Робкий Лев. Поэма. Глава 2

А на какого чёрта я ему понадобился?
М. А. Булгаков. «Собачье сердце».

1
Чудесный праздник Новый год!
Его с надеждой ожидают,
Чтоб съесть с икрою бутерброд
Под ёлкой, где блестят, сверкают

Гирлянды, звёздочки, шары,
Банты, стеклянные игрушки.
Как дети, взрослые добры
В преддверьи доблестной пирушки,

И с нетерпением все ждут
Закусок из заморских блюд...
Но чтоб наполнились графины,
Все наводняют магазины:

Не к месту каши, суп простой,
Забыты всеми макароны -
Как прирождённые бароны,
Сырокопчёной колбасой

Свои корзины набивают,
Забыв про скупость и бюджет,
Диету, доктора запрет,
Деликатесы закупают.

А тридцать первого числа
У всех домашние дела:
Все варят, жарят, запекают,
Потом салаты нарезают...

И вот ответственный момент:
Страну поздравил Президент!
Звенит мелодия бокалов...
Как жизнь скучна без ритуалов!

Кто сильно пьян уже давно,
Кто постепенно начинает...
Коньяк, шампанское, вино,
А кто-то водку уважает...

И все стремятся получить
Сомнительное наслажденье:
Всё со стола доесть, допить -
И заработать несваренье.

А позже оживает двор:
Там праздничные фейерверки
Грохочут, будто канонерки,
И веселят нетрезвый взор.

А кто сидеть остался дома,
Тот в телевиденьи эксперт.
Здесь ситуация знакома:
Всю ночь один сплошной концерт.

2
Но в этом пиршестве Борей,
Понятно, вёл себя скромней:
Без денег - скучное веселье...
Зато отсутствует похмелье.

За скромным праздничным столом
Роман в волнении особом
И с нескрываемым теплом -
С надеждой новой, с Новым годом

Жену поздравил, и Наташе
Сказал: «Надеюсь, счастье наше
Вновь оживит притихший дом,
И мы, как прежде, заживём!»

И вот, отметив Новый год,
Он стал заглядывать вперёд,
Свою работу ожидая,
При том «Профессию» читая

(Борей Христово Рождество
Воспринимал как баловство:
Неверующим был Роман,
И не тянуло его в храм).

«Профессия» ему дала
Большой толчок для размышлений
О том, как личные дела
Поправить и для повышений

Основу прочную создать.
На то прямые указанья
Газета не скупилась дать:
На службе быть без опозданья;

Всегда трудиться лучше всех
И позже всех идти с работы;
А для того, чтоб свой успех
Поднять на новые высоты,

И одеваться нужно стильно.
Тогда карьера, деньги - всё
Для соискателя посильно,
Волна удач его несёт.

3
Когда ж восьмого января
К восьми пришёл он на работу,
То понял: он лелеял зря
Надежду, что о нём заботу

Арапов вовремя проявит
И стол рабочий предоставит.
Прелюбопытнейший момент:
Стола как не было, так нет!

Рабочий стол напротив входа
Был занят - там Савчук сидел
И массой неотложных дел
Знаменовал начало года.

Был за своим столом Жидков,
Над документами склонился,
И монитор уже светился -
Жидков к работе был готов.

На двух оставшихся столах
Пока царил дух запустенья:
Нет жизни в ворохах бумаг,
У мониторов нет свеченья.

В углу, в соседстве с Савчуком
(Борей заметил) появился
Убогий столик, и на нём
Едва компьютер поместился.

А через несколько минут
За этот стол Савчук уселся
И стал печатать... Нет, и тут
Не сесть Роману! Он разделся

И попытался объяснить
Причину странного явленья,
Чтобы понять и извинить
Творцов смешного положенья:

«Я на работу приглашён -
Выходит, я им очень нужен!
Но нет стола - и я смешон...
Как импотент... Я безоружен...

