Маме, брату Николаю.
Голубые глаза побледнели от слёз,
Треугольные письма давно солоны,
Вот идёт почтальон, и по коже мороз,
Что-то снились опять нехорошие сны.
Не дай Бог, похоронку к калитке несёт,
И не лает собачка, затихнув в углу,
И ладонью, прикрыв в ожидании рот,
Мать ведро уронила с водой на полу.
Но опять повезло, жив сынок, жив мой брат!
Говорят, видно, крепок на жизнь заговор.
«Разрывною» в разведке был ранен солдат,
Но к своим «языка» всё равно он припёр.
Было мне тогда пять, девятнадцать ему,
Не по-детски взрослели, нас голод томил,
Юным шла седина, бой их красил в дыму,
И откуда хватило для этого сил?
Мне на голову мама положит ладонь
И украдкой вздохнёт – ей понять лишь одной,
Скажет тихо: Господь, от беды оборонь!
Только долго ещё жили мы под бедой,
Маме, брату Николаю
© Copyright: Тихон Кузьмичев, 2015
Свидетельство о публикации №115032204746
Свидетельство о публикации №115032204746
Рецензии