За неделю до весны,

ЗА НЕДЕЛЮ ДО ВЕСНЫ.

- У вас большая библиотека?
- Да, а почему вы спрашивайте?
- Потому что в книгах живёт душа
-Душа? Я не знаю что это такое
- А как же душа русского интеллигента только в хороших книгах она ещё и осталось.  Вы верующая?
- Каждый человек когда-то приходит к вере Иконе или кресту поклоняется. Молитва опять же громадную силу имеет. А к вере своей человек должен сам приходить.   Сам путём….
- Проб и ошибок вы хотите сказать?!
- Именно, ошибок, которые случаются с ним на жизненном пути. Слышите, внизу скрипнула дверь?!  А может это просто ветер. Третьего дня он так жалобно выл в трубе точно побитая дворовая собака, которую некому пожалеть. Было так жутко. У меня сердце…
- Про ваше сердце я уже слышал сегодня. На лестнице я столкнулся с доктором он видимо выходил от вас. 
- Да это ужасно, у меня опять нашли несварение желудка
- А какое отношения, простите, это имеет к вашему сердцу
- Никакого это значение не имеет  или я просто не знаю.   И вообще я всегда морщусь, знаете ли, при появлении этого доктора. В конце концов, кто он такой, этот доктор? Обыкновенный прохвост, с которым любой уважающий себя мужчина в старое доброе время и до ветру не пошёл бы за угол. Теперь же стой перед ним на вытяжку как перед маршалом и выслушивай его умозаключения.
Женщина вздохнула. – Сколько мы уже тут с вами? А за окнами дождь. Я нечего не вижу кроме темноты и дождя за окнами.  Тихо, слышите, кто-то идёт по лестнице. Боже, какие тяжелые у него шаги. – За стеклами очков  женщины оскалились два сердитых зверька.
- В Петербурге часто бывает сырая погода, так что без шляпы и плаща здесь находится трудновато.
- Погода… как-то как все… туманы. Мгла. Прошу простить мы говорили о книгах? Я вот, наверное, хорошие книги читала только как там, у классика  «над вымыслом слезами обольюсь», а правды – то в книгах всегда мало было. Всю жизнь цензура мешала писателем   ….. 
Дверь в коридоре протяжно скрипнула:
- А вот и я. Нечего так не нужно человеку как хороший сытный горячий обед. Мне подавали спагетти под соусом, я хлебом собрал весь соус в тарелке. – Шумно загудел  красивый мужской баритон. Затем в комнату  ввалился коротко стриженный грузный человек с белым кривым шрамом на чёрной шее.   
- Где ты был, Родион? – сурово спросила его женщина, - Опять развлекал себя обедом? Я думала, сегодня ты решишь, наконец, подумать о работе? Неужели так трудно найти ее?
- Ну почему ты думаешь, что я не могу позволить себе сходить в ресторан и немного посидеть там с хорошей бутылкой коньяка и ещё заказать себе жаркое, например, уважаемая сестра?!   
- Можешь, конечно, но для тебя употребление еды это не просто так, не просто, для того чтобы наполнить желудок пищей. Ты ешь, когда тебе нечего делать, но, к сожалению, это твоё занятие не приносит никакого дохода семье. Твоё занятие это просто дурной тон. Занятие, которое однажды чуть не привело тебя к смерти, - вздохнув, женщина, указала глазами на шрам   
- Зато там, то есть я хотел сказать тогда, я показал настоящую хватку. Сейчас тебе легко рассуждать, сестра, а тогда я так на минуточку дрался за честь женщины, то есть девушки, я хотел сказать, которой едва исполнилось восемнадцать. И все эти подонки, которые посмели к ней пристать полетели у меня псу под хвост. Они ещё обиделись тогда, а на кого собственно обижаться, что заслужили то и получили. Я тогда, помню, невольно глянул в окно. Там не было никого только железнодорожный состав, груженый углем. Так что, сестра, пришлось рассчитывать только на свои силы
- А у вас голова не кружится? Чёрная собака по ночам не мерещится, - подал голос собеседник сестры.
- Не-е-е-ет – удивлено протянул Родион, пытаясь в полутёмной комнате внимательно рассмотреть незнакомца, - А вы, простите, это к чему?!
