Актуальщина 02-03. 04. 2015

02.04.2015.
       /12:39/ О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-ох!
       Короче.
       Всем известная строчка Альсан Сергеича обычно радостно цитируется без продолжения. А тем самым половинится, резко обедняется её смысл.  Пушкин был гораздо мудрее (иначе бы не был «наше всё»). Привожу с продолжением, как в тексте:

ЛЮБВИ ВСЕ ВОЗРАСТЫ ПОКОРНЫ;

!  - НО ЮНЫМ, ДЕВСТВЕННЫМ СЕРДЦАМ
Ее порывы благотворны,
Как бури вешние полям:
В дожде страстей они свежеют,
И обновляются, и зреют -
И жизнь могущая дает
И пышный цвет и сладкий плод.

!!! - НО В ВОЗРАСТ ПОЗДНИЙ И БЕСПЛОДНЫЙ,
На повороте наших лет,
Печален страсти мертвый след:
Так бури осени холодной
В болото обращают луг
И обнажают лес вокруг.
(Е. О., Гл. 8, XXIX.)

       Написано это, кстати, в адрес Онегина, которому («в возрасте позднем и бесплодном») по сюжету романа тогда было 29 лет… Он, как все знают, всё равно, пустился во все тяжкие, добиваясь Татьяны, и не кончилось это, как тоже все знают, ничем хорошим. (Жениться в таком возрасте в те времена считалось нормальным, но предаваться юношеским страстям — поздновато.)
       А этим-то — вообще по 60, да и мне самой — без году 50…
       Но у того, что постарше, очевидны ещё и интриги в качестве основной цели, короче, заведомый балаган (у второго не так очевидны, но что у кого на уме и где, чья тут манипуляция  — хрен разберёшь).
       В общем, дело было так.
       Ждала я, как договорились в этот раз, «Ежовского» к позднему «паровозу». Нет и нет. Я уже решила, что если не приедет, то на «ночлег» одна я не поеду, придётся, хоть тресни, идти гулять до утра. Сходила даже вниз покурить.
       Кстати, ещё новость (давненько у них не было этой развлекухи, — несколько лет): у «Персонажа», кажется, есть двойник ещё постарше (или брат?), по крайней мере, человек, похожий внешне. Поскольку всё это происходит, как всегда, «под надзором» психотехнологов, то это и не удивляет. Для меня могли и постараться, тем более что письмо петербургскому «Барбисовину» из «Музея Музеев» (по его «просьбе») в начале 2005 года, после которого он мне сказал: «Больше не пишите. Вообще ничего», — и я старательно не писала до начала 2006 года, когда следующим текстом явилось моё первое заявление в ФСБ РФ в Москве на 22 страницах, — то письмо «Барбисовину» в 2005-м было отчасти именно об этом, о «двойниках» и похожих людях, совершенно явно не случайных, по сценарию какого-то балагана. Вообще-то, это — один из симптомов шизы: видеть «знакомых», — вот, я и писала тогда «Барбисовину», что как легко при желании (и при наличии соответствующей организации) «создаются» «симптомы». Но он тогда никак не ожидал, что следующий мой текст окажется в ФСБ, где со мной, так или иначе, прообщаются аж до середины 2012 года…
       Итак, дожидаясь «Ежовского», я вышла покурить, и на обратном пути в зал ожидания (ещё в Москве, у «паровоза») увидела «Персонаж». Действительно, старее, чем я себе представляла. Он прошёл мимо с кем-то из знакомых лиц в сторону перрона, — я поднялась в зал, и первое, что там увидела — «Персонаж» в более «молодом» варианте, и явно не прибежавшего сейчас снизу. В общем, не знаю. Я «поставила себе» «галочку».
       Поднимаюсь в зал, разумеется, ни к кому не подходя, и думаю ждать до последнего, до «паровоза», а дальше, в крайнем случае — идти на улицу (просто пахло, шмонило возможной интригой). Очень поздно, незадолго до «последнего момента» появился-таки «Ежовский». Он хорошо накормил, как и обещал. Поехали.
