Родины горит звезда. Три книги

СОН ФРОНТОВИКА
               
                По рассказу отца

               
Прилёг у холмика солдат,
с войны идя домой...
Вдруг видит: крутит самосад
гвардеец молодой.
Другой - постарше на годок,
лет, может, двадцати -
спросил: "Куда идёшь, ходок?
Как далеко идти?
Где немец? Почему молчит?
И где твой автомат?"
Так ясно слышится в ночи:
"Ты что молчишь, солдат?!"

Проснулся...
Понял, где уснул.
Сказал чуть слышно он:
"А немец, братцы, драпанул
обратно за кордон".

Потом, чтоб холмик травяной
с дороги был приметен,
из веток, срубленных войной,
он крест им сделал светел.


ЗАЧЕХЛЁННЫЕ РАКЕТЫ

Лягу спать немного позже.
Каждый день ложился рано,
а сегодня появилось
право на один лишь вечер,
да и то - секундой позже
превратится он в ночную
непонятную тревогу.
Прибежит за мной посыльный,
гулко цокая в подъезде
новенькими сапогами.
Возвращусь я только утром,
когда солнышко разбудит
даже малых ребятишек.

Лягу спать немного позже,
может, что-нибудь успею.
Снова будет день заполнен
неотложными делами.
В наших буднях нет покоя,
вечный бой - не просто фраза;
зачехлённые ракеты
ждут... Без нас они не знают
ни врага, ни упреждения.


ИЗОБРЕТАТЕЛЬ

Изобрести - пожалуй, мало.
Стократ труднее доказать,
что сплав идеи и металла
способен всё-таки летать.
Изобрести - не начудачить,
вначале лист бумаги чист.
Придумать новь - найти удачу,
всяк путь до истины тернист.
Изобрести - в себя поверить,
ведь так не просто побеждать!
Открыть неведомые двери -
мечту на крыльях удержать.


ТРИ КНИГИ

Три книги надобны поэту.
О Родине -
пусть по секрету
известно станет, что поэт
отдал ей двадцать лучших лет.
О доме -
чтобы в трудный час,
который каждому из нас
до боли близок и знаком,
припомнился родимый дом.
И о любви...
Ведь без неё
мы про Отечество своё,
как и про милый отчий дом,
слова искали бы с трудом.


ЧАСЫ ПЕТРА

Он знал - как велика его Россия.
Часы носил со стрелкою одной.
С улыбкой слушал про себя: "Мессия..."
На "дьявола" - крутил лишь головой.
Работал он, секунд не замечая,
был до минут спрессован каждый час.
Враги дивились: "Силища какая!"
Друзья роптали: "Не забыл бы нас!".
Сурово расправлялся за измену.
Обедал не спеша, ценил покой.
Секундам и минутам знал он цену
и доверял их стрелке часовой.


ИЛЬЯ МУРОМЕЦ

Не сломить-то Русь было силою,
и не взять-то Русь было хитростью -
пока меч держал Илья Муромец,
богатырь святой из-под Мурома,
из-под Мурома, града древнего,
всем известного града русского,
своей стойкостью в летах славного.

У Ильи, видать, есть наследники -
по сей день стоит земля русская:
и не взять её нынче силою,
не купить никак даже хитростью.