Радуга за черной полосой 5-6

Глава V

После прерывающихся всхлипываниями слов о жертвах войны на Донбассе, Лев предпринял попытку утешить Анастасию — обнял за талию, но она выскользнула из объятий.

Тихим голосом она продолжала рассказ:

— В последующие дни снаряды тоже падали в районы около шахт, только в центре было относительно спокойно, а вот многим поселкам досталось — будто специально по частным домам били. При чем утром, днем, вечером и ночью. Мы старались уловить хоть какую-то закономерность, график — безрезультатно — они бомбили не по часам, а когда им в голову взбредет, будто обязательно нужно было держать людей в напряжении: стрелять и еще раз стрелять, разрушать, палить и убивать. Так проходит «антитеррористическая операция» на Донбассе. Что спасают каратели? Первым делом прошлись минами по всем шахтам и бомбили их по кругу, но то ли солдаты их плохо обучены, то ли намеренно, но они били по жилым домам. Я видела дома без окон, с проломленной крышей и заборы похожие на решето, при чем один дом мог быть невредимым, а соседский выглядел так, будто и был целью. Первый день был самый уморительный. Хотелось спать. Приближалась ночь, ночные «фейерверки» и полусон-полумучение в ожидании рассвета, потому что спать в подвале было крайне неудобно: две метровые скамейки, рой комаров и запах плесени. Лежали, сидели, прислушивались, что куда и откуда летит, где падает. Казалось, все очень близко, впрочем, на утро наши предположения подтвердились… На рассвете началось очередное светопреставление. Услышав первый взрыв, я продолжала лежать на боку с закрытыми глазами и думать о том, что в кино все не так, представляла Наполеона с легионами и задавалась вопросом — почему сейчас воюют иначе, почему тупо подходят к городу и закидывают его с расстояния минами или обстреливают с РСЗО, где стратегия, в чем интерес, для чего это вообще… Включили лампу, но она горела недолго — бабах и света нет. Было страшно, и слезы тихонько лились, но я не подавала виду, зато бабушка… Она такая паникерша… Около семи утра стало тихо и мы пошли в бомбоубежище, посмотреть есть ли там места и вообще узнать последние новости — все ли живы, чьи дома попали под обстрел, что говорят ополченцы и вообще что происходит…Этот кошмар длился две недели — две недели ада, а потом для нас с бабушкой все закончилось: наша «избушка» подпрыгнула и развалилась на куски…

Лев проникся к Анастасии чувством нежности, сострадания и такой человечности, что мысли о первоначальной цели сами собой отступили на задний план — Анастасия не соответствовала образу той девушки, которую можно было бы выставить на посмешище перед его друзьями. Ожидаемое шоу не состоялось бы и не имело бы такого эффекта, как предполагал Алекс. Но «слово пацана» для Льва значило немало — это раз, а во-вторых, ему подсознательно хотелось пережить очередной «сезон охоты»: соблазнить Анастасию, похвастаться перед друзьями, добыть еще один трофей. Лев считал, что своими ухаживаниями убьет сразу двух зайцев — поможет Анастасии пережить горечь войны, отвлечься и забыться, а за одно скрасит и свою жизнь. Не учел он одного — Анастасия, несмотря на страсть к чтению любовных приключений и порой посещающие ее романтические мысли о поцелуях и свиданиях, весьма холодно относилась к парням и вела себя осторожно и предусмотрительно.

— Как тебя утешить? Что для тебя сделать, малышка? — сюсюкал Лев. — Скажи! — он взял ее за руку и нежно поглаживал большим пальцем.

— Не нужно меня жалеть и обращаться со мной как с ребенком. Я давно ничего не боюсь, а это просто слезы, — она вытерла мокрые щеки и ресницы, — все самое страшное осталось позади.

— Я не хотел ничего плохого, не сердись, — Льву приходилось оправдываться и держаться сдержаннее. — Я думал, коль мы друзья, то я могу предложить тебе поплакаться в свою жилетку, — кажется, так говорят, — подставить свое плечо! Ты только намекни, что тебе нужно, и я что-нибудь придумаю!

— Ничего мне не нужно. Мы с бабушкой ни в чем не нуждаемся. Нам уже помогли!

— Ты переехала с бабушкой, как я понимаю, а что с твоими родителями? Где они?