        Может быть, задержка появления «Ежовского» объяснялась тем, что они ждали, подойду ли я к «Персонажу». Не подошла. Но, кстати, как вещал и «Ежовский», меня туда действительно никто не звал: никакой конкретики со стороны «Персонажа» в тех двух разговорчиках в «паровозе» не было, и это смахивало на то, что, как обычно, от меня САМОЙ ждут инициативы, чтобы никто не брал на себя никакую ответственность ни за что, а потом я была «сама виновата». Но «я не первый год замужем».
       (А «Ежовский» — ещё большая сволочь, чем даже я думала. Сегодня он припёрся сюда, где я за компом, дал печатать начало своего «Резюме» (я не начинала), и начал «Бардашковские» попрёки: «Я столько сделал! А теперь — почитайте ваш Дневник!» Конечно, с самого начала было ясно, что ему от меня что-то надо, и что всё это — не просто так. Никаким бескорыстием тут не пахло. А я поставлена в условия, что — или вот такие пенки, или монастырь (спасибочки), или Петербург с дуркой, но никакой нормальной работы мне не видать, при том, конечно, что печатать для меня — главное (и так жизнь же улетела невесть на что), и условие совмещения работы и публикаций в норме абсолютно реально, но оно же и ОЧЕНЬ уязвимо, если кто-нибудь хочет помешать. Теперь ещё и окончательно ясно, к чему эта вся «Ежовская забота»: ведь это ОН привёл тогда «Персонажа» и отрекомендовал лучшим образом, а теперь он у него — сволочь и вор, с которым я (!!!) «связалась». А раньше, как раз в районе пресловутого Нового года, он говорил про «Молдаванина» (от которого я отвязалась тогда только что), что надо бы мне «учиться управлять мужичками» (я писала), и я орала в ответ, что «я НИКЕМ не хочу управлять, — оставьте меня все в покое!!!» Но я забегаю вперёд. Впрочем, раз уж так, и он сейчас куда-то попёрся, я сразу напишу, что вчера на перроне «у ночлега» орала: «Больше меня здесь не увидит вообще никто!!!» Это была правда, и сегодня я не собиралась вообще никуда ехать, только, раз уж «Ежовский» припёрся ещё и сюда, не хотела писать это раньше времени, чтобы не увязался. Но Я НИКУДА ВООБЩЕ НЕ ПОЕДУ. Тепло ли, холодно ли, чем это кончится, кроме убитых ног, — я в ближайшее время просто вообще никуда не поеду. И никто вокруг меня никакой этой лажи разводить не будет, потому что там не будет меня. Я орала об этом последней ночью на перроне конечной станции, и только это было правдой. До утра пришлось максимально спустить на тормоза, чтобы относительно спокойно добраться до Москвы, а он, вот, припёрся ещё и сюда. Завтра придётся ещё что-нибудь придумывать, благо, Москва — большая. Но ни на каком «ночлеге» меня не будет вообще, чтобы и не было — никого и ничего.)
       Короче, сели в вагон. Я, как обычно вечером, сняла кроссовки и положила ноги на противоположное сидение, отгородив от «Ежовского» сумкой. Но… На сидение через проход, где был тоже знакомый дядька, пришёл «Персонаж» ещё с кем-то. (Кстати, выглядел в этот вечер не как «король», а похуже, позатасканнее, постарее.) «Ежовского» картинно перекосило. «Персонаж» попросил воды — я передала. Вопросительный взгляд мелькнул, но я оставалась, разумеется, где сидела. «Ежовский» скривился. (Хотя не далее, как вчера утром, сам же азартно подскакивал к «Персонажу», когда никто не просил, спрашивать, сколько ему лет (не сказал), и всю дорогу в метро радостно «поддерживал мою симпатию». Короче — самый что ни на есть сводник с криминальными элементами, хотя «элементы» производят более здоровое впечатление, чем он. Но это не причина с ними «связываться», в отличие от того, что теперь будет изо всех сил врать «Ежовский» направо и налево. Кстати, сам-то не сидел? — не уверена…)
