Ближе к ночи...

Ближе к ночи, дверные притворы прощупав,
Раскрошился мороз серебристым снежком.
Закрутил я две тысячи черных шурупов
И решил возвращаться с работы пешком.

Через кладбище шла снеговая дорога.
И луна, как монашенка на Рождество,
Вся светилась. Как будто бы видела Бога
И о нашем спасенье молила Его.

Падал снег и блестел, и хрустел под ногами.
И во всем был предвечной природы покой…
Все же есть что-то  Свыше, над бренными нами
И над этой светящейся млечной рекой.

Мы конечно умрем. Мы наверно воскреснем.               
В обновленной земле, как цветы по весне.
Но зачет так печальны церковные песни?
Или в этой печали не слышится мне

Сокровенного Слова о всех не спасенных.
Обо всех, кто   блуждает во тьме без огня.
Обо всех теплохладных, дремотных и сонных.
Обо всех, кто устал,-  и еще про меня.

Слово входит, как звук, сквозь закрытые двери.
Я в глубокие раны влагаю ладонь…
Я смотрю на Него. Я смотрю и не верю.
Только чувствую неопалимый огонь.

Вот и кончился Путь. По сосновому лесу
Завиляла тропинка. Пошла под уклон.
И вдали задрожал сквозь речную завесу,
Многоглазой громадой, ночной вавилон.

На мосту, будто днём, от электросветила.
Я подумал: «До дому бы доковылять»…
А внизу, под трубой, почему то  манила,
Незамерзшая, черная, теплая гладь…

2015г.