Канатоходец

I

Приехал цирк. Куда – не важно.
Глотают в нём клинки отважно,
Пилой двуручной режут дам
На пополам;
Срастить, чтоб способом чудесным
И далеко не всем известным.
Весь риск -  чтоб удивить народ;
Шоу грандиозное идёт,
И тигры прыгают в кольцо,
Но грустное твоё лицо.
Качает карлик головой,
Ведь взгляд не на арену твой,
А на меня;
А я под куполом цирковным
Своё дыханье сделать ровным
Пытаюсь,
Но на твой взгляд я отвлекаюсь.
Ступаю смело на канат,
Но твой не отпускает взгляд;
Уж отвести его я рад.
Округа резко стала белою.
Глаза – одно как будто целое.
Но не прожжёт нас взгляд до дыр -
В другой перенесёт лишь мир.


II

В давно забытом Богом месте
Я жду тебя на средокрестье;
И в ночь, и в средние века
Красивейшей жизнь коротка;
Чтоб не случилось - будем вместе.
Разлита кровь по чёрным стенам,
Вместо неё любовь по венам
Течёт.
Сейчас твой выход. Твой черёд
И ты вошла в мой мир и в этот зал,
И распахнула чёрные одежды;
Так интригующе начавшись между
Красивых ног,
И дюймов пять не доходя до подбородка,
Скрывала то чего я так желал
Латинского креста татуировка;
Сумела сохранить интригу ловко,
Чтоб от желания я изнемог.
Под кожу введены чернила.
Всё эротично охватило
Крестом;
А в чёрно-синем цвете
Всё что хочу смогу заметить,
А свечи мы зажжём потом.

III

Одежды – на пол, волосы – на плечи;
Немой от страсти; и не нужно дара речи!
И вдруг слилась в влюблённых силуэты
На стенах кровь,
И, вырыв грот, в душе поэта,
В ней поселилася любовь;
И для другого места нету!
И руки тянем мы друг к другу,
И жаждут поцелуя губы,
Играя ходим мы по кругу;
От нетерпенья будем грубы.
Ты кинулась в мои объятья,
А руки, губы – не разнять их;
Царапаешь ногтями раны
От, тех, что выдраны обманом
Были,
Крыльев;
Но не почувствую я боли,
Желанием твоим доволен
И с страстью справится не волен,
И ни за чтоб не захотел,
И если б мог бы не взлетел;
Ты стоишь больше всех потерь,
Но наказанье будет, верь!

IV

Ты говоришь,
Что колется моя, вот, борода;
Но твои губы жгут сильнее,
Давай остудим их кусочком льда
С окна.
Смотри! На нём пророчество:
«Тебе – погибель, мне же – одиночество!».
А вроде бы романтика, Париж;
Бокал любви да до полна
Наполнит ночь,
Что нам с тобой не зря дана,
И выпьем мы его до дна!
Есть мы. А остальному: «Прочь!».
Так нежно льдинкой по губам;
Её тебе я не отдам,
Её возьму своим я ртом....
Нас двое. Ночь. Игра со льдом.
Со стёкол ангелы глядят;
Лёд обжигает холодя
Твои соски татуированные;
Дорожка поцелуев ровная
Идёт по линии креста,
А я хотел бы льдинкой стать,
Но как нибудь потом.

V

Ты изгибаешься и стонешь,
Но тише! Вдруг ледок уронишь!
Твой крест кончается стрелой.
Успеет лёд не стать водой;
Его твоё желанье движет,
Скатится по губам, что ниже
Кусочек пламенного льда,
И след его язык мой слижет;
И лёд растает на всегда.
Но мы-то только начинаем
И руки до бела сжимаем;
Ты, пригласив меня в себя,
Так вожделенно и любя,
Кусаешь алую губу;
Приказывай мне как рабу!
А после поменяем роли,
Я мастером любви и боли
Стану,
Иллюзию любви обмана
Рассею с утренним туманом!
Явиться к мастеру сибари тело
Твоё хотело;
Скорей искуснее тебя связать
Иль подождать?