- Порча на вас или сглаз на вас сейчас, а может даже и приворот на убийство, - выдал незнакомец, почему-то выкинув вверх руки
Родион поморщился. Единственное, что омрачало его душевный покой - одиночество. Здесь в доме сестры когда-то плечом к плечу стояли свои ребята. Ершистые его друзья с хитроватой улыбкой, надёжные. Хотя немного флегматичные были ребята и мало разговорчивые порой. Теперь он  один. Не шумного задорного говора, не знакомого лица. Только сестра и то стоит теперь около неё незнакомый ему Родиону мужчина чего-то быстро и непонятно говорит и размахивает руками к тому же.  Наверное, у него достаточно времени, чтобы хорошенько поразмыслить над своей судьбой, вспомнить прошлое, представить будущее. Наверное, также как и Родион, когда-то человек этот во многом сомневался. Многое в своих поступках считал ошибочным, опрометчивым.  И вдруг Родион вспомнил, где видел его: Над раскрытой могилой отца этот человек говорил очень взволновано, даже заплакал когда упомянул о честности  и порядочности отца, часто повторяя одну и туже фразу: »Спи спокойно, наш боевой друг и незабвенный товарищ Николай!».
Когда на белых длинных полотенцах гроб отца опускали в могилу, на Волге загудел пароход – низко, долго, тоскливо. Может, капитан парохода тоже знал, что сейчас хоронят отца Родиона и его сестры Маши.  А потом остался позади маленький весь в яблоневых садах город звучное название, которого теперь вылетело у Родиона из памяти. И по обеим сторонам шоссе замелькали нефтяные вышки. «Стоп» - подумал Родион, поглаживая, колючий ёжик волос на голове, - А что это я вдруг вспомнил про нефтяные вышки,  я же сбежал с буровой через неделю после того телефонного звонка от сестры. Неловкий тогда вышел разговор, суетливый, недолгий. Сообщала в нем Маша, что все те ребята ее одноклассники, которые когда-то собирались у них дома погибли. Погибли нелепо и  глупо. Говорить Маши было трудно, голос ее дрожал, поминутно срываясь то на отчаянный страшный крик то на еле слышный тревожный шепот.  «Лучше гор могут быть только горы» - эту аксиому, наверное, усвоил в своей жизни каждый. Ну, так уж устроен человек, особенно если в нем кипит и клокочет вечно молодая душа бродяги и романтика что ему необходимо всё испытать и проверить на себе «Доверяй, но проверяй, гласит старая русская пословица. Вот и ребята кинулись в эти самые горы очертя голову и смели они их неловко, суетливо за детскую их строптивость и упрямство, за то, что не сумели ребята – новички к горам этим правильный ключ найти, подладится.   
Родион огляделся мужчина сидел на стуле, лениво шевеля тонкими ярко-красными губами под жесткой щёточкой усов, видимо что-то подсчитывал, сестра стояла рядом и вдруг незнакомец, недовольно хмыкнув, подошёл к окну.
- А вы помните, Маша,  - какие тогда в декабре ударили свирепые морозы. Хозяйки в нашей деревне топили по два раза в день. Молоко в бидонах доярок превращалось в иглистый лёд
- Да, помню, - отозвалась сестра, кое-кто в эти морозные зимние вечера стал, совершено другими человеком, прямо, можно сказать, на глазах поменялся. Еще месяц, два, - думала я тогда, - и он станет настоящим ценным работником. А вы поменяли работу путевого обходчика на турник и брусья. А я вон, который год проводницей  тружусь. День и ночь в рейсе. А ребёнка друга вашего Валентина, между прочим, одна воспитываю. А ему ботинки на зиму нужны? пальто тёплое не помешает? Да и купюр, которые у людей иногда в кармане хрустят, мы тоже не откажемся. Как вам такая вот ситуация уважаемый Лев Савельевич?
Маша впервые назвала этого человека по имени, и Родион, услышав его, невольно вздрогнул. Он отчётливо вспомнил  эти серые ледяные глаза. Да, тогда у могилы отца они увиделись впервые, а потом было ещё несколько, казалось бы, нечего незначащих встреч.   
