Мангупская ночь

Здесь пыль и грязь кроссовки месят,
здесь звёзды из небесных сит
летят и ятаганом месяц
над тьмою крымскою висит.
Мангуп, Эски-Кермен, Бахчи-
сарай, простите: фены дуют;
с нахрапистостью саранчи
лжеархеологи колдуют.
Им артефакты подавай
и золото могилы древней,
доносится нестройный лай
из дальней, за холмом, деревни.
Здесь караимские легенды
все живы, воздух, словно сжат;
клочки материи и ленты
на ветках высохших дрожат.
Мол, мы здесь были, знай, мол, наших,
шли мимо кладбищ и кенасс…
И бродят тени в горных чашах
тревогу поселяя в нас.
Забыться в городе пещерном
нельзя, – как будто плач зурны;
палатки скат мерцает чернью
в мятущихся лучах луны.
И ждёшь рассвета…. Будто утром
поверишь, что со всей тоской,
мир ненадёжный, хрупкий, утлый
на самом деле не такой.
Всё может быть. Затем и здесь,
на этих выщербленных склонах;
в глазах не затихает резь
дней знойных, дней испепелённых.
Мангуп, Чуфут-Кале, Эски-
Керман, горбатый горный гребень;
стихов неровные броски –
броски летучей мыши в небе.
Огни сполохов, вой сверчков,
и шорохи, и звёзды злые,
воспринимаешь глубь веков
так ясно только здесь, впервые.
И жизнь, с которой сросся ты,
отпрянет вдруг стремглав от сердца, –
её расплывчаты черты
и не на что в ней опереться…