К Музе

Я расчесал себе душу почти до крови,
До невозможной, приторной, гадкой боли.
До неизведанной, страшной, безудержной муки
Я исцеловал твои полупрозрачные руки.

Я на коленях стоял и молил о чуде,
Поданном мне на изящном хрустальном блюде.
Я трепетал от волненья, почти от страха.
На горизонте чернела грязная плаха.

Ты лишь смеялась, кидала в меня камнями,
Силясь столкнуть с неизведанной ранее грани,
Ты убивала любя и почти обожая,
Ты унижала, негласно обожествляя.

Словно бы Бог и просящий махнулись ролями,
Всё-таки помня друг друга. Сплошными нолями
Доселе пустые страницы исписаны были,
Чтобы с тобою мы боль свою не забыли.

Я не понимал, что ты ещё больше страдаешь,
Я не говорил, думал, без слов понимаешь,
Не забывал, просто не думал, глупый.
Были мы разделены огромною лупой:

Я - таракан, ты же - учёный, высший,
Хоть и оставлены оба мы били лишним.
Мы доигрались, расстались, выпив портвейна.
Ничейная Муза. Поэт... Тоже ничейный.