Никто уж не коснется взрывом

____

Черствая краюха тьмы впивается в ладонь
сжимаешь как сердце нежно
после остается – соль
что это было?

«Ничто» – никто уж не коснется взрывом – рокотом
налетающей машины – тормоза раздолбаны
грязь как пробник между страниц сапога кованного
зачитанная до дыр порами кожи
               падаешь     коломенской   верстой
в бетонный остов разворошенного улья
пуля ожгла кромкой гладкой
привыкающую и к такой нежности щёку.

Ведущий мост – куда?
для птиц ли?
слышать шаги стеблей
когда мимо идут они
повелевать.

И все словно – ломкое в мире и прозрачны крылья таинства
и тишина подложив под запрокинутую голову ладони – стоит
обнимая нежно – чтоб жизнь уходила плавно.
                Так – песочная эта рана
не вымолвится – перетечет
самые серые лучи полдня
следы кнутами сечет
вымолится
и уже не больно
…не дотянуть до исповеди – но тянешься губами к слову «когда»
вырубая годовые кольца казалось бы навсегда
кричать – но крик оседает у самого дна.
Рисуешь лепестки – рисуешь шрам – сжатые губы – бледное лицо
которое немного не дотянуло до улыбки.

И казалось это русло уже не выпустит снег
но он уже выплеснулся и идет навстречу плавно
с закрытыми глазами – обходя призраки домов
и задувает как свечу дыханье.

Богу – одному лишь Богу
в три часа пополудни
меня прибило к вратам Самарии
а потом понесло дальше
сквозь топи – тростники
суэцкие пески – сосны ангарские
сквозь сотни наречий – бал-балы степи
сквозь тысячи окон и антенны крыш
по линии на ладони раскрытой
расталкивая серебристые тела рыб
к голосу жимолости с налетом лунным
                Вот зачем они вчера мне снились
поля   полные   лиловатого тумана
покорных ладони
ягод жимолости.