… Привезли его поздно ночью, немногочисленных обитателей небольшой районной больнице на окраине города в это время неудержимо клонило ко сну. Но сквозь прозрачный больничный сон Родион слышал, как ужасно долго катилась – дребезжала по выщербленным плитам старая больничная каталка.
Что-то раздраженно и зло говорил дежурный врач в недолгих перерывах между этими скрипами пожилой медсестре с серыми добродушными глазами. Привезли его избитого полуживого, говорили откуда-то из-под Архангельска. С того самого края света, где дуют сиплые морозные ветра, и снег тает только в августе.
Родиону тогда повезло, он попал в эту больницу с обычной температурой, правда очень высокой, врачи на обходах постоянно пугали какими-то осложнениями, но главное Родион был «ходячим» и мог беспрепятственно перемещаться по коридорам и палатам больницы, когда ему вздумается. Вот тут в темной дымной курилке под лестницей он и познакомился с этим человеком с необычным именем Лев. Этим именем говорил он, назвал малыша отец страстно влюбленный в характер своего непосредственного начальника цеха завода малолитражных автомобилей, а может и в него самого?!   
 Человек этот попал на больничную койку с улицы.
….. Их было четверо, удары сыпались один за другим, били в основном ногами. После каждого такого удара тяжелым сапогом по уже неподвижному телу земля, щепки, солома рвались вверх, и на долю секунды становилось тихо. Потом неожиданно стихло все вокруг, испарилось, исчезло в холодном воздухе дружной ранней весны. Мужчина лежал на животе, уткнувшись лицом в большую бурую кочку. Какие-то люди в белых халатах рывком перевернули его на спину. От виска по бледной небритой щеке человека проворно бежал алый ручеек, словно под шапкой среди свалявшихся русых волос забил маленький родник. Кто-то из врачей приложил пятерню к виску человека, пытаясь нащупать и зажать то место, откуда бил кровавый родник. Ладонь сразу стала мокрой, липкой, а кровь всё сочилось между пальцев.  После Лев с трудом мог припомнить все события этого долгого весеннего дня. События эти менялись как в калейдоскопе. Он видел большой шумный ресторан, слышал, громкую веселую музыку. А то вдруг возникало в памяти заплаканное лицо худенькой, длинноногой девчонки где-то у стойки бара и небольшую группу не слишком трезвых парней вокруг неё. Он, кажется, попросил их не приставать к ребенку, во всяком случае, он так и сказал им, а в ответ получил тяжелый пьяный удар в челюсть….
 И вот теперь этот человек стоял здесь, стоял у Родиона дома перед его сестрой. Стоял и повествовал Маши  о книгах и литературе вообще.  В беседах Маша почти никогда не терпела пауз, но сейчас она молчала, чувствуя, что собеседник что-то хочет сказать ей. Женщина подошла к столу, пододвинула к себе полупустую бутылку с пятизвёздочным коньяком и наполнила рюмки.
- Где сейчас ваш сын, - неожиданно спросил ее Лев.
- У бабушки, то есть у моей мамы, - растеряно ответила Маша, - А почему вы об этом спрашивайте?   
- Просто так. Дети всегда должны быть рядом с матерью. Телепатическая связь должна быть между ними, - вы так не думаете? И потом с течением времени, когда это связь обрывается человек остается один.
- А как же семья, дети ответственность перед ними? – Задал вопрос Родион, неожиданно включившись в беседу
- Блеф, фикция, моветон, - почти выкрикнул Лев, брызгая слюной и глядя прямо в глаза Родиону. -  В семье должен жить каждый сам по себе и никаких обязательств перед другими. Иначе наступит Хаус, социализм в отдельно взятой семье, а это мы уже проходили когда-то. Или вы намерены отрицать очевидные факты?!
- Трудно сказать, - нерешительно ответила Маша, - Но мне кажется, Лев, что вы просто титулованный грубиян турник и брусья сделали из вас чемпиона. Слава оторвала вас от земли, медали вскружили голову. Вы сейчас не живёте вы парите над землёй точно бабочка над медоносным цветком, а этот медоносный цветок для вас и есть Слава. И поэтому сейчас семья для вас пустой звук. Пустой нечего незначащий звук. 
От тёплого коньяка и духоты стало муторно. Лев вышел за дверь и спустился по скрипучей лестнице вниз.
