Родины горит звезда. В карауле

СМИРЕНИЕ

Нигде я прах не отряхал,
явя учтивое смиренье.
И видит Бог: врагов - прощал,
неся им искры просветленья.

И потому мне был покой
дарован ещё раньше смерти.
Предельно краткою строкой
вы путь мой всё-таки не мерьте.


АРСЕНИЮ ТАРКОВСКОМУ

За пятьдесят ему перевалило,
когда стихи прорвали самиздат.
А жизнь была к нему несправедлива,
и не к признанью шёл тогда солдат,
идя в другую сторону от света
иль от того, что выдавали за...
Судьба Отчизны и судьба поэта -
одна незамутнённая слеза.

Но мог ли я подумать, что когда-то
мой возраст ту черту перешагнёт,
я повторю историю солдата,
и Родина забудет у ворот?

Державы нет. И за неё обидно...
Вдвойне - за тех, кто жизни отдал ей.
Вставай, солдат!
Тебе оттуда видно,
что ожидает наших сыновей?


УВЕРНУТЬСЯ ОТ ПУЛИ...
               
                Капитану Натрусному
               
Везде, где спешил я,
повсюду почти - опоздал...
Там же, где медлил,
всегда добивался успеха.
Тот, кто соломку
на случай и впрок подстилал,
думал сначала,
лишь позже втыкалась им веха.
То - не совет.
Век больших скоростей
нас на реакцию трижды за сутки проверит.
Только поверьте:
мысль - тысячекратно быстрей!
Только она увернуться от пули сумеет.


НАЧАЛЬНИК КАРАУЛА

Любовь к России доказать...
Словами? Песнями? Стихами?
Мне приходилось - защищать.
А это, согласитесь сами,
не просто долг и ратный труд,
не только тяжесть без предела.
Когда Россию предадут,
то душу вытянут из тела.
То - будет позже... А пока
я был в составе караула,
не знала Родина врага,
рука ничья не посягнула.


ВЕДУЩИЙ

Облака иногда не по нраву,
ледяной фюзеляж тяжелел...
Штопор - зол. Но движок ни октаву
не отдал, подвести не хотел.

Был ведущим я,
он был ведомым,
но, когда возникал позади, -
пело сердце мотивом знакомым
и стучало с акцентом в груди.

Дальний привод мигает приветно,
на посадку идём, "уплотнясь".
Парашют...
На земле - всюду лето...
И "Семнадцатый" вышел на связь.


СКОЛЬКО СМЕРТЕЙ...

Сколько смертей висело на боку!
С обоймой запасною - все шестнадцать.
С экрана шляпа мне: мерси боку.
Жизнь продолжалась. Смерти не угнаться.
 
Но чья-то зависть тоже не спала,
она сроднилась с похотью желаний,
момента подходящего ждала,
чтоб метить в спину... И без оправданий.

Судьба сказала кратко: "Оглянись
и сделай выбор, выкажи презренье..."
И снова продолжалась моя жизнь,
хоть выстрел прозвучал
на пораженье.