28. Полет за живой водой. Сказание о Коло-сане

Птица Хоо летит быстрее солнца,
Рассекая в небе облака.
И в просветы тучи, как в оконца,
Видит землю всю издалека.
 
Склоны гор, заросшие озера,
Города, стоящие у рек,
Моря бесконечные просторы,
Табунов коней безумный бег.
 
Сеть дорог, дорожек и тропинок,
Оплела долины и хребты,
Шелковые нити паутинок,
Будто кто-то сбросил с высоты.
 
И по ним ползут букашки-люди,
Суетятся, словно муравьи.
Пирогами на огромном блюде
Островов проплыли корабли.
 
Птица Хоо летит быстрей, чем ветер,
За водой живительной спеша,
Впереди день радостен и светел,
Тьма – за ней, миазмами  дыша.
 
Ночь простерла вслед клешнями руки,
Хочет птицу Хоо остановить,
Шепчут ночи шорохи и звуки:
«Нет, не жить, не жить, не жить, не жить …»
 
Птица из последних сил рванулась,
Три пера оставив в пасте тьмы,
Та в клубок большой змеей свернулась
И умчалась в стойбище Зимы.
 
Птица Хоо летит быстрей, чем стрелы,
А внизу, на миг, печаля день,
Будто бы огромный сокол серый,
По холмам ее несется тень.
 
Издали видна уж деревушка,
Дуб могучий ветви распростер,
Рядом дом, что приютил «старушку» –
Нашу Хоси, мать и шесть сестер.
 
Птица Хоо сложила в небе крылья
И упала камнем у крыльца.
Шесть Жар-птиц в испуге в небо взмыли:
Не узнали брата-молодца!
 
Выскочил Удачливый Охотник:
«Что за шум? Случилась ли беда?
Сторож! Эй, проснись скорей, негодник,
Гость незваный прилетел сюда!
 
Быстро лук и стрелы мне несите,
Ястреб на Жар-птиц напасть решил.
Нет, ружье давайте-ка тащите,
Пару-тройку сделаю в нем дыр!»
 
Кура Ряба выскочила с Хоси,
А Хозяйка вслед бежит с ружьем.
«Что так долго! Где вас черти носят!
Где патроны?  Тьфу, бедлам, не дом!»
 
«Успокойтесь, я не тать  полночный,
Птица Хоо я, Куры Рябы сын.
Из страны, что в стороне восточной,
Прилетел за помощью один.
 
Там в беду попали наши братья.
Выигран бой ценою страшных мук.
В буйной схватке с нечестивой ратью
Самурай лишен обеих рук.
 
Но надежда все ж в сердцах таится:
Где-то здесь в лесу, среди корней,
Ручеек с Живой Водой струится.
Должен я попасть туда скорей.
 
Знает, говорят, малютка Хоси,
Где поток живительный течет.
Коло-сан о помощи вас просит,
Смерть иначе Самурая ждет».
 
Квохчет, всполошившись, Кура Ряба,
Шесть Жар-птиц на дубе вторят ей:
«Ко – ко – ко, побудь здесь день хотя бы!
Впрочем, нет, лети к ручью скорей.
 
Это ж надо, горе то какое –
Самурая сбила с ног беда!
Поспешим же вместе к водопою,
Где живая плещется вода».
 
«Нет, всем вместе нам идти не надо,
По земле путь долог и тяжел.
Хоси, детка, наших дней отрада,
Самурай в лесу тебя нашел,
 
Спас тебя от смерти неминучей…
Отплатить добром настал черед.
Покажи Жар-птицам лес дремучий,
Где ручей живительный течет».
 
«Да, но как? Летать я не умею,
По земле путь долог и тяжел…»
«Извините, предложить вам смею
Сеть большую, что когда-то сплел,–
 
Так сказал Хозяин удрученный,
Доставая из чулана снасть, –
В ней поставим коробок плетенный,
Чтобы нашей Хоси не упасть.
 
Пусть Жар-птицы с Фениксом отважным
Сеть поднимут прямо в облака,
Наша дочь им путь прямой укажет,
Где течет волшебная река».
 
Сети расстелили на полянке,
Забралась малютка в коробок,
Притащили из сарая банки,
Две бутыли и еды чуток.
 
«Мало тары! Эй, тащите бочку!
Да затычку не забудьте к ней.
Ох, не скоро свидимся мы, дочка,
Обними нас с мамой поскорей».
 
«Да не плачьте, я вернусь, вы ждите,
Самурая только вот спасем…
«Кони» легкокрылые, летите,
До восхода мы ручей найдем».
 
Миг… и чудо-птицы взмыли к звездам,
Что светились робко в небесах.
«Ах, напрасно! Уже очень  поздно,
Не найти ручья в ночных лесах!»
 
«Что вы, что вы, это же Жар-птицы,
Где они, там будто ожил день!»
И надежда осветила лица,
Оттеснив на миг печали тень.
 
Долго-долго в доме все не спали,
Грустных дум не в силах отогнать,
Тяжело и горестно вздыхали,
Возвращаясь в мыслях к ним опять.
 