VI

Потом займёмся этим делом;
Я насладится твоим телом
Не успел,
Да и канат натянут мной вдоль нефа,
Чтоб будто бы ходить по небу,
Ведь к небу больше б не взлетел.
Хочу и ты чтоб насладилась,
И ночь мечты чтоб воплотилась,
Чтоб было всё как ты хотела;
И тело
Гнёт в экстазе снова;
Целуемся не говоря ни слова.
Уж силы наши на исходе,
Но верх берут утехи плоти!
Движенья снова ускоряются
И стоны эхом повторяются;
От тел аж души отрываются!
Сорвавшись в небеса Парижа
Душа ударилась о крышу....
Вижу:
«Пальцы скользят по стальному телу.
Лепестки алой розы в росе;
И кисть в «цветок» до предела!»
Заверши так, как умеют не все!

VII

Лежим с тобой на синем шёлке;
Жаль ночь была для нас не долгой;
Последний факел догорает;
Не надо свеч. Уже светает.
К несчастию тебе пора
Бежать
(Наш первый поцелуй с утра);
Я не хочу тебя пускать,
И ты не расставанья хочешь;
Того, что было этой ночью
Желаешь,
Подняв одежды вновь бросаешь;
У дня секунды не украсть,
Но пол часа найдём на страсть!
Метёт любовная метель.
От страсти снова в дрожь бросает;
И вновь прикосновенья те!
Огонь любви не угасает;
Но расставанье неизбежно.
Поправив волосы, небрежно
Ушла.
Тебя, наверно, ждут дела.
Закрылась дверь петлёй скрепя;
А ночью снова жду тебя.

VIII

И длилось это семь ночей:
Не доходило до свечей -
Всё время тратили на ласки.
Восьмая ночь. Луна взошла.
Конец пришёл любовной сказке,
Ведь ты сегодня не пришла;
Но я надеялся и ждал
И глаз со входа не спускал.
Ты мотыльком лети в ночи
На пламя робкое свечи!
Одной свечи, конечно, мало,
Но это только лишь начало
Длинной ночи;
Я всю тебя желаю очень!
Но нет тебя и будто не бывало?
Нет! Всё тебя напоминало!
Зажёг все свечи, что возможно;
О как же больно и тревожно,
Как нож по сердцу полоснул
И в ожиданье не возможно
Глаз сомкнуть,
Что грустью чёрной налиты,
И в них вопрос: «Когда-нибудь
Придёшь ли ты?».

IX

Всю ночь я зря тебя прождал,
Так у дверей и задремал;
На небесах луны уж нет;
И вот я сплю и снится мне,
Что я прошёл
Каната половину,
И что слилися наши взгляды во едино;
Но лучик света яркий очень
Ко мне подбрался из окна
И пробудил меня от сна;
И стал я ждать девятой ночи.
Наверно, вечность длился день,
И вот: настала ночи тень,
Дверь открываясь заскрипела,
Ты в мантии на голо тело
Вошла,
Держа в руке две колких розы
(На лепестки лилися слёзы),
Сказала: «Встречи я ждала!»,
Одну мне розу отдала
И сбросив мантию взлетела;
А по полу стелился чёрный дым,
И ты летала надо мною и над ним,
С ума сводя красивым телом.

