В час, когда выползает из норы полнолунье...

В час, когда выползает из норы полнолунье,
И собой плавит стекла, зависая на   шторах,
Закачается воздух на стропилах латунных,
Где шуршанием с крыш сухо стелется шорох.

За дверными замками бродит сонная нега,
Оседает в углах, и становиться тенью.
Застывает земля в предвкушении снега,
Чтоб до времени тихо предаться забвенью.

По истлевшей листве бродит призрак осенний,
Воет вместе с волками, и скорей для потехи.
И, как вор, по злодейски липнет к щелям, где сени,
Затаившись в лесу, превращается в эхо.

Ночь темнеет, раскинув тяжелые грозди.
Кошка трется спиной у чужого порога.
Время нищенкой бродит, спотыкаясь о звезды,
И слепыми зрачками тщетно просится к Богу.

В обороте земли все отчетливей скрежет.
Где-то за полночь слышно мироздания рокот.
Дым печной, ослабев, превращается в трепет,
А на стрелках часов только сонная копоть.

Небу снова чего-то опять не хватает,
Хоть созвездия четко поставили пробы.
Сон становиться слаще – это значить светает
И, бледнея, Луна превращается в зомби.

Бродит Ангел деревней, тянет мокрые крылья.
Видно ищет кого-то, и никак не находит.
Если память в тебе отзывается болью,
Значить, нужен ты здесь, пусть и жизнь на исходе.