Под лестницей было темно, прохладно пахло капустой и мочёной антоновкой. Впотьмах мужчина наступил на кошку, которая, шипя и мяукая, метнулась в какую-то дыру. Дверь наверху  отварилась и на пороге появилась Маша. В прямоугольнике освещенной двери она стояла как картина в раме. Оглянувшись, Маша, тоже не спеша, стала спускаться по ступенькам.
Лев шагнул к ней, положил руку на талию. Маша стояла, чуть откинувшись, и Лев с удивлением почувствовал,  что талия у неё тонкая и гибкая. Правой рукой мужчина обхватил Марию за шею, привлёк к себе, прижался ртом к мягким и тёплым губам. Поцелуй был долгий, долгий до шума в ушах он только чувствовал, как вздрагивают её  мягкие тёплые губы, и вся она слегка покачивается.…    Опять стукнула дверь наверху, наверное, женщина, уходя, забыла ее прикрыть.  Лев вышел во двор. Сел на скамейку. Было темно, тихо и на чёрном небе точно маленькие лампочки мерцали голубые звёзды. Мужчина долго смотрел на небо, на бесконечные островки тёмных кустов во дворе, а потом, медленно откинувшись на облезлую спинку скамейки, внезапно сказал, глядя прямо в эту густую как деготь темень:
- Женюсь! Женюсь и к чёрту все эти никчёмные рассуждения о семье и одиночестве. А то, что он говорил сейчас там, в комнате так это просто завышенная самооценка своей «гениальной» сущности, а, скорее всего, просто обычный маразм. Пускания пыли в глаза умному собеседнику. А то, что Мария умнее его в этом сомнения быть не может. 

                2 


Когда идёшь по знакомой улице родного города, то и тогда порой не знаешь, что тебя поджидает за ближайшим поворотом. А дорога жизни! Каждый день открытие. Каждый даже самый маленький шаг приносит новизну, узнавание, долгожданные радости, нежданные беды,  - думал Родион, оставшись один, сидя на кухне и прихлебывая душистый горячий чай из старого гранёного стакана. Не куда не денешься, привычка пить чай из граненого стакана, тоже была старой ещё советской.
Обычно принято считать, что такое низменное чувство, как ревность, ослепляет человека, омрачает его разум, приводит в состояния невменяемости, доводит до аффекта. Может быть и так. Но Родион не ревновал сестру, понимал Маше надо устраивать жизнь нельзя же всё время жить только вдвоём? А то, что ему не нравился будущий зять так это совсем дело десятое, кто его Родиона об этом спрашивает?  Может любовь у них? А что такое любовь вообще иногда думал Родион бессонными ночами лежа на узкой кровати и заложа руки за голову, и приходил к выводу, что любовь это всё. Все чем живёт человек.  Любовь – это то, вокруг чего крутится вся история человечества.  Взлёты, падение, перевороты, литература, искусство, судьба, жизнь. Любовь это то чего так часто не хватает человеку и, то, что не редко заменяется одиночеством. О девушках Родион почти забыл. Всё в прошлом…. В настоящем только рутина. Хотя нет, звонила тут недавно одна девушка и по некоторым сведеньем, которые полушепотом передал дяде сын Маши Евгений, даже приходила. Приходила и как бы случайно положила перед Женей на стол небольшой кожаный кошелёк.   
А Женя только что принявший ванну расхаживал по комнате в одних трусах, растирал махровым полотенцем густо заросшую грудь и громко смеясь, рассказывал незнакомке очередную байку о тяжелых армейских буднях: Романтика, о которой я дома и не мечтал, загадочно улыбался он.
- Казарма у нас в лесу стояла, весна тогда ещё только начиналась. Не прозвенел еще не один ручей, лишь длинные сосульки свисали с крыш. И прав был старший лейтенант  Купцов, говоря, что еще так закрутить, заметелить может, как иногда не бывает и зимой и, в общем,  совсем не о том я….. хочу сказать.    Лозунг, над входом в ту казарму остался ещё с советских времён, наверное, не ветрам не дождям не подвластный. «Наша цель, - коммунизм». Кричали белые аршинные буквы на полинялом кумачовом полотне. Командиры тогда наши, наверное, над собой измывались и над нами, потому что ровно с обратной стороны казармы другой лозунг висел: «Поражай цель с первого выстрела»! .....    
