Продавец снов поэма

Вступление
Сны продаются на развес
По качеству улыбки,
Не иссякает интерес
К их оболочке зыбкой.

Ко сну ты руку протяни –
Исчезнет облик ночи,
И плотоядные огни
Вам голову морочат.

Внезапно Сирин запоет
В далеком захолустье,
Внезапно сбудется полет
Над пропастями грусти.

Не все сбывается, что сон,
Но часто происходит,
И раскрывает горизонт
Стремление к свободе.
Известка укрепляет стен
Протравленную негу,
А сон – теорию систем
От Альфы до Омеги.

И в снах, где ангелы парят
И свет струится свыше,
Бывает, люди говорят,
Мотив молитвы слышен.

I
1
Так думал юный Александр,
Полетом сна объятый.
Под ним безбрежный океан
Тайги лежал косматой.
Блестели реки, воздух был
Под брюхом самолета,
Как формирующийся тыл
У фронтовой работы.
2
Москва встречала новичка
Туманом, гарью «пробок»,
Но без изъянов и сучка
Наш парень был, не робок.
В подарок верил он судьбы –
Владеть прекрасным миром,
Что было в двух шагах ходьбы
От тетиной квартиры.
3
Иначе выглядел дворец
В Новосибирске предков
(Миллионером был отец,
И бизнес его – редким).
Он дамбы строил и дарил
Надежду, свет и воду,
И, как историк говорил,
Был счастьем для народа.
Он сына воспитал таким,
Чтоб не краснеть за Сашу.
«Пока не стал твой сын седым,
Отправь его к Наташе,
Своей сестре, – сказала мать,
Четвертая по счету, –
Чем в захолустье прозябать
Или искать работу».
Но Сашин папа, чародей,
Вначале чувств лишился.
Он жизнь бы отдал за детей.
Подумав, согласился.
4
Наш Александр не монстр, не нагл,
Шатался по музеям.
На площади чеканят шаг
Солдаты к мавзолею.
Там вождь лежит назло векам,
Наперекор столетьям,
К его бородке и рукам
Глядеть приходят дети.
Кто с крамелькою во рту,
Кто мятой жвачит воздух.
Не пресекать внизу черту!
Стоит охранник грозный.
Но Саша дотянуться смог
К вождю, который дорог.
Поцеловал его он в лоб
Через стеклянный короб.
5
У тети к детям свой подход,
Не строгий, но опрятный.
Раз Александр в Моске живет,
Он должен быть понятным.
Он сбросит джинсы, выйдет в свет,
Познает суть богемы.
– Ты понял все? – А если нет?
– Не отходи от темы.
– Там столько всякого, что я
Порой тащусь от смеха.
Невесты толпами стоят
И смотрят, кто приехал.
– Тебе уж двадцать. Можешь встать,
Составить с кем-то пару.
Пойду билеты заказать.
Вот мой тебе подарок.
6
Москва – прекрасная страна
Для всех людей приезжих,
Ее Кремлевская стена
Взгляд коммуниста нежит.
В ней отдыхает либерал
С курчавой головою
И от системы генерал
В заслуженном покое.
Дух демократии стоит,
Считай, на всю столицу,
И не сдаются в реквизит
Кавказцев милых лица.
Москва, Москва, твой братский взор
Огреет и согреет.
Не выносить из дома сор
Не каждый здесь умеет.
Ругают Путина. Кому
Еще поддать бы жару?
Медведеву? Ужо ему!
Своих ругать не жалко.
Но только выйди за порог –
Избавишься от плена
Своих смятений и тревог,
И море по колено.
Здесь не разводятся мосты
И нет на звездах пятен.
Базарный дух родной Москвы
Нам сладок и приятен.

II
7
Наш Александр, когда служил
При папе в его фирме,
Прекрасно и безбедно жил,
В кружок ходил из Бирмы.
Оракул лекции читал
И посвятил однажды
Оплаченный неполный зал
В Востока мудрость. Жажду
Мог утолить простой «маньяк»
Прикосновеньем к тайнам.
Кто не дремал и не был пьян,
Взывал: «Разгадку дай нам!»
–Я подарю вам вещий сон, –
Сказал тогда оракул.
И был он в небо вознесен
По собственному знаку
Под знаком Зодиака.
Он Будду в лоб поцеловал!
Угадывать не буду,
Но всякий Будду оживил
Свеченьем отовсюду.

