Новая Зеландия

Вырвавшись из глубины,
синий кит не закончил прыжка,
застыл неподвижно в воздухе.
Кит остановился во времени.

Подойди к нему по твёрдой воде из стекла,
в его окислившийся медью глаз посмотри,
похлопай по женщине запасов жира,
пощекочи жизненно-важный китовый ус,
но так, чтобы кит не чихнул обратно Ионой.

У берегов Новой Зеландии
дети капитана Гранта играют в города
далёкой Западной Европы,
произнося их с закрытыми глазами,
словно пробуя на вкус десертною ложкою мозга.

Если хотите, можете взять
острую саблю разбойничьих поколений
и разрубить пространство кита
на толстые ляжки кусков его тела:
вырезать большущее детское сердце,
обиженные терпеливые лёгкие,
печень никогда не знавшую алкоголя,
его мозг расползающийся и нежный.
Аккуратно всё это разложить,
чтобы красные и яркие внутренние органы
лежали на поверхности стеклянного моря,
сверкая на солнце сплошным кровопролитием.

Киту уже всё равно. Времени нет.
Он даже этого не заметит.

Что я могу сказать почитателям Старого Света:
что киты умеют летать, словно ласточки,
и останавливают время в прыжке,
что их можно обнять, как добрых рассказчиков моря,
и запросто трогать руками,
надо только научиться быть лёгким, чтобы ходить по воде.
Что чем дальше от благ цивилизации
тем неповторимее чудо жизни
тем удивительнее.

Возьмите в руки розовое пористое сердце кита,
и печень его нежно обмякшую,
и кишки неудобно размотавшиеся повсюду,
лёгкие возьмите небрежно распластанной массой
и станьте посреди океана, встречая
гостей из северного полушария.

Милости просим закатные люди Европы:
каторжане убийцы и проститутки
в чьих внутренностях прогнивших - вера в завтрашний день.

Остановитесь,
пускайте здесь корни,
шумите травою ирландской.
Смотрите: вот кровь, а вот ворвань,
корсет из китового уса и рёбра Левиафана
и всё это вам и для вас - оставайтесь
и всё это можно обратно собрать
в живое дышащее чудо,
связать капроновой ниткой в единую общую кучу
и время снова начнётся - кит оживёт
и скользнет, как ни в чём не бывало под воду -
Франкенштейн глубин океанских.