А вдруг никто не виноват?
Виной - серьёзная причина...
Всё образуется! Я рад,
Что так смешна моя кручина».

Роман взглянул: куда присесть?
Потом увидел — стул свободный
В двух метрах от Жидкова есть -
И сел, подмяв костюмчик модный.

4
Вошёл Арапов: «Как дела?» -
«Да вот - не много и не мало -
Жду появления стола...» -
«Вот и отлично! Для начала

Ты хоть бы ГОСТы изучил,
Чтоб не было тебе так скучно!»
Жидков немедленно вскочил,
Открыв соседний шкаф беззвучно,

Он папку с ГОСТами достал,
Роману дал, и тот, зевая,
Весь день ту папку изучал,
На стуле хмуро восседая.

Арапов молча приходил,
Окидывал всех строгим взором,
Граничащим с немым укором,
И тут же быстро уходил.

Савчук печатал и молчал,
О чем-то горестно вздыхая,
Жидков усиленно писал,
И тоже рта не открывая.

Семь дней не виделись они,
Но их не интересовало,
Чем занимались эти дни...
Как Новый год... Футбол... Да мало ль!

5
Второй рабочий день настал,
Но ничего не изменилось.
Когда Роман сидеть устал,
То постепенно появилось

Желание про всех узнать,
Слегка разведать обстановку,
И начал он, сначала робко,
Свои вопросы задавать.

Жидков охотно отозвался
На просьбу совершить обзор,
И постепенно завязался
Меж ними тихий разговор.

«Так вот: основа всех основ
Есть подготовка производства, -
Неспешно говорил Жидков. -
И вот по воле руководства

Такая группа создана,
В которую мы с Вами входим,
Ещё Савчук, и нам дана
Большая власть на всём заводе,

Чтобы порядок навести.
И ГПП - так сокращённо
Придумали нас окрестить -
Должна работать напряжённо».

Жидков был вынужден прерваться,
Поскольку появился гость -
Красивый парень, с ним встречаться
Роману раньше не пришлось.

Он за одним из двух столов
Уверенно расположился,
Включил компьютер и без слов
Спустя минуту удалился.

«Кто этот парень?» - «Боровик
Геннадий Юльевич, он вроде,
Как говорил мне кадровик,
Научный консультант в заводе». -

«А кто за тем столом сидит? -
Спросил Роман про стол четвёртый. -
Мужчина, пожилой на вид...
Он, видно, жизнью сильно тёртый...» -

«Евстрат Сергеевич Онучин.
А вот какой ему поручен
Объём работ - я не пойму,
Не знаю также, почему

Он здесь сидит!» - Жидков ответил.
Роман немедленно отметил,
Что тот был на соседа зол.
«Но почему он не пришёл?» -

«А он на родину уехал». -
«А где же родина?» - «В Керчи».
Роман не выдержал, вскочил:
Земляк нашёлся, вот потеха!

«Ты говоришь, он из Керчи?
Ты не шутил? Нет, ты нарочно!» -
«Да успокойся, не кричи!
Он из Керчи, я знаю точно.

Он украинский гражданин,
Имеет паспорт украинский». -
«Но мы живём в стране российской!» -
«Ну, видно, не было причин

Менять гражданство... Но скажи,
Тебя что в этом удивляет?» -
«Да я ведь тоже из Керчи!»
О, это многое меняет!

Не ожидал Роман никак,
Что ветеран - его земляк...
Но есть ли польза в человеке,
Что сам нуждается в опеке?

Как жаль, что он из стариков, -
Те не живут, а доживают...
Но что поделать: земляков,
Как и родню, не выбирают!

Он сел на свой рабочий стул,
И вдруг, листая документы,
Совсем по-новому взглянул
На любопытные моменты.

С Романом это в первый раз:
Хоть на работу пригласили,
Но стол рабочий дать забыли -
Как будто взяли про запас.

А вдруг Арапов напрямик
Заявит: «Нам такая должность
Без надобности!» Рома сник,
Им овладела безысходность...