- Ну и что? – почему-то прошептала девушка, - Я тут сменяться должна, твой тонкий юмор почувствовать? А я может не меньше твоего романтик, я не смеяться над шутками твоими, я голубым вечером любоваться хочу! Вон смотри, окна раскрыты настежь и занавески колышутся, а в горнице воздух какой чувствуешь?! Ароматный воздух как в поле на разнотравье. Она вздохнула и добавила: - слышишь, сверчок поёт. А у тебя душа ещё не переворотилась. Ты еще армейскими шутками девушку развлечь пытаешься, земной красоты не ощущаешь, придуманной наслаждаешься  жалко мне тебя, Женя! А кошелёк дяде передай, скажи,   Светлана принесла
- Ты ограбила банк и в этом кошельке бриллианты, изумруды? - криво усмехнувшись, произнес Евгений, кинув быстрый взгляд на слегка располневший кошелёк
- Ни в коем случае. Это ключи.
- Какие ключи? От чего? От волшебной дверцы папы Карло?
- Нет, обычные ключи от дачи моих хороших знакомых – Рассмеялась Светлана. – Можно ехать хоть сегодня, ты передай это Родиону ладно? Скажи, от Светы  из бухгалтерии он знает?!
Евгений посмотрел на Светлану поверх очков:
- Ты предлагаешь ехать прямо сейчас, а прогноз погоды? Завтра, между прочим, дождь обещали… с грозой!
- Там автономное отопление, а также камин плюс горячая вода плюс все другие удобства и это всё не за углом, а в доме! Да что я тебя сижу, уговариваю, передай Родиону… ключи. А дальше мы с ним сами решать будем. Понял меня?! А то мы с ним перестали видеть друг друга в этой суете.
Евгений подавил вздох. Не хотелось обижать эту незнакомую белокурую девушку
- Ладно, передам кошелёк, - буркнул он, отвернувшись в сторону и поправив душки очков. А то позеленеешь от злости и даже заболеешь,  если не передам.  Буду считать это производственной необходимостью послать дядю туда, где грязные дороги, осы, комары и мухи…. 
И вот вечером за ужином Женя вывалил всё это Родиону про встречу с незнакомкой из бухгалтерии и про романтику грязных дорог и про ос с комарами.
Родион молчал.
- Сейчас я перебирал свои бумаги, некоторые из них пожелтели уже, много их накопилось за годы моей работы в архиве. Хотя многие документы с тех пор архивной пылью покрылись.  - Это я сейчас свободным художником стал, а тогда много ночей можно меня было видеть над листом бумаги склонённым  – наконец сказал он.- Старые манускрипты как одеялом укутанные архивной пылью, что может быть прекрасней этого?!  Вот и Светлану из бухгалтерии я встретил в редакции популярной газеты. Когда принёс туда мою ночами вымученную статью о книгопечатнике Сытине, и  Светлана в этой же редакции тогда сдавала в печать свою статью об экономических проблемах сельского хозяйства. 
- И там вы с ней познакомились, дядя? – перебил его Евгений.
-  Не то чтобы познакомились, просто она попросила подвезти меня до метро.  А потом вдруг  передумала, выпорхнула из машины у небольшого леска, пошёл я за ней, гляжу, привалилась она к берёзе, задумалась. Сидит она, задумавшись, покашливает, примеряется к песне. Раньше- то  пели редко – некогда было. Работали много, мне дед мой рассказывал, только сядешь, глядишь, и ко сну клонит. А сейчас песне самое время: делать нечего и душа склоняется на думу и на мечту. Уставилась, смотрю, Светлана на соседнюю тёмную ель, глядит, точно с неё ноты читает и выводит помаленьку про колокольчик, дар Валдая, а я тоже девушке подкашливаю, к песне пристать собираюсь, а Светлана вдруг спрашивает:
- Откуда это такой чистый баритон у вас, молодой человек? Я думала сейчас услышу голос чем-то похожий на треск сухих дров в костре, а тут нате, пожалуйста, вам пилюльку с хвостиком!!!!
