невыносимо, через миров отдушины

услышал голос Усова на Невском,
но это был не Усов, а какой то бомж,
я развернулся резко
около рив гош
и вычеркнул из памяти отрезок
(от бара, где баристом устроится хотел
до голоса бомжа, как у Бориса)
так вот, рив гош, я попытался скрыться
между приезжих и сутулых тел.
и, да, мне удалось,
я шел, как мне казалось, прямо,
спустился, как и все, в большую яму
и сел в вагон какой-то на авось.

девушка ехала до Парнаса - плакала,
дедушка ел изделие из мяса,
на лбу у парня выделялась влага,
стояла пара и точила лясы,
влюбленные, подумал я с прискорбием,
и оглянулся, боже, сколько их,
и проскользнула мысль о нас двоих,
не то что эти "улыбаются и ходят".

и унесли меня мысли
в город посадок низких
город холмов высоких,
что жал из меня все соки.

я быстро одумался. вышел. с телкой,
ещё рыдавшей,
дедом, ещё доедавшим,
куда-то в потёмки..
ибо Парнас, что обделил нас переходом,
выбросил в жуткий холод,
где только одни промоутеры
ходят и смотрят

на нас, целевых клиентов
холдинга забегаловок,
холодно, заебало всё,
нести свою лепту случайным вектором -
невыносимо, через миров отдушины,
и не лучше бы мне обходить эти ямы, лужи,
и нужно ли мне вообще,
что нибудь кроме вещей,
еды,
и горячего душа.