай!”… а потом ушли,
“Дав на размышленье” ручку, лист бумаги.

Написал я песню для родных своих,
Для друзей и прочих, с кем желаю встречи,
Но… внезапно… сердцем и душою стих:
Тенью плыл по окнам мой последний вечер.

Воздух бил по легким, как глухой укор,
Что другая доля свидится со мною:
Лязг дверей тяжелых, и … расстрельный двор,
Смерть глядела в спину блеклою стеною…

Ноги подкосились… я, как лед, продрог,
Но потом собрался силой стали ковкой,
Ровно и спокойно встал… и даже смог
Спорить со служивым, что грозил винтовкой:

Там… сильнее смерти, вне дорог и стен,
Зная всё, что было, помня, всё что станет,
Расцветает вечность в звездной высоте,
Мчатся ветры-кони, месяц спит в тумане [1],

Жаль… негромкий выстрел завершил наш спор,
Мне бы напоследок выкрикнуть паскуде:
“Троица – не тройка, Бог – не приговор,
Небо всех прощает, никого не судит”. 


[1]  Имеется в виду Троица: вечность в звездной высоте – Бог-Отец, ветры-кони – Святой Дух, месяц в тумане – Бог-Сын.