Ты говоришь, что я уже не та...

Ты говоришь, что я уже не та…
Позволь спросить, а чем же я была?
Была ль я веществом,
Вернувшимся к себе,
Пройдя пути,
Посильные лишь мне?
Иль я то вещество,
Что кануло во тьме,
Сорвавшись
С тонкого каната циркача,
И,
Больно о земь ударясь,
Я потеряла душу,
А она, кружась,
Летела радостно туда,
Куда не ходят поезда,
И даже самолёты не летят…
Ответь! Скажи!
А не молчи…
За что так мучаешь меня?!
Чем заслужила я
Такую участь страшную мою?
И в самом деле ль ты
Так безразлично-холодна теперь,
Когда мучения мои
Достигли Эвереста своего?..
Ты говоришь, что я уже не та…
Так чем же всё же я была?
И для тебя, и для Него, и для себя…
Возможно, лишь проекцией
Твоей, Его, своей, ничьей…
Так радостно ты рисовала образ мой,
Лепила, словно Галатею, ты черты,
Не свойственные мне, и не дарованные Им…
Зачем, зачем, зачем?
Чтобы минута, роковая для меня,
Такой же стала для тебя?
Я поняла, что всё былое – сон,
И явью никогда не станет он.
Всё это поняла и ты,
Увидев милые черты
В конвульсионной наготе,
И это не понравилось тебе!
Ты говоришь, что я уже не та…
Но именно такой ведь я была,
И именно такой меня ты приняла…
Ошибка же твоя была лишь в том,
Что ты смириться не смогла
С сим зрелищем плачевным…
Но так решил же Он!
И путь я свой должна пройти
Без сожаленья…
Прости!
Я приняла, не принимая,
И в этом – суть святая…