— У меня нет никого кроме бабушки. Были подружки, а теперь и их нет: Машка умерла в больнице от ожогов после попадания снаряда в дом, Таню достали из-под завала еле живую — она умерла по дороге в больницу. Одноклассницы и однокурсницы уехали кто куда.

— А родители?

— Когда я была маленькая, мама бросила меня на отца и уехала в Польшу на заработки, а он любил курить в постели, и однажды дом вспыхнул — отец сгорел заживо, а меня чудом спасли. От мамы нет никаких вестей уже восемь лет. Раньше она хоть писала письма, а потом ни единой весточки — жива ли она, даже не знаю.

— А моя мама умерла, когда мне было восемнадцать. Как летит время — прошло десять лет. Она болела, болезнь держала в тайне, даже отец ничего не знал. Отец! Он заметно постарел после ее смерти. Волосы стали белыми, походка неуверенной, глаза глубокими и тусклыми. А вот характер ничуть не изменился. Отец всегда меня недолюбливал.

— Почему? Ты живешь с ним?

— Нет, упаси Бог жить с этим деспотом! Я живу один, и меня никто не пилит, не указывает, что, когда и как мне надо делать, не лезет ко мне со своими нравоучениями и не читает нотации из-за малейшей провинности — у него я всегда был во всем крайний. Что бы я не сделал — все всегда подвергалось безжалостной критике. Его невозможно было переубедить, переговорить, а потом я вообще не мог слушать его и уехал жить к тетке. Почему он так ко мне относился, я и сам не знаю — его любимчиком всегда был Владислав — мой младший брат.

— Значит, ты живешь с тетей? — Анастасия вспомнила, что говорила Карина о бутербродах, и ей показалось странным, что женщина ничего не готовит.

— Жил первое время, а потом снял квартиру и живу теперь один одинешенек — сам себе хозяин! На жизнь зарабатываю сам — отец не дал мне ни копейки. Пришлось связаться с банками, и я еще по уши в долгах, но у меня есть небольшая пиццерия, и лет через несколько я буду однозначно в плюсе!

— Ты настоящий лев! Целеустремленный и самостоятельный!

— Хочешь жить — умей вертеться, а хочешь жить красиво — вертеться нужно вдвойне.

Они уже подходили к общежитию, и Анастасия остановилась:

— Ну, вот мы и пришли. Дальше провожать не нужно, а то бабушка непременно устроит мне допрос.

— Когда мы снова удивимся? Я могу показать тебе город: сходим в парк, в кафе или ко мне в пиццерию!

— Не знаю! Я же тебе уже говорила, что не хочу ни в какие кафе — мои внутренние переживания и заботы не соответствуют радостной и красивой обстановке развлекательных заведений — любых увеселительных заведений. И вообще мы едва знакомы — никуда я с тобой не пойду!

— Ты такая забавная! Но мне даже нравится, что ты не соглашаешься! Веришь? Можно я хоть до общежития буду тебя провожать?
 
— Если хочешь…

— А может, все-таки сходим куда-нибудь? Я тебя познакомлю с друзьями!

— Ага, сейчас же! Я тебя толком не знаю, а то пойду знакомиться с твоими друзьями! И не надейся!

— Ты мне не доверяешь? Я что похож на бандита? Ты что думаешь, что мои друзья обидят тебя?  Они хорошие парни! И девушки в нашем кругу есть! С ними не соскучишься!

— Нет. Я не готова влиться в вашу веселую компанию!

— Я, кажется, понял. Это из-за бабушки? Она не отпускает тебя гулять, так?

— Нет, Лев, я бы могла сходить погулять, но я не хочу.

— Ну и зря — ты молодая и красивая, очень красивая, — добивал он ласково, — и прячешь эту красоту в четырех стенах. Хочешь, я поговорю с твоей бабушкой? Если надо я ей паспорт покажу, чтобы она не волновалась и знала, с кем ты пошла гулять?

— Прекрати! Мне пора идти. Завтра у меня выходной, а послезавтра мы можем прогуляться от супермаркета до общежития — я расскажу тебе о впечатлении от «Мосье Николя»!

— Тогда мне остается только ждать, когда я снова смогу окунуться в озерах твоих прелестных глазок, Анастасия!
Они попрощались, но еще пару часов до сна их мысли были друг о друге: Анастасия занималась шторами — Лев Сюзанной, но милое личико Анастасии все время стояло у него перед глазами.