X

Не долго в воздухе кружила,
Но даже дым заворожила;
Ты вскоре полетела к хорам
И парапет окинув взором
Ногами встала на канат.
Дым действовал как будто яд:
В моих руках зачахла роза,
Из глаз полились с кровью слёзы;
И к лестнице чрез главный зал
Я побежал,
Чтоб на балкон резной забраться
И на канате оказаться.
Стоим мы друг на против друга,
И тянется канат упругий
Чрез зданье всё;
А дым всё по полу ползёт,
Сбираясь, в чёрный силуэт,
Которого боится свет.
Друг к другу нам идти пора -
А значит началась игра.
Пророчество сбываться не имеет права!
Auf Wiedersehen, mein lieben Frau?
Пришло на ум пока смотрел на смерти силуэт
(Ведь я поэт):
«По канату,
                как по лезвию
                с розой в руке
идём друг другу на встречу.
                Ты пока вдалеке....
Давай,
             ну же!
                Ко мне быстрей иди,
теряй равновесие!
                Упади!
Тебе всегда
                нравились жестокие мужчины,
И ты любишь
                сильные удары без причины.
Как не старайся
                ножки заскользят,
И тебя разрежет на пополам
                не взгляд.
Я - бывший ангел,
                но не падший;
Спина
           путями крови изрисована;
И крылья, на которых я
                над чёрной башней
Летал - уж вырваны,
                и грудь располосована.
Я вижу,
              у тебя разбита бровь,
                и ты,
Как надо бы
                сухой
                не вышла из воды;
И крылья есть,
                так по чему бы
                не взлететь?
Забыл!
             Один лишь выход -
                смерть!
И только если
                сердце остановится,
И если карие
                глаза твои закроются,
Тогда закончится
                не только это;
                Всё!
Но ты не думай,
                что тебе,
                так сразу, повезёт».

XI

Стихотворенье жёстким получилось;
Я б не хотел, чтоб в жизни так случилось.
Ты помнишь встречи? Тот кусочек льда?
Хочу, чтоб с нами было так всегда!
Но бьётся трепетно в окно
Птенец;
Не уж-то это всё? Конец?
И не дано
В глубокой старости скончаться в один день?
Под нами всё танцует смерти тень....
А значит нет у нас пути назад.
Смотри в глаза!
Только не смей прощаться!
Друг к другу надо приближаться.
Да, путь не лёгкий впереди.
«- Ты только, если что, лети!
- Родной, не шевельнуться крылья,
Их заковало смерти пылью.
(Шагает). Нас любовь удержит!
- И смерть победу не одержит!».
И я иду к тебе на встречу,
Чем ближе мы – идти тем легче.
Одно дыханье и глаза в глаза;
И ни когда не повернуть назад.

XII

Шагов ещё, примерно, двадцать;
Кокетничать и улыбаться
Ты начала,
С любовной лёгкостью пошла
И даже стала чуть стесняться
Наготы
(Зачем? Зачем? Красива ты!),
И начала чуть-чуть качаться....
Два дюйма до прикосновенья
Не хватило;
И не любви уж точно сила
Тебя на миг лишь отпустила,
И совершилося паденье?
Я впал иль выпал из забвенья?
Но всё во цирк тот возвернулось;
Да это ты же отвернулась!
А это я лечу с каната
От отведённого тобою взгляда!
Нет помощи. Да и не надо!
Умру. Ты, может, будешь рада.
И он упал главою в низ.
Не будет номеров на бис.
О сталь глава его разбилась, -
Ты даже и не прослезилась.


XIII

А вот народ негодовал:
«Страховка где? Как так? Упал!»
Всё скрылось белой пеленой.
Я возвратился в мир иной.
Хотел коснуться твоих губ,
Но твой в низу.... Нет, нет! Не труп!
Ведь не могла ты умереть!
Быть может танцевала смерть,
Чтоб подхватить тебя,
А я уж ей отдал себя?
Канат прошёл. К тебе бегу.
А отнеслась ты, как к врагу
Ко мне!
Любви моей предела нет!
Так что же? Что вокруг?
Тот свет?
Добрался я до тёплых рук;
И слышен, слышен сердца стук!
Пусть жизни настоящей нет -
С тобой её не надо мне!
Хочу, чтоб страсть на век вернулась,
Чтоб было всё как изначально!
Я не приму исход печальный!
Очнулась!

***

Месяц налился кровью,
Как сталью разбитый глаз.
Может он ранен любовью?
Нет. Не в этот раз.

Когда-то он любовался
Взглядом далёкой звезды,
Только с небес сорвался.
Вопрос: «Тоскуешь ли ты?».
                09. 03. 15.