       В «паровозе» я поставила локоть на свою сумку и стала «спать» (тем более, что спать хочу вообще всегда, если не выспалась только что), — самоустранилась от всякой «психологии». ПОЧТИ СРАЗУ «Персонаж» на своём сидении тоже облокотился об оконную раму и прикрыл глаза. Ничего не происходило, но во всём этом ОЩУЩАЛАСЬ истерика. Я это воспринимала — как мне «по носу врезали бы» за моё спаньё…
       В общем, когда я обнаружила его «немедленное засыпание» (в компании из трёх человек, которые, тем не менее, болтали вовсю), я подумала: «Ох, какой же восприимчивый... Да, натура артистическая. Кажется, придётся мне отсюда, из этого «ночлега», завтра свалить». А чуть позднее, поскольку я тоже упорно «спала» на локте, он и вообще улёгся на всё сидение, да не просто, а повернувшись ко мне, ко всем и ко всему вагону — задницей… И если сюда прибавить его (оказывается) неоднократный ор про меня: «Да она мне нах не нужна!!!», то я уже думала: «Так, всё. Это опасно. Не для меня, — для ВСЕЙ ситуации. Завтра я сюда не еду». Я, конечно, расстроилась, и воспоминания в голову полезли — о повесившемся любовнике «Линевской», которого однозначно довела она (или «пастухи», но ЕЁ «руками»): она умудрялась, например,  не один раз назначать свидания мужу и любовнику в одно время и в одном месте, а потом очень сокрушаться по поводу их зверских драк и пр., — так три года. Я об этом писала, и в похоронах из криминального морга участвовать тогда пришлось, и также — откачивать «Линевскую», которая раньше долго решала проблему, «кого же она из них любит по-настоящему», а вот тут-то и поняла, что «любила-то она, оказывается, повесившегося любовника, а не мужа, с которым теперь автоматически оставалась»… Здесь, конечно, никто, скорее всего, не повесится (только, разве, я сама), но наворотить дел (и сами же влететь) — могут.
       А «Ежовский» может как раз провоцировать чёрти что, с «интеллигентскими» интонациями и в «интеллигентских позах» (Если, опять же, он не в сговоре со всеми остальными). Это как он сегодня с утра, на обратном пути целый день ОМЕРЗИТЕЛЬНО «восклицал» про этих мужиков: «Воры! Воры! Дрянь! Задолбали!», — это было так гадко, что нормальной реакцией нормального человека было бы послать его на все буквы и немедленно скорешиться с «ворами» (независимо от того, являются ли они таковыми). Благо, я понимаю, что делать мне сейчас нельзя НИЧЕГО. А ведь это была бы в чистом виде провокация. (Думаю, что именно это и было целью, несмотря на чистые голубые глаза в его разговорах о себе, добром и заботливом.) Вот, точно так же он может «подогревать» и «ту сторону», если чем-то «мягко и незаметно» провоцирует орать, что «да она мне нах не нужна»… (В норме об этом не надо было бы орать: это бы просто не было темой разговоров, тем более что с моей точки зрения никаких поводов не существовало, и я об этом вообще была — ни сном, ни духом.)
       Короче, наступают «тяжелые времена» (ночных прогулок), но проигнорировать некоторые кормёжки я не смогу (не дохнуть же с голоду, что сейчас тоже опасно, тем более, что когда я не ем, я начинаю болеть,  давно проверено), но после кормёжек я свободна, никуда не спешу. Вообще-то, узнаю ещё кое-что. Но Киевский — не вариант: загнать меня на Киевский, на который я принципиально не езжу — это было бы сродни «Ежовской миссии», тем более что там нельзя было бы хоть иногда не остаться, а тогда… (Как минимум, перепёрли бы всё, но думаю, что и похуже. В общем, слышала же я: «Не хочет она в Петербург. Ну, ничего, мы и в Москве всё сделаем.» Вот и «делают»…)
       Ладно, на сегодня — публикуюсь и иду. /18:43/