Глава VI

Следующий вечер Лев провел с друзьями у себя в пиццерии — в зале, обустроенном для небольшой компании, предпочитающей уют, уединение и комфорт. Это и было местом, где молодые люди играли в покер, выпивали и обсуждали свои дела. Играли они не на деньги, а на желания, а для тех проигравших, кто не смог или отказался выполнять желание победителя, было и финансовое наказание в качестве банкетного стола с дорогой выпивкой. Затейщиком и, так сказать, основателем этой традиции был Алекс — сын «мебельного барона», получивший от отца один из его магазинов, расположенный в одном здании с пиццерией.

Сюзанна к картам относилась равнодушно и если и приходила, то исключительно ради веселой атмосферы, которую зачастую обеспечивал Алекс, но на этот раз, как впрочем, бывало и раньше, у Алекса были другие планы, и в пиццерии он даже не появился. Виновницей этих самых планов и являлась Сюзанна — они договорились провести вечер наедине.

Излюбленным местом их свиданий был отель с роскошными номерами — «S*». Сюзанна любила яркий свет хрустальных люстр, глянцевые потолки, красные шторы с золотистой бахромой, кожаные диваны и стеклянные столы, а больше всего — круглую кровать в спальне с зеркальным потолком.

В фойе отеля они вошли в обнимку. Алекс шептал ей на ухо комплименты в предвкушении страстных оргий с возбуждающими стонами, которыми Сюзанна благодарила его за дорогие подарки. Для администратора отеля вид этой запомнившейся парочки ничем не изменился со времени их последнего бронирования номера — Алекс все такой же беззаботный и влюбленный, а Сюзанна такая же надменная, но улыбающаяся, как пантера, виляющая хвостом перед дрессировщиком, податливая, но палец в рот такой не клади — откусит по локоть.
В номере их ожидал ужин на двоих. На круглом столе с праздничной белой скатертью, в подсвечниках из итальянского матового стекла горели длинные ароматические свечи. В ведерке со льдом охлаждалось игристое вино, в больших белых тарелках на листьях салата — морской салат с осьминогами, блинчики с красной икрой, крупные черные маслины и сочный виноград. Без всего этого Сюзанна не представляла свиданий с Алексом, и он ее баловал, выполняя любые прихоти, но делал это не чаще двух раз в месяц.

Таким образом, он старался продлить их отношения, потому что слишком частые свидания наводили на него тоску, да и праздник каждый день перестает быть праздником. Поэтому, когда Сюзанна увлеклась Львом, Алекс вздохнул облегченно. Сюзанна больше не навязывалась со своей любовью, не звонила по ночам с просьбами забрать ее из клуба или от подруги, не нужно было часто оплачивать номера в дорогих отелях, но, тем не менее, Алекс не упускал ее из виду. В итоге их роман приобрел еще больше пикантности и таинственности.  Это заводило их обоих, и, по мнению Алекса, игра стоила свеч!

Алекс не считал Льва серьезным соперником и не верил, что его связь с Сюзанной продлится дольше пары месяцев, но они встречались уже полгода, и не два раза в месяц, а несколько раз в неделю, и, глядя на их счастливые, как казалось, лица, Алекс порой приходил в бешенство. Ежедневно Сюзанна ему была не нужна, но и делить ее с другом становилось все более неприятно. Алекс еще в прошлый раз потребовал от Сюзанны сделать выбор, пригрозив, что если она сама не бросит Льва, то он обо всем ему расскажет, и она вероятнее всего останется ни с тем и ни с другим. Такой расклад Сюзанне был не по душе — ей нужен был Лев и его наследство, при чем второе важнее первого.

Делать выбор Сюзанна не спешила, и со стороны ее невозможно было заподозрить ни в огорчении, ни в замешательстве — она жила сегодняшним днем и извлекала из него максимум позитива!

Допив бокал вина, Сюзанна обещающе прищурилась и облизнула губы — она была готова станцевать эротический танец и встала из-за стола. Включив любимую композицию и добавив громкости, Сюзанна вся отдалась музыке, медленно раздеваясь и разбрасывая одежду по комнате. Алекс, откинувшись на спинку кресла, следил за каждым движением. Его глаза сияли от наслаждения — смотреть, как красивая девушка танцует, доставляло ему почти столько же удовольствия, как и секс.

Потом Сюзанна ублажала его в постели, и Алекс чувствовал себя самым счастливым человеком на планете.

— Так, что там у тебя со Львом? Ты ему так и не сказала, — Алекс напомнил ей о своем условии и закурил сигарету.

