Наша городость Эйзенштейн, Александров

Аскар Айсин, фото.
·
 
·

Григорий Александров, Сергей Эйзенштейн, Уолт Дисней, Эдуард Тиссэ. США. 1930
 год.


Трагическая любовная биография Сергея Эйзенштейна Все, кто видел гениальные фильмы Сергея Эйзенштейна «Броненосец «Потемкин», «Иван Грозный», «Александр Невский», помнят, что в них нет ни одного лирического женского образа, ни намека на эротику. Женщины в его картинах – этакие «скифские бабы», соратницы и воины. И в жизни его было так же – даже несмотря на то, что он дважды женился, со своими избранницами он не вступал в интимную связь. Его детство было безрадостным. Родители – рижский архитектор Михаил Эйзенштейн и Юлия Коноплева, дочь петербургского промышленника, – всегда скандалили друг с другом. «Матушка кричала, что мой отец – вор, а папенька – что маменька – продажная женщина», – вспоминал Сергей Эйзенштейн. Однажды неверная жена сбежала от мужа, забрав с собой сына. А потом поняла: он мешает ее любовным приключениям. И отправила его одного домой в запертом на ключ купе поезда... В итоге родители развелись. Эти бурные ссоры родителей стали для Эйзенштейна грузом мучительных воспоминаний на всю жизнь. Он боялся отношений между мужчиной и женщиной... Отец отправил сына учиться в Рижское реальное училище, а затем – в Петроградский институт гражданских инженеров. В институте Эйзенштейн увлекся революционными идеями и ушел добровольцем в Красную армию. И там занялся самодеятельным театром. А уже в 20-м году стал художником-декоратором Первого рабочего театра Пролеткульта. В это же время он принес свои первые карикатуры в «Огонек». И подписал их Sir Gay, что означает веселый сэр. Так он транскрибировал свое русское имя «Сергей» на английский лад. Правда, в то время слово gay еще не приобрело своего нынешнего смысла. Впрочем, к своим 22 годам он все еще был даже нецелованным. В его образе жизни была некая странность: он устраивался жить в доме своих женатых друзей, любил всего лишь греться у чужого огня. Притом что имел достаточно средств, чтобы снять отдельную квартиру. А вскоре Эйзенштейн встретил «сердечного друга» – Григория Александрова. Однажды, находясь в театре, режиссер оставил на видном месте припасенный завтрак. А время было голодное. Глаз на него положил Александров. Хотел своровать. Эйзенштейн это заметил и кинулся спасать свою краюху хлеба. Они сцепились в драке. У Григория было мужественное и красивое лицо, тело атлета, белокурые волосы. Он стал соратником Эйзенштейна, ассистировал во время съемок «Потемкина», «Октября». Что было между ними? Сотрудничество, дружба? Но многие уверены – любовь. Он обожал Гришу и проживал не свою – его жизнь. Однажды Эйзенштейн встретил актрису, которая для него воплощала абсолютный женский идеал. Но признаться в любви не решился. И девушка стала возлюбленной Александрова. А Сергей довольствовался тем, что жил в одной квартире с другом и его любовницей. Поговаривали, что просто-напросто у него в отношениях с женщинами возникали трудности определенного рода: он испытывал полный паралич – был импотентом. Он любил в Грише то, что не мог испытать сам. Это не была гомосексуальная привязанность в полном смысле этого слова, а скорее иной склад характера. В 30-е годы Эйзенштейн, живя в Берлине, посещал ночные клубы для гомосексуалов. Пытался разобраться в себе. Он боялся сексуального раскрепощения. Страсти, что разрывали его на части, проявлялись и в его гомосексуальных рисунках. В них всегда присутствовали два партнера, принадлежащие друг другу. И тут он был вуайеристом. Ведь интимная жизнь его приятелей всегда проходила почти в его присутствии, за ширмой. К 36 годам режиссер попытался наладить хотя бы быт с женщиной. Его выбор пал на Перу Аташеву, киножурналистку. Они познакомились во время работы над «Броненосцем». Пера обладала милой и потешной наружностью: небольшого роста, полная, черноглазая. Она подбирала для своего кумира нужные материалы, вела переписку. И мечтала родить от Эйзенштейна. Но «старик» – так она его называла – не мог ответить ей любовью. Они так и не легли в одну постель... В конце 1930 года место Аташевой временно заняла другая ассистентка – Елизавета Телешева. И это несмотря на то, что Пера, рискуя собой, выходила Эйзенштейна, когда он заболел черной оспой. Про Телешеву в окружении режиссера говорили: женщина-гренадер. Они познакомились на съемках первой версии фильма «Бежин луг», в которой Телешева снималась в роли председателя колхоза. Она оказалась рядом с ним в момент сильнейшей депрессии – первая версия этого фильма была встречена в штыки критикой, заигрывающей с властью. Телешева морально поддерживала его, пыталась ободрить и вернуть к жизни. И даже смогла переубедить директора «Мосфильма» взглянуть иначе на творение Эйзенштейна. А когда его «вернули» в режиссерскую элиту, стала для него обузой. К концу 30-х годов она предложила ему расстаться. «Ваше гнусное отношение ко мне я ничем не заслужила. Я уже пять лет живу в основном вашими интересами. Неужели вы не понимаете, какими уродливыми и ненормальными стали наши отношения? Утром я жду звонка, ибо это единственный способ общения с любимым, горячо любимым человеком! Разговор продолжается 2–3 минуты. Никакой души, тепла, ласки. На вопрос «увидимся ли мы?» следует раздражение: «мне некогда»... Всякий экспансив, ласка, тепло охлаждается немедленно или грубостью, или равнодушием. Всякое проявление внимания или любви встречается холодно, как должное. Ведь для женщины большое горе не жить вместе с любимым человеком, не быть его женой в полном смысле этого слова – и физически, и морально. Ну, если физически вы не в порядке, я согласилась, больше того, я согласилась жить врозь, хотя это огромная жертва ...» – писала она ему. Он предпочел расстаться. А в конце жизни официально оформил брак с Перой. Она и стала его законной вдовой, так и не побыв настоящей женой.
Источник:


Рецензии