8
Бал был в разгаре. Вся Москва
В его кружилась ритме.
Спартак к 2:0 над ЦСКА
Заказывал молитву.

Шли службы у религий всех,
Во всех стенах оккультных,
Где должен был исчезнуть грех,
Как плавки в Акапулько.

Рекорды ставили бомжи
Употребленьем чая,
А водкой с пивом кутежи
Торговлю выручали.

Но в небе был не тот сезон –
Разбрасывать забавы,
Поскольку доблестный Кобзон
Москвы тревожил залы.

За ним неспешною толпой
Певцы, певицы русские
Репертуар свой крепостной
С Гальцевым на закуску

Выплескивали в волны толп
Голосовыми связками,
Как будто отдавали долг
За всю Москву кабацкую.

В конце салют будил глухих,
И осыпалось нежно
Свечение звезд золотых
На площади манежной.

И медный Петр на корабле,
И Пушкин, и Тургенев
Глядели, словно вдалеке
Был праздник поколений.


Царь строго недоумевал.
К чему? Откуда праздник?
Неужто Пушкин прочитал
Поэму? Вот проказник!

Тургенев хмурился слегка:
Все дым и новь. Ах, дети…
Отцов тяжела рука
За праздники в ответе.

9
Был бал в разгаре, Александр
Шутил, водил, смущался
И, как нарядный аксельбант,
Невестам улыбался.

В ответ летели искры глаз,
Манерности и вздохи.
В который раз в полночный час
Не каялась эпоха.

Он дефицитом нарасхват,
Казалось, был на бале.
Как бриллиантом во сто крат,
Аванс ему давали.

И вот она! Татьянин нос!
И платье, и ужимки!
Татьяна вся! Что за вопрос,
Не может быть ошибки!

Влюблен, повержен, покорен.
Влюбиться не зазорно!
Так на Москву Наполеон
Глядел трубой подзорной.

Вошел в нее! Но и она,
Сгорев в его желаньях,
Вкусила горькоговина
Из кубка прозябанья.

10
Влюбленные, как мотыльки,
Порхали, пили, пели
И этикету вопреки
Себе не надоели.

Они на Красную пошли
И в тишине надгробий
В сердцах невинных разожгли
Алтарь любви огромный.

Алтарь отсвечивал свинцом,
Но это не помеха.
Эпохи любят мертвецов,
Живым они утеха.

Проснулся вождь и сбросил прочь
Короны многопудье,
Он увидал страну и ночь,
Повсюду спали люди.

11
Он вышел к ним и говорил,
Немножечко картавя,
О том, что мало подарил
Любви своей державе.

О том, что Троцкий – молодец!
А Сталин – приживала…
Что приосанился, шельмец,
Когда его не стало.

Война в стране, а он сбежал,
Но все ж остепенился.
Но, вспомнив, что и тот лежал
С ним на одре, смутился.

«Ну ладно, вы тут…», – он замял
Напутствие влюбленным,
Скетч много сил его отнял,
Служив определенно.

Он удалился, как вошел,
Без паники и жестов,
И снова сна тяжелый шелк
Его украсил место.

12
А что же молодость?
А им и море по колено.
Курчавый светлый херувим
Летает над вселенной.

И иногда на брудершафт
Пьет из реки забвений,
Крыльями поддержал
Из новых поколений.
Рассвет струится над Москвой
Почти что невесомый,
По Сухаревке, по Тверской
Торопится день новый.

Так покидает стапеля
Отлаженная лодка,
Уже у самого Кремля
Слышна его походка.

Спят двое наших ангелят
Под стенкой колумбария,
И забирает их наряд
В участок, как в гербарий.

Чтоб через день, а может, два
Они обнялись снова –
И просветлела голова,
И мир казался новым.