Олигархическая сага Часть II Глава II Перестроечна

За житейской суетою
Ваня тоже не дремал,
Торговал и что-то строил,
Умножая капитал.

В личной жизни все устроил,
Не остался бобылем.
Получил за молодою,
Он в приданое горком.

Где такого сыщешь тестя?
Лучше нечего желать!
Даже у кривой невесты,
Будешь ноги целовать.

Широко гуляли сватья,
Удивили целый мир.
На безалкогольной свадьбе,
Гости лопали кефир.

Молодые целовались,
И с оглядкою на дверь,
Под столами разливались
И «Арагви», и портвейн.

И от этого «кефира»,
Тесть вознесся в высь и в ширь.
Зятю подарил квартиру,
А за ней автомобиль.

«Для детей жалеть не надо!
Пусть живут, как нам не жить.
Дочь, одна у нас отрада,
Как же тут не услужить.»

Гости прокричали «Горько!»
И свекровь смахнув слезу,
Обнималась с тестем бойко,
И цвела, во всю красу.

А невесту звали Ольгой.
Так, невзрачная на вид,
И за Ваню шла поскольку,
При деньгах был индивид.

При таком папаше можно,
Мужа выбирать себе.
Пусть не кожи нет, ни рожи...
Но все время на коне.

Был жених вполне культурен,
И куда-то даже вхож.
Изо всей номенклатуры,
Более других пригож.

Но уперся папа Вани.
«Брак такой нам не нужон!»
Кто жене перечить станет?
Кто полезет на рожон?

 Промолчать намного лучше.
Чтобы был спокойным сон.
Как последний подкаблучник,
Быстро покорился он.

Вам один секрет открою,
Свёкр его от всех скрывал..
Было время папа Оли,
Папу Вани охранял.

Жизнь нас часто удивляет...
И она, увы, не рай.
За одним столом бухают,
Бывший зэк и вертухай.

Нет в том яблока раздора,
Здесь у каждого свой путь.
Знают дело прокуроры,
И статью всегда найдут.

Наш советский суд «гуманен».
Меч невинных не сечет.
Вот такой в семействе Вани,
Получился  недочет.

Изменяет внешность время.
И всегда так может быть.
За ошибки непременно,
Нам придётся заплатить.

Так удачливо женился!
Так уважил Ваня мать!
Лишь бы не пришлось случиться,
Тестю свекра опознать.

Свадьба пьёт и веселиться.
За здоровье молодых,
Хлопцы пьют, и пьют девици...
И целуется жених.

Перспективы рисовались...
Нам таких не увидать.
Остаётся только зависть,
Да пружинная кровать.

Участь большинства известна.
Нам в «хрущобах» твердый метр,
Да общественный троллейбус,
И сто первый километр.

Так Петров Иван Сергеич,
Стал степенен и спесив.
Как себя не переменишь,
Яд возможностей вкусив.

По звонку такого тестя...
Где не писанный закон...
Враз нашлось для Вани кресло
И служебный телефон.