Одна истории любви Глава 3

А день клонился к вечеру, и солнце
Спускалось к старому холму;
И не найдя ответы на вопросы,
Марьяна погружалась в темноту.
А лес, туманом застилая,
Из всех оврагов сырость поднялась;
И лошадь, чуя волчью стаю,
Заржала и безумно понеслась.
И тут опомнилась Марьяна,
Едва смогла поводья удержать;
Она боялась повалиться в яму,
И до утра в ней пролежать.
Но нет, в лесу ещё есть волки,
Они опасны и хитры;
И звать на помощь, кажется, без толку,
В округе, кроме зверя, ни души.

Но, вдруг, ей показалось, шевелились
Невдалеке колючие кусты,
И голоса, как будто, доносились;
Марьяна закричала: «Помоги!»
Она не знала, что, кому, кричала,
И лишь тогда пришла в себя,
Когда поводья лошади держала,
В перчатке кожаной рука.
Потом всё снова, будто бы в тумане,
Мужское, совсем юное лицо,
Деревья и глубокие овраги,
И, наконец, дорожное кольцо.

А дома уж её хватились,
Послали тройку стременных;
Те на дороге все столпились,
Тут вышли лошади на них.
И передав поводья стременному,
Наш незнакомец лишь сказал:
«Жаль, не  был я представлен дому,
Поручик Рюмин», - он себя назвал.
А щеки девицы пылали,
И в горле, будто, сжался ком,
«Марьяна - так меня назвали», -
Она произнесла с трудом.
А незнакомец поклонился,
И лошадь рысью прочь погнал;
Откуда здесь он появился,
Того, увы, никто не знал.