Французская Баллада

У этой формы долгая история. Появилась баллада как песенная рефренная форма во Франции  в конце 13 века. Первая БАЛЛАДА (от народно-латинского «ballare» —«плясать») напоминала авторскую песню с припевом (с рефреном) и в начале была довольно свободной по форме - несколько строф (три или чуть больше) и свободный порядок рифм, только рифмы на концах строк были  общими для всех строф (это напоминает нам  секстину!). В конце баллады - специальная полустрофа - посылка, что нам уже знакомо по секстине и по канцоне.

Чуть позже баллада появилась в Италии и стала называться там «баллата» - так и по ныне называют итальянский вариант этой поэтической формы. Ее отличие в том, что баллата  начинается с полустрофы - зачина, за которой далее следуют три полных строфы из 7 или 8 строк. Баллаты известны в творчестве Данте, Петрарки, Боккаччо.

В 15 веке во Франции сформировалась форма КЛАССИЧЕСКОЙ БАЛЛАДЫ. Французские поэты писали  строфы на сквозные рифмы – то есть, рифмы первой строфы соответствовали рифмам второй строфы и так далее. Рефрен стал более отчетливым – последняя строка стала повторяться  в каждой строфе и в полустрофе-посылке в конце баллады. Число строф – три. Традиционно балладу писали либо восьми-  либо десятисложным силлабическим стихом. В русской поэзии эти размеры передаются соответственно четырехстопным и пятистопным ямбом.

Рассмотрим французскую классическую балладу в русской поэзии.

№1 Николай Гумилев. Баллада.

Влюбленные, чья грусть как облака,
И нежные, задумчивые леди,
Какой дорогой вас ведет тоска,
К какой еще неслыханной победе
Над чарой вам назначенных наследий?
Где вашей вечной грусти и слезам
Целительный предложится бальзам?
Где сердце запылает, не сгорая?
В какой пустыне явится глазам,
БЛЕСНЕТ СИЯНЬЕ РОЗОВОГО РАЯ?

Вот я нашел, и песнь моя легка,
Как память о давно прошедшем бреде,
Могучая взяла меня рука,
Уже слетел к дрожащей Андромеде
Персей в кольчуге из горящей меди.
Пускай вдали пылает лживый храм,
Где я теням молился и словам,
Привет тебе, о родина святая!
Влюбленные, пытайте рок, и вам
БЛЕСНЕТ СИЯНЬЕ РОЗОВОГО РАЯ.

В моей стране спокойная река,
В полях и рощах много сладкой снеди,
Там аист ловит змей у тростника,
И в полдень, пьяны запахом камеди,
Кувыркаются рыжие медведи.
И в юном мире юноша Адам,
Я улыбаюсь птицам и плодам,
И знаю я, что вечером, играя,
Пройдет Христос-младенец по водам,
БЛЕСНЕТ СИЯНЬЕ РОЗОВОГО РАЯ.

Посылка

Тебе, подруга, эту песнь отдам.
Я веровал всегда твоим стопам,
Когда вела ты, нежа и карая,
Ты знала все, ты знала, что и нам
БЛЕСНЕТ СИЯНЬЕ РОЗОВОГО РАЯ.

Итак,  последняя строка строфы повторяется всюду («Блеснет сиянье розового рая»)-это рефренная строка.
Строфы представляют собой  десятистишия, с особым расположением рифм: ababbccdcd. При этом все «а» первой строфы рифмуются с «а» второй строфы и так далее, образуя рифменную цепь: облака – тоска – легка – рука – река – тростника. Это не самая длинная из цепей, всего их в этой балладе четыре (a, b, c, d).
Стихотворный размер -5-истопный ямб
0101010001
01010100010
0100010101
01010100010

Если баллада пишется четырехстопным ямбом (что также - вариант классической французской баллады), то ее строение несколько иное:
 
№2. Николай Гумилев. Баллада «О дамах прошлых времен». Из Франсуа Вийона

Скажите, где, в какой стране
Прекрасная римлЯнка Флора,
Архипиада… где оне,
Те сёстры прелестью убора;
Где эхо, гулом разговора
Тревожащее лоно рек,
Чье сердце билось слишком скоро?
НО ГДЕ ЖЕ ПРОШЛОГОДНИЙ СНЕГ!

И Элоиза где, вдвойне
Разумная в теченье спора?
Служа ей, Абеляр вполне
Познал любовь и боль позора.
Где королева, для которой
Лишили Буридана нег
И в Сену бросили, как вора?
НО ГДЕ ЖЕ ПРОШЛОГОДНИЙ СНЕГ!

Где Бланш, лилея по весне,
Что пела нежно, как Аврора;
Алиса… о, скажите мне,
Где дамы Мэна иль Бигорра?
Где Жанна, дева без укора,
В Руана кончившая век?
О дева горнего Собора!
НО ГДЕ ЖЕ ПРОШЛОГОДНИЙ СНЕГ?

