Инквизитор и ведьма

Пляшет  святое кровавое  пламя,
Нежно  касаясь  бледной  щеки,
Деву  невинную ,  чести  лишая,
Ни сердца  при этом не взяв,  ни руки.

Усталый взгляд скользнул на стол,
На дверь,  что жалобно и робко  заскрипела.
- Простите,  это ведьма,  мой  синьор.
Проклятая  язычница из леса  громко пела.

Ужасно  утомляют взбалмошные  девки,
Скорее  бы нечистый душу  их прибрал.
И не отметив юное  очарованье фейки,
Приказываешь  бросить  эту дрянь  в подвал.

Она в подвале.  Сыро,  холодно и цепи
На  теле девичьем оставили  следы
Расскаянья ты не услышал  в этом склепе.
И пленницу  свою оставил без еды.

А утром ты сидел  и пялился  в бумаги,
Но ты не видел тех красивых строгих слов .
Ты видел тело  хрупкое обвитое  цепями,
И то,  как уходя закрыл  тугой  засов.

Моменты  детства в  хрупкой  памяти моей,
Подернуты  туманной  серой  дымкой,
Я помню матушку-знахарку,  что своей
Дочуркой  окрестила  по-ошибке.

И я росла,  в лесу,  как божий  цвет.
Училась познавать вещей природу,
Я изучала залитый багряным  пламенем рассвет, 
Стараясь  по нему определить погоду.

Я пела  песни,  им меня учили соловьи,
Я танцевала у больших костров,  кружась во мраке.
А ты меня привел  в свой хмурый склеп
И о сношеньях  с дьяволом  ты распускаешь враки.

Но ты не виноват,  я зла и не держу.
Ты как и все,  лишь бедный пленник  века
И я люблю тебя,  и в сотый  раз прошу
Оставь  в себе,  Палач, хоть каплю  человека.

Ах, если бы ты мог пойти  со мной...
Обеты,  клятвы,  к дьяволу отринуть
Но ты не можешь,  мой земной  святой.
Насиженную богом  длань покинуть.

Ах,  ведьма,  чародейка,  замолчи!
Огонь  греховный  затушить  в груди сумею.
Святая дева,  защити,  ах,  палачи!
Молчите?  Я уже как уголь  тлею.

Влюблен.  Влюбился.  В дьявольскую шваль
Чудесно.  Замечательно.  О Боги!
Да,  Люцифер,  вот  так.  Позубоскаль.
Какой  же инквизитор  из меня убогий.

Деву невинную чести  лишая,
Ни сердца при этом не взяв,  ни руки,
Пляшет  святое  кровавое пламя,
Нежно касаясь бледной щеки.