А я и позабыл уже, друг мой, что когда-то в детстве давным-давно родители меня в хоровую студию отдавали.    Три года я там пороги бил и на сцене вместе с другими горло драл. Теперь  выходит, не зря совсем дело было. Благодаря песне простой, задушевной и с девушкой хорошей познакомился. Вот приходила, говоришь, ключи от дачи дала, поедем, отдохнём, значит! Молодец Светлана может сердцем определить, что человеку нужно. А как она стихи Пушкина читает,  ты бы слышал Стихи Пушкина, в устах этой девушки совсем иное значение приобретают. Какой – то иной смысл у них, понимаешь, получается, совсем иное звучание в стихах этих слышатся. Словно были написаны не сто двести лет назад, а буквально вчера или может быть даже сегодня. И робость девушки куда-то при этом пропадает. Со сцены в клубе знаешь, как стихами этими шпарит. Залюбуешься. Вот, например, «Мело, мело по всей земле, во все пределы….»
- Это, дядя, не Пушкин совсем только, а…. – попытался возразить Евгений
- Не важно, племяшка, душевные это стихи для народа подходящие, вот что главное, а чьи они какая разница… - выдохнул в ответ Родион.   



                З

Такси к старому дому со скрипучей лестницей подошла быстро. Удобно разместившись на заднем сидении машины, Светлана открыла дверь, пропуская в машину Родиона и суетливо освобождая место около себя на задним сидении автомобиля. Затем  зажмурилась, радостно тряхнув головой, и неожиданно освежив в памяти, как когда-то давно Родион любил целовать ее в кончик носа. Вот и сейчас в машине мужчина приблизил к ней свое лицо, одной рукой нежно обхватив девушку за талию «Сейчас, сейчас» - подумала она, смущёно опуская длинные ресницы. И вдруг из-за густых кустов орешника выглянуло строение совсем не похожее на деревенскую избу, какие девушка часто привыкла видеть в этих местах. Стены его были обиты вагонкой, сбоку была пристроена застекленная веранда, перед окнами оградка из строганых  планок, крашенных голубой масленой краской.   Светлана не заметила, как задремала….
- Слушай, оказывается, я соскучилась.…  Вот так, только ты и я.… Никаких забот хотя бы на два дня.  …  Все спешим, спешим….. и домик тут, домище… замок!!! – произнесла она сквозь сон, - А  Машка где, ты мне про неё много рассказывал?
- Ей в рейс идти, проводницей она.… Какая у тебя нежная, гладкая кожа! И губы сладкие и пахнешь ты необыкновенно булочкой с тмином, и кажется, я ее уже пробовал
Девушка открыла глаза:
- Свечи на камине, тахта широченная – притворно удивилась она.
- Заметила да? - раскатисто рассмеялся Родион и провёл руками по ее джинсам
- Знаешь, что я подумала? – спросила она, с наслаждением вытягиваясь на тахте, - не обязательно совсем настаивать на Кипре или Багамах.… Ой, слушай, кто-то стучит в окно! Может быть, комара от реки ветром сдуло, а может быть, и хозяин леса заблудился!   Ты как думаешь?
Родион встал с тахты, отдернул тяжелые шторы. За ними оказалось окно – от пола до потолка. А за окном падал тополиный пух. Пушинки водили нескончаемый хоровод, и то одна, то другая приникали к стеклу и с любопытством барабанили пальчиком: как вы там? Хорошо ли вам?  Светлана вдруг вспомнила свои бесконечные походы по гадалкам, никак  не могла девушка избавиться тогда от неистребимого желания любить и быть любимой. Хотя все в жизни было у неё вроде бы аккуратно и порядочно. Особенно запомнился девушке один дом, большой и богатый. Крыльцо у него с навесом, водосточная труба оканчивается железной разинутой пастью.   Гадалка, из этого дома насупив свои чёрные, кустистые брови скороговоркой пожелала приезжей за чудом скорую смерть  и захлопнула перед Светланой тяжёлую дверь с двух сторон обшитою серым невзрачным дерматином. Вторая гадалка, назначив своей клиентке, определённое время вообще отказалась ее принимать зло, блеснув глазами в длинном полутёмном коридоре старой коммунальной квартиры. Но всё-таки  как часто говорила старая ещё детсадовская подруга Светланы