Если завтра война

Зевал под звуки гулких струн
Любимец публики Перун.
Под бок подушку подложив
Лежал как мёртвый, но был жив.
Вокруг теснились слуг когорты.
У всех упитанные морды.
У всех большие животы.
Бездонны задницы и рты.
Но был Перун известным снобом.
Всегда полным - полна утроба.
Годилась всякая еда.
Им упивалась вся среда.
Он презирал своих людишек.
Всегда и всюду их излишек.
Поверх голов на них смотрел.
На мир, что в склоках захирел.
Где люди, брызгая слюнями,
Едва родившись, гнили в яме,
Но проклиная Перуна
Ласкала души им война.

Не могут люди не сражаться.
А как им самовыражаться?
Хорош бывал, кулачный бой.
Но лучше жертвовать собой.
И смертным боем бить соседей.
Ведь смех источник всех трагедий.
И в этом жизни всей итог.
А за кулисами сам Бог.
И потому Перун беспечно
Лежал себе на туче млечной.
Вокруг теснились толпы слуг,
Совсем отбившихся от рук.
Лежал, зевал под шум дождя
И думал, где бы взять вождя,
Чтоб людям на уши навесить.
Пусть пошумит. Потом повесить.
И находил. А люди в драке.
Уже в мундирах цвета хаки.
Фуражек тульи - до небес.
С мозгами кое-кто и без.
Над богом музыка звучала.
И мерно облако качало.
И было скучно Перуну.
Он не любил играть в войну.