О принц, с бегущим веком ссора
Напрасна: жалок человек;
И пусть вам не туманит взора:
«НО ГДЕ ЖЕ ПРОШЛОГОДНИЙ СНЕГ!»

В этом варианте баллады строфа – восьмистишия, посылка – четверостишие.
Рифмы восьмистиший: ababbcbc.
Рифменных цепей три (a,b,c), одна очень длинная (14 слов): Флора – убора – разговора – скоро – спора – позора – которой – вора – Аврора – Бигорра – укора – Собора – ссора – взора.
Обращение к «принцу» в конце баллады – это дань традиции: в  15 веке баллады обычно  сочинялись на поэтических турнирах, а устроитель турнира традиционно именуется «принцем».
Стихотворный размер - 4 стопный ямб:
010100010
01010001
010100010
01000101

После 15 века классическая французская баллада утрачивает популярность: ее быстро вытесняет сонет – более краткая, простая, гибкая и богатая композиционно твердая форма. Баллада сложна, в ней практически нет развития мысли, которая лишь варьируется в трех строфах.

Постепенно меняется само значение названия «баллада» - в 18 веке так именуют уже не твердую форму, а длинное сюжетное стихотворение о страшном или сентиментальном событии, состоящее из строф свободного построения, часто простых четверостиший. Таковы баллады Шиллера, Саути, Вальтера Скотта, Жуковского.

На рубеже 19 и 20 веков происходит короткое возрождение старинной твердой формы. Эдмон Ростан включает классическую балладу в свою героическую комедию «Сирано де Бержерак». Сочинения Ростана тогда были популярны в России, где, к тому же, возник огромный интерес к экзотическим и сложным стихотворным формам. Так появились русские имитации классической французской баллады: у Брюсова, Гумилева, Северянина, Шершеневича. Можно найти образцы классической баллады и у наших современников.

№3. Валерий Брюсов. Баллада о любви и смерти

Когда торжественный Закат
Царит на дальнем небосклоне
И духи пламени хранят
Воссевшего на алом троне,-
Вещает он, воздев ладони,
Смотря, как с неба льется кровь,
Что сказано в земном законе:
Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!

И призраков проходит ряд
В простых одеждах и в короне:
Ромео, много лет назад
Пронзивший грудь клинком в Вероне;
Надменный триумвир Антоний,
В час скорби меч подъявший вновь;
Пирам и Паоло... В их стоне -
Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!

И я баюкать сердце рад
Той музыкой святых гармоний.
Нет, от любви не охранят
Твердыни и от смерти - брони.
На утре жизни и на склоне
Ее к томленью дух готов.
Что день,- безжалостней, мудреней
Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!

Ты слышишь, друг, в вечернем звоне:
"Своей судьбе не прекословь!"
Нам свищет соловей на клене:
"Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!"

№5 Белый Рыцарь (автор Стихи.Ру). Другу

Неровен путь, грядущее темно
И рока равнодушны начертанья.
Лахесис морок дней веретеном
Прядёт, сплетая жала расставанья
И счастьем безрассудные свиданья –
Безумия пьянящие глотки…
Так таинство полёта мотыльки
Несут в огня развёрстые объятья
И обречённой сладостью горьки
Оковы слова – разума проклятье.

Так умирает в пахоте зерно
Зелёного ростка знаменованьем
Лишь оттого, что свыше суждено
За разрушеньем следовать созданью.
Так сердца вдохновенное незнанье
Судьбы своей рассудку вопреки
Вдруг отражает в зеркале строки
Пророчества безжалостным заклятьем
Расставленные будущим силки –
Оковы слова – разума проклятье.

Так в этом мире всё предрешено
Душе от сотворенья мирозданья
И наша жизнь – лишь малое звено
Большой Вселенной самоосознанья.
Так радость обращается страданьем,
Смахнув любви прозрачные мазки,
И ужаса бездонные зрачки
Глядятся в нас. Так все противоядья
Бессильны пред отчаяньем людским.
Оковы слова – разума проклятье.

Мой верный друг, хотя порой витки
Фортуны своенравны и резки,
Нас дружба одарила благодатью:
Безмолвным пониманьем мы близки.
Оковы слова – разума проклятье…

Итак, классическая французская баллада – это одна из западных твердых форм: возможности поэта выразить мысль и чувство в ней сильно ограничены каноном. Но это прекрасный путь к совершенствованию умения подбора рифмы. В длинной рифменной цепи баллады желательны точные рифмы. Такие, как «вода–беда–всегда–года–льда» и так далее. Неточные рифмы типа «кисель–веселье» могут быть хороши в паре, но в цепи они становятся чужеродными. Это и составляет особую прелесть баллады – в поиске четырнадцати неповторимых и незаменимых слов – легких, простых и чистых, как звуки музыки.