03.04.2015.
       /12:52/ Ночью гуляла по Москве, между делом нащёлкала пять снимков (получились они очень плохо, но я и не старалась, потому что главное — время, в которое я их сделала и отправила на п/я), а то «Ежовский» где-нибудь ещё чего-нибудь нагородит. Сейчас опубликую в «Тумбочке» в «Доказухе» за 02/03.04.2015.

       Опубликовала четыре (хватит). Сейчас соображу, что дальше.
       Частично отредактировала вчерашнее, кое-что добавила, для меня существенное, и поняла, что надо продолжать, потому что сказать я успела не всё (и это само по себе немаловажно), а состояние у меня сейчас — «нестояния», соображаю очень плохо, и что-либо другое всё равно не осилю. Итак, продолжаю вчерашнее. (М.б. потом тисну в «Документальных миниатюрах» как очередную «Актуальщину».) В общем, продолжаю.

       Позавчера в «паровозе» я занервничала, и в какой-то момент, сходив перекурить (чего в тамбуре обычно делать не рискую), сказала «Ежовскому» ( с которым мы, вообще-то договаривались, что «если что, он заведёт себе какую-нибудь Дурицкую», и я с облегчением не возражала, мысленно добавив, кого ещё он может себе завести, если понадобится, — в общем, при заведомом отсутствии намёка на близкие отношения между нами, с моей точки зрения, ничто не должно было ограничивать СВОБОДНОГО общения, а он только что сам радостно и открыто ПРОВОЦИРОВАЛ «Персонажа». В конечном счёте, такие «ни к чему не обязывающие отношения» называются — «вроде как».
       Ну, вот я и сказала, когда пришла (а я всё это время упорно держала разговор на «Вы», и он тоже под конец иногда стал «Выкать»): «Кошмар какой-то. Вы видите, что происходит?» — кивнув на распростёртое трезвое тело, задницей ко всему белу свету. Он: «А что-то происходит? А что именно?» Я ответила, что если ничего, значит, ничего и не происходит. Но он ПРЕКРАСНО всё видел, чуть позднее назвав это «воровскими штучками», которыми специально ему мешают. (Я, кстати, по-прежнему упорно не исключаю и того, что они в сговоре.) У меня желание общаться к тому времени пропало вообще, особенно когда он поснимал какие-то пару «пылинок» с моих штанов, — я сразу вообще опустила ноги вниз. Кстати, и то «лежание» было, уж конечно, тоже манипулятивным, но не расчётливо, а нервно-манипулятивным, спонтанным, понятным.
       В общем, «Ежовский» понёс уже свою пакость, довёл до того, что я просто вышла из вагона, думая, не успеть ли выскочить за одну станцию от конечной. Видимо, он тоже сразу об этом подумал, поскольку пришёл со своей сумкой и сел сзади. (Хрен выскочишь, по крайней мере, одна.) Ну а на платформе устроил уже такой концерт, так, в коем это веке орал на высыпавших мужиков, «которые не могут завести себе свою бабу» («А что, здесь кто-то уже ЗАВЁЛ БАБУ?!!») «и только мешают ему».
       Кстати, «Персонаж» тоже вышел и слезал, как все, и даже снизу, задержавшись, не раз посмотрел на меня вопросительно (но и не более того, ничего не сказав). Но, во-первых, невозможно было продолжать и устраивать по новой этот концерт с «Ежовским», а во-вторых, как «Ежовский» это и позиционировал АКТИВНО, это значило бы, что я принципиально «ухожу с вором», а разводить эту мне пошлятину тоже было невозможно. Тем более что я ни с кем никуда не уходила и не ушла, — хотелось только заткнуть «Ежовского» и слезть с платформы. С «Персонажем» я бы ещё пообщалась (на самом деле, до сих пор понятия ни о чём не имею, и есть вопросы «по жизни», которые напишу дальше), — но пообщаться можно было бы не вот в такой ситуации, что-то кому-то демонстрирующей и к чему-то обязывающей сию секунду… (А может, и спровоцированной именно затем, чтобы «показать мою сущность»…)
       Вот тут-то и заорала уже я, что меня завтра здесь вообще не будет, и никто меня здесь больше не увидит. И назавтра утром по пути в Москву я раз 50 выслушивала пафосные сентенции «о ворах». Я его сразу прерывала (действительно, это само по себе было так мерзко, что невозможно слушать), но он не успокаивался. На него у меня уже почти срабатывал рвотный рефлекс.
       Прихожу сюда, курю во дворике — прётся. «Ять» — это единственное, что я подумала и сказала сквозь зубы. К концу дня — расплевались. Ну а ночевать, как и собиралась, я не поехала никуда, — отгуляла ночь (пару раз доставала смартфон, чтобы сфоткать и сразу отправить по «мылу», и чтобы никто не наплёл, что я ездила с «Ежовским» на другой, дальний «ночлег».) Было довольно тепло. А сейчас — ветер и мокрый снег… Но — «где наша не пропадала! — везде пропадала».

