едины мы иль нет?

***
мы болью называем смех и от души смеемся, когда больно.
мы не жалеем грустных, мы из тех, что тошнотворны и довольны.
мы веселимся, шутим, пьем, гуляем,
язвим, сарказмом душу отравляем.
нам нравится, мы все кишим червями.
какой там к черту бог, коли ****ся сзади?
мы говорим о том, что вызывает ненависть в других.
кривясь навозным ртом, печатаем пустой, пропитый стих.

I
на муз нет никаких надежд, они подобны старым проституткам.
и тут казни всех тех невежд, которые дадут убогим предрассудкам
сочтить сие сравнение - позорным оскорблением. запомните,
свою единственную, милую я встретила в петле, в своей же комнате
еще в том октябре. я помню ясно, словно было всё вчера:
я повернулась и открыла сонные глаза, примерно около пяти утра
показывал мой телефон. на потолке была она, лежала на спине
лицом ко мне. и слезы дождем капали по внутренней стене.
она смотрела умоляюще в мои глаза, тянула черные из дыма руки,
но я не знала что сказать, лишь отвернулась, слушая в грудине стуки.
теперь моей любимой и родной, как ни старайся - не вернуться.
с тех пор на люстре той есть с током перебой, и страшно оглянуться.

II
теперь блуждаю в обществе мужском. ведь так, поэт безумный мой?
я вас искала, помните? я помню. вы - очертанье силуэта, вы другой,
вы часть вторая, мною ненавистная. вы заливайте гной туда, куда
хотела я садить цветы, вы топчете плоды, вы убивайте, вы пьяны.
я жду, когда умрете вы, но вы мыслитель, вы - моя опора, твердое плечо.
и если захочу исчезнуть из живых, вы будете тем самым палачом.
вы вознесете свой топор! вы выкинете голову в пакет!
я все равно не дам отпор, я вас люблю, безумный мой поэт.
и может быть и я безумна с вами, коль ненавижу вас и обожаю.
вы - часть вторая бытия, вы помните? я снова это продолжаю.
горит моя никчемная душа. горит, божком плотским сияя.
и ваша тоже пагубно грешна. разрушен миф о рае.
убейте меня, я прошу! вознесите топор! заколите ножом!
я смерть музы себе не прощу, даже если всё было лишь сном.