Эй

Эй вы,
ботаны, интеллектуалы и непризнанные гении,
бородатые пророки и недораспятые мессии,
недипломированные профессора несуществующих наук,
единоистинные провозвестники писаных истин и неписаных заблуждений,
писатели, поэты, художники, музыканты
и просто долбанутые на всю голову декадентствующие одиночки,
собирающие весь мир за своим столиком в кофейне,
куда кто-то принёс бутылку водки в сумке
и вот оно! - Тело и Кровь, разлитые по чашкам американо
и только вы, только вы знаете,
как накормить всю эту толпу одним словом
или хотя бы импровизированным верлибром!

Эй вы,
мои музы,
разбросанные по АртПлеям, набережным и Красным Октябрям,
разбросанные по крышам и подвалам,
в торговых тележках с надписями на картонных коробках катящиеся вниз
или бегущие в Америку в какой-нибудь двухэтажный таунхаус в пригородах Лос-Анджелеса,
пока истина догнивает в Москве;

вы, музы,
чужими руками облапанные,
по этим улицам и по этим квартирам разбросанные,
пьющие вино и водку на кухнях,
орущие свои песни и слушающие чужие из надрывающихся динамиков Айфонов и Айпадов,
вы, отвергавшие и отвергнутые,
во всём всё отрицающие,
но не находящие ничего, что можно было бы предложить взамен
этому глухому, охрипшему слову "Нет",

ВСЕ ВЫ -
услышьте моё ЭЙ,
которое разносится над этими крышами гротескным эхом
и разрывает барабанные перепонки каждому голубю,
гадящему на памятник Достоескому около Библиотеки имени Ленина,
услышьте ЭЙ человека,
который когда-то мог радоваться хотя бы чашке кофе в Кофешопе на Невском Проспекте,
а теперь разучился блаженствовать слушая Дэвида Боуи,
потому что знает, что ему не стать героем просто потому, что он это ЗНАЕТ!

Да, это ЭЙ знания,
ЭЙ познания
и ЭЙ раздора,
и я верю, что и Господь сказал когда-то не Я Есмь,
а ЭЙ!
и с этого и начались все мы,
хотя никому из нас ещё не было положено начала.

Эй, небо!
Эй, утренний воздух!
Эй, апрельское солнце!
Эй, трюистика нашей жизни!
Пророк - это тот, кто говорит очевидное,
но звучит это, как вино,
дурманящее чуть ли не до ужаса.

Эй вы, критики,
Эй вы, интеллигенты,
найдите здесь пятьсот семьдесят две ременесценции
и две ошибки в слове "реминисценции",
пригласите меня в кафе и скажите всё, что вы обо мне думаете,
вы будете удивлены, когда я с вами соглашусь,
и я даже не скажу вам ЭЙ,
потому что вы всё равно ничего не поймёте...
Я и сам забыл то чувство,
когда что-то понимаешь,
и это ЭЙ - не более чем отголосок тех лет,
когда за солнце на Камергере я готов был стать Фаустом,
но Мефистофель так и не пришёл,
и теперь я здесь,
кричу вам ЭЙ,
пытаясь снова понять Дэвида Боуи
и символичность весеннего неба.