— Не волнуйся, лапусик, ты же знаешь, кто из вас мне по-настоящему дорог! Ты и только ты! — она охватила мочку его уха губами и, слегка покусывая, поцеловала. — А бросить Льва еще не представилась возможность. Ты же знаешь, какой он чувствительный и порой сентиментальный! Ну, не могу же я — девушка образцовой порядочности, огорчить нашего милого львенка, замарав и свою репутацию, и твою — ведь ты для него никто иной, как верный и преданный друг! Но как бы там ни было, ты должен верить своей кошечке — рано или поздно я с ним расстанусь и буду только твоя! И Лев никогда не заподозрит тебя в предательстве!

— Мне кажется, что как минимум одна подходящая возможность бросить Льва и уличить его в измене, у тебя скоро появится!

— Что ты этим хочешь сказать? У Льва кто-то есть? — Сюзанна сохраняла самообладание, как истинная актриса, но ущемленное чувство собственности выдали опущенные уголки губ и мгновенно распахнувшиеся зеленые глаза, обрамленные густыми длинными ресницами.

— Только не говори, что ты ревнуешь!

— Нисколько! Но я ничего такого не замечала. Кто она?

— Я с ней еще не знаком, но думаю, что ей с тобой не сравниться. Прошлый раз я обхитрил Льва в покер, и мое желание стало на первый взгляд безобиднее, чем просить милостыню под церковью, когда тебя снимают на камеру, а потом видео гуляет по Интернету! — Алекс смеялся, вспоминая свои дурацкие шуточки надо Львом, когда он только вливался в их коллектив. — Лев познакомился с какой-то Настей в библиотеке! И если ему удастся ее охмурить, в чем я не сомневаюсь, то в субботу нас ждет вечер представлений!

— Ах ты, хитрый жук! А я ума не могла приложить, с чего это вдруг Лев притащил домой книжку из библиотеки! Так вот оно в чем дело! Стало быть, это не меня он намеревался шокировать своими познаниями в астрологии!

— Он и впрямь штудирует ту книжонку?

— Ты бы видел эту картину! Читает с умным лицом — ни дать, ни взять профессор!

— Не хочет отставать от девчонки. Ну что ж, посмотрим на этих голубков в субботу!

— Ох, и устрою я им незабываемый вечер!

— Предлагаю обмыть наш коварный план, моя непревзойденная богиня!

— Ты моя прелесть! С удовольствием!

Они выпили еще по бокалу и снова пустили в ход все свое обаяние, излив бурлящую страсть пятнами на белых простынях.

Перед уходом Алекс имел привычку допивать недопитое и доедать недоеденное. Сюзанна воспринимала это как жадность, но любовника никогда раньше не стыдила, ведь он все-таки немало тратил на оплату этих памятных праздничных вечеров, но на этот раз слегка пожурила его:

— Лапусик, оставь хоть виноград, а то лопнешь!

— Нет, я не уйду пока не доем до последней ягодки!

— Тогда заверни его в салфетку и дома доешь, потому что я устала и хочу поскорее лечь спать!

Алекс намек понял и недовольно перестал есть.

Они спустились на первый этаж, и когда створки лифта открылись, Алекс и Сюзанна стояли в обнимку лицом к лицу, смеялись и доедали виноград вдвоем.

Домой Алекс ее не провожал — таков был уговор — они простились на ступенях отеля и разбежались в разные стороны, но домой Алекс так и не вернулся.

Алекс жил неподалеку и предпочитал ходить пешком, на личном автомобиле ездил только в отдаленные уголки города или за его пределы. Когда Алекс переходил улицу, на него налетела черная «Шкода» с грязными номерными знаками. Она появилась из ниоткуда и перечеркнула все планы молодого человека. С несовместимыми с жизнью травмами Алекса доставили в городскую больницу, где он и испустил последний дух, прошептав перед смертью последнее «Сю-зан-на».

О ночном несчастном случае на утро говорили везде: на рынке, в банках, в магазинах, супермаркетах, и Анастасия тоже узнала о нем — от Карины. Ее мама работала медсестрой и рассказала дочери, что от парня пахло алкоголем, в его кармане был раздавленный виноград, и, судя по свежим царапинам на спине, он перед смертью был с девушкой, но самое важное для Анастасии заключалось в том, что Алекс и Лев были друзьями, как утверждала Карина. «Мир тесен» — повторяла она.