Город снова околдован

Город снова околдован
тихой памятью
лет,
опавших за листвой.
Тени грез в бору сосновом
прячут скорби в лунном шепоте,
травят между да и нет
давним сном весны бессонной
безысходности.

Ночь, затмив
остатки света,
рвет листы из грустной повести.
Верю ли?
Мои ли песни
различают свет от тьмы?

Не могу, и знаю - это
явь
между верами -
там, где свет меня затмил,
болью душу гомоня.
Неужели это был

я.

Лист, молчанье не нарушив,
рвется надвое...
Боль немую подберу
и печалями пройдусь,
где с листвой летели души,
в осень падая,
бог
с лукавым на пиру
запивали мою грусть
слёз
остывшими напитками,
где душа рвала'сь успеть
в тишине у белых роз
за бесплодными попытками
верить в смерть.

Город снова огорожен
липкой теменью
бездн
мерцающих над дном
в мрак истекшего меня.

Неужели я возможен
в этом времени
без
того, что стало сном,
душу черную кляня.

Неужели это было
в этой жизни
и со мной,
тихо помнящим
мир, где солнце уходило

в боль, чьи бездны
в пустоте холодной полночи
рифмовали сны с весной,
а ее печаль с молчаньем
не истекших в срок времен
за дождями, что пролил
март, охрипший от отчаянья.

Неужели это был

сон.



 = 2015 =