А Жар-птицы по небу летели,
Как гигантский огненный цветок,
И сквозь сумрак на леса глядели:
Не мелькнет ли нужный ручеек.
 
«Поглядите, что там змейкой вьется!?
Вон, сверкнуло, что в траве густой?
Слышите, вода журчит, смеется…
Нет, не то. Здесь ручеек простой».
 
«Да постойте, посмотрите вправо:
Дуб корявый, а под ним бьет ключ».
«Помню, впрямь, вокруг была дубрава…
А сквозь ветки пробивался луч.
 
Это здесь, я думаю. Я знаю,
Это здесь! Мы все ж нашли ручей!
Что-то ничего не понимаю:
Раз, два, три… двенадцать бьет ключей!»
 
«Как же быть нам?! – всполошились птицы, -
Как понять, где нужный ручеек,
Как узнать, какой из них годится,
А в каком, вода лишь на чаек?»
 
«Торопиться надо, время мало,
Самурай не может долго ждать, –
Проворчала птица Хоо устало, –
Ни к чему нам ручейки считать.
 
Ну-ка, вон, смотри, сушняк темнеет.
Хоси, быстро ветки скинь в ручьи.
Тот, где прут сухой зазеленеет,
Будет наш. Да вот он, посмотри!

Полные воды стоят бутылки.
В банках тоже плещется вода.
«Ой, об камни раскололись крынки!»
«Бочку подкатите-ка сюда!»

В путь обратный полетели птицы.
На востоке из-за синих гор,
Как клубок в лучистых алых спицах
Выкатило солнце на простор.
 
Вот оно уже стоит в зените.
А теперь блистает за спиной…
Птицы быстрокрылые летите:
Смерть крадется в тишине ночной.
 
Промелькнули города и горы.
Вновь долины и опять хребты.
Проскользнули тени по озерам,
Потревожив сонные цветы.
 
Лунный диск огромный и кровавый,
Блеклый звезд бесчисленных поток,
Метеор, вдруг вынырнувший справа,
Птицам путь на небе пересек.
 
А внизу, в дрожащей лунной пыли,
Там, где водопада голоса,
Коло-сан и рядом Бык застыли,
Неотрывно глядя в небеса.
 
«Вон, летят! Смотрите, ближе, ближе!
Мы дождались их! Скорей сюда!
Самурай Ятаро еле дышит!
Где же долгожданная вода?»
 
Приземлились птицы на опушке.
«Вот и мы! Жив Cамурай?» «Да! Да!»
«Принесли воды мы вам в кадушке.
Поскорей спешите все сюда!»
 
Выпрыгнула Хоси из коробки,
Коло-сана стала обнимать.
«Вот бутылки, открывайте пробки.
Знахарь, что стоишь, кончай зевать».
 
Лекарь подхватил пяток бутылок
И бегом туда, где под кустом
Самурай на ложе из опилок
Спал уже почти что мертвым сном.
 
Все столпились рядом, словно дети
С замираньем сердца чуда ждут.
Да, сильнее счастья нет на свете,
Когда тени смерти вдруг уйдут.
 
«Посмотрите! Раны зарастают!»
«Поглядите, он открыл глаза!»
Самурай друзей всех обнимает,
Не прошло еще и полчаса.
 
И тотчас с него проклятье спало:
Обрели мечи его покой:
Левою рукой сражаясь с правой,
Он уже не бьется сам с собой.
 
Края нет у радости и счастья,
Восклицаньям, оханью конца:
Миновало горе, и напасти
Вымело, как будто сор с крыльца
 
Но не может праздник вечно длиться,
У всего на свете есть предел.
Еще надо многому свершиться,
Впереди еще немало дел.
 
Мина ждет, а день за днем уходят.
В срок героям к месту не прибыть.
«Что же делать? – речь они заводят, –
Как бы время нам остановить?!
 
Пройден путь тяжелый и немалый,
Смерти заглянули мы в глаза.
Били нас дожди, метель сгибала,
Льдинкой в стужу падала слеза.
 
И все зря невзгоды мы терпели?
Что б придумать? Кто бы дал совет?»
«Знаю, вы победу заслужили.
А спасти принцессу может свет!
 
Так к реке спускайтесь и плывите,
Не печалясь больше ни о чем.
Вы же, птицы быстрые, летите
К Мине, прямо к Цэнцурэну в дом.
 
Поплыву – сказала Хоси, – с вами,
Только Птицам расскажу свой план.
Приготовьте в лодке место даме!»
«Да!» – промолвил звонко Зомби-сан.
 
Словно проблеск молнии полночной
Промелькнули птицы в небесах,
Чтоб в далекой стороне восточной,
Встать на страже жизни на часах.
 
Лодки, оттолкнувши от причала,
Путники поплыли, наконец.
Видимо, друзья, пора настала
К Мине заглянуть нам во дворец.
 
Поглядим, как дни ее проходят,
Что печалит и ее гнетет,
Почему как тень по залам бродит
И гулять с друзьями не идет.
 
К ней заглянем на полгода ране,
Обойдем роскошный царский дом.
Все увидим, разузнаем сами
Или слуг расспросим обо всем.