6
«Сидите, клятi москалi? -
Услышал голос он вдали,
Потом - шаги по коридору,
И в их унылую контору

Стремительно вошёл земляк,
Неся увесистый рюкзак. -
Ну как, у вас тут всё спокойно?
Себя ведёте вы пристойно?»

Приехавший издалека,
Он задавал свои вопросы
И доставал из рюкзака
Бумаги, книги, папиросы.

Савчук с Жидковым изменились:
Заговорили, оживились,
Из их раскованных речей
Явилась масса новостей.

Потом Онучин рассказал,
Как съездил, где он побывал,
Как встретил он начало года,
Какая там, в Керчи, погода.

Затем последовали шутки,
Раздался громкий дружный смех,
И люди, что молчали сутки,
Как будто совершили грех, -

Мгновенно стали веселей.
И стоило им оживиться -
Зажглись глаза, открылись лица,
И стало в комнате светлей.

«Уж если есть такое диво -
Душа и совесть коллектива,
Так это он как раз и есть.
Хвала Онучину и честь! -

Подумал радостно Роман. -
А внешность - попросту обман!
Хоть пять минут его я знаю -
По-новому воспринимаю».

«А для тебя сюрприз готов!» -
Сказал Онучину Жидков.
«Что за сюрприз?» - спросил тревожно
Евстрат Онучин, осторожно

К ним подошёл. «Роман Борей!
Он тоже Керченских кровей, -
Сказал Жидков. - Ты удивился,
Что твой земляк здесь объявился?»

Как вкопанный, остановился
Евстрат, и рот его открылся!
Белёсый удивлённый взор
Борея изучал в упор.

«Вот уж никак не ожидал!» -
Промолвил наконец Онучин,
Роману долго руку жал
И с земляком был неразлучен,

Беседуя о самом близком:
О городе, таком родном,
О жизни в климате Балтийском.
«А в Питер прибыл как давно?» -

Спросил Евстрат. «В семьдесят пятом,
Когда не все ругались матом
И жили, Партию любя,
Не отпускавшую руля,
А доллар был слабей рубля.

В краю, культурою богатом,
Прошёл я конкурс в институт -
И словно в царстве тридевятом
Себя почувствовал я тут.

Потом работал на заводе...
Стремился получить чины...
Потом при всём честном народе
Я наблюдал развал страны...

И вот я очутился здесь...
Ну, а в Керчи сестра родная
С двумя племянницами есть,
Кузин и тёток не считая».

Роман умерил слов поток,
Родством с Евстратом увлекаться
Не стал: тому начнёт казаться,
Что без него Роман - никто.

«А как тебе на месте новом?» -
Спросил Онучин земляка.
«Да вот - сижу на стуле... Словом,
Я стол не получил пока...»

Евстрат нахмурился: «Негоже!
Сейчас к Петровичу пойду,
С ним потолкую, как мы можем
Преодолеть твою беду».

И он ушёл. Минут пятнадцать
Отсутствовал, потом пришёл,
Сказал: «Я стол тебе нашёл!» -
И начал переодеваться

В халат, висевший на крючке.
Роман вскочил, за ними следом
Жидков, покончивший с обедом,
Направился, и в закутке,

В каком-то пыльном коридоре
Нашёлся очень старый стол,
И он Роману подошёл.
Жидков ему помог - и вскоре

Стол был поставлен у окна.
Роман теперь - величина!
Как подобает инженеру,
Он для работы атмосферу

Мгновенно создал, сев за стол.
Потом к Евстрату подошёл:
«Теперь готов начать работу.
Тебе спасибо за заботу!» -

«Да разве ж можно земляку -
Да не помочь? - сказал Онучин. -
А ты компьютеру обучен?» -
«На нём работать я могу». -

«Ну что же, мне тогда придётся
Просить компьютер для тебя, -
Сказал Евстрат. - Глядишь, найдётся...» -
Добавил, как бы про себя.