Пенелопа

Всё это памяти атака,
В которой тропок миллион.
Я жил на острове Итака
И не ходил на Илион.

Была Эллада не Европой
Ещё, не ведая грехов.
Тогда я звался Пенелопой
И был в осаде женихов.

Плескалось море, будто лужа,
У белых пляжей островных.
Я ждал/ждала, тоскуя, мужа,
В краях заблудшего иных.

В ночах я слышала в напеве
Волны морской враждебный лязг.
Мне было горько, бедной деве,
Десятилетия без ласк.

Но я при том растила сына.
И тот за совесть, не за страх,
Меня берёг, кого носила,
Мой добрый мальчик Телемах.

И сын смотрел всё в те же дали,
Меня умея понимать.
А женихи одолевали
Его страдающую мать.

Хранила я супругу верность.
Зачтёт ли это кто-нибудь,
Коль мирозданья многомерность
Умеет всё перевернуть.

И приписали, как ни странно,
Потом, помимо всех грехов,
Мне то, что я зачала Пана
От всей оравы женихов.

Такого грубого замеса,
Твердят, тут мало б было, де,
Не обошлось и без Гермеса
В моей любовной чехарде.

Молва – поистине отрава,
Досуг торговцев и менял.
И муж налево и направо
На стороне мне изменял.

Пусть Минотавр и пусть Горгона
С ним не встречались отродясь,
Родил ублюдка Телегона
Мой муж, с Цирцеей поведясь.

Дала Афина нам свиданье,
Да был недолог этот миг.
И вновь – тоска и ожиданье
Смутили мой неюный лик.

В груди ни ужаса, ни стона,
Но, время, боль мою рассей,
Пока гостит у Посейдона
Незаменимый Одиссей.

Я жду послания от высей,
Старею – больше ничего.
И сколько будет этих миссий
Ещё у мужа моего?

Куда с Олимпа ветер дунет
Супругу-страннику вдогон?
Его убьёт дитя колдуньи,
Брат Телемаха – Телегон.

И не окажется на плахе,
И не окажется в аду.
А муж мой видел в Телемахе
Свою кончину на беду.

И прочь изгнал родного сына,
Осиротил и дом, и род.
И как его я ни просила,
Опять отправился в поход.

Пусть корабельная болтанка
Ему судьбою станет всей,
Но я царица и спартанка,
Не то, что нищий Одиссей.

И я ни в чём не виновата,
Что с Одиссеем я навек.
Ему вручил меня когда-то
Отец наградою за бег.

Я странный символ в зодиаке:
И мать не мать, и дочь не дочь.
И вот бежит он, царь Итаки,
С тех пор весь век куда-то прочь.

Пока есть боги – в их лишь воле
И благодетель, и злодей.
И что тужить о бабьей доле,
Кто хочет – нами и владей.

Мы в эти помыслы не влазим,
В плену истории к тому ж.
Ты с этим разве не согласен,
Мой Телегон – мой новый муж?

2015