Обзор ВС 18 марта 2015
Серафим Введенский, само собой, заставил вспомнить о своём знаменитом однофамильце — и, по странному стечению обстоятельств, всё о том же «новом эпосе». Несмотря на то, что в подборке не раз встречается местоимение «я», его с тем же успехом можно было бы заменить выражением «человек номер N». Давнишняя дискуссия о совпадении автора и лирического героя и различиях между ними навела на мысль о введении нового блестящего термина: ЛИРИЧЕСКИЙ (или ЛИРО-ЭПИЧЕСКИЙ) АВАТАР. Аватар повествует о машинисте метрополитена, пророчествует о трамвае и обозначает иерархию в обществе. Но ровно с таким же аватаром мы сталкиваемся и в стихотворениях «Одежда по сезону» и «В конверте». Ряд в той или иной степени остроумных максим («Не ведает начало о конце» или «Я ем себя чаще, чем ланч или ужин») обозначает примерные координаты ментального местопребывания этого аватара, но не даёт живой картинки, в цвете, со звуками и запахами. Тем не менее, именно эти два стихотворения кажутся наиболее перспективными, поскольку написаны строже остальных, с соблюдением метрики и строфики, без речитативной расхлябанности, а стало быть, и звучат энергичнее.
Людмила Калягина вроде бы стремится к искренним исповедальным монологам, но ей часто мешает нарочито завышенная громкость: «Наотмашь, наотлёт, сплеча, навылет»… Эта громкость не даёт даже задуматься, настолько ли «битьё наотмашь» отличается от «битья наотлёт», чтобы обозначать оба эти способа битья отдельными пунктами в перечне. Ради поверхностных бенгальских эффектов приходится жертвовать подлинностью (и полнотой) чувств, из-за чего они остаются достаточно условными, декларативными, а порой и декоративными. Наиболее удачным в подборке представляется первое стихотворение, хотя в нём и присутствуют архаично-новаторские рифмы вроде «кавун»-«реву».
Свидетельство о публикации №115040203812