       Но я собиралась написать, что… если не смущает меня, то вызывает некоторые сомнения. (Если, кстати, уже сейчас не определится окончательно и во всех смыслах, «что я нах не нужна». Но то, что собиралась, я всё равно здесь напишу, — оно само по себе пускай будет сформулировано.)
       Конечно, есть то, что у меня спросил бы «любой здравомыслящий человек», и что мне тоже м.б. не до конца параллельно. Но писать я об этом не буду, сейчас или вообще, и совершенно спокойно здесь это оставлю за скобками. Я — о другом.
       Я давно уже (слишком давно) убедилась, что вокруг меня в принципе не бывает людей, или не «заказных», или, как минимум, «не проинструктированных». И в первом, неожиданном для меня разговоре «в паровозе» с «Персонажем» — ТОЖЕ был и «Питер», и «выходи замуж» (вообще), и, так или иначе, весь «стандартный набор» (хотя и не с таким «ЦРУ-шным душком», как бывает). Вот, мне интересно, работает человек в «той связке», или всё-таки, это было только «поверхностное влияние»?..
       Я-то к себе, вообще, отношусь, как к обречённой (тем более, при том безмерном разочаровании в человечестве и мироздании). Нечто вроде восприятия жизни в ЭТОМ (нынешнем, но в нашем академическом «питерском райке» — проросшем гораздо раньше) мире, как пожизненного (от рождения) заключения «на мягком режиме» (хотя, ещё — как сказать, насколько он «мягкий»). Мне позарез надо стоять на своём (только это придёт смысл существованию), иметь внутреннюю свободу и возможность её реализации (литературный интернет, например).
       Ну а мне ВМЕСТО ЭТОГО упорно хотят навязать «реализацию в личной жизни», при том, что желают ПОСТОЯННО снижать самооценку, уверенность в себе, работоспособность (соображалку). Это же ВСЕГДА пытаются делать и через бой-френдов. На самом деле, это — конечно, гасилово под маской того и сего. Но оно тоже имеет определённый «стандартный набор». Например, как минимум, начиная с «Мишки Шухера» (1996-97 годы включительно) ВСЕ мои бой-френды (пока они бывали) немедленно нищают, как церковные мыши, и держат на голодном пайке меня (может быть, без меня — что-то скрывая, — не суть.) Причём, СТРОГО по одному и тому же сценарию, хотя «легенды» могут и различаться. (Ха-ха. Вот, «Ежовский» был НАМЁКОМ на исключение… Спасибо, ля.) Остального говорить не буду, но оно тоже есть (просто много — об одном и том же по сути). И, в общем, любой, кажется, мой бой-френд должен стать медленным убийцей, осознающим это, или нет. (Хотя одновременно с тем — в чём-то и «помогальщиком». Ещё, ля, спасибо.)
       Кстати, здесь, среди посетителей кормёжек, кажется, все — обречённые. (Или вертухаи, но и это может быть «в одном флаконе», поскольку ВСЁ делается по возможности «руками друг друга». Именно так, «руками друг друга», осуществляется львиная доля геноцида). Это не значит, что все должны перемереть прямо сейчас, но это значит, что, по большому счёту, никто не должен выбраться отсюда, — из безнадёги — в более или менее «большую жизнь».
       И ещё одно давнее отвратительное замечание: тех, кого уничтожают, любят сводить вместе. (Уничтожая «за компанию», и, если «совсем хорошо», то «руками друг друга»…) Очень похоже, что по этому принципу мне был подброшен первый муж, хотя и немец, но которого, скорее всего, уже сейчас нет в живых, и таких примеров — ещё много.
       Вот, я, собственно, больше ничего конкретно говорить и никак это всё обобщать и не буду. «Если вдруг у кого есть мозги» (пардон), поймут, о чём я.
       А я — уже собираюсь публиковать и идти. /18:28/






___________________________________________________
http://www.stihi.ru/2015/04/03/8416
http://www.proza.ru/2015/04/03/1767
Статистика произведения на 04.04.2015:

В текущем произведении –
слов – 2 986,
знаков без пробелов – 15 949,
знаков с пробелами – 19 296.

Чтобы подсчитать слова и знаки, текст произведения необходимо выделить
(от первой буквы названия и включая три последние точки после нескольких пробелов в самом конце), скопировать “Ctrl + C”, вставить “Ctrl + V” в Word и посмотреть Статистику Текста (как правило, в Рецензировании или, в более ранних версиях, в других пунктах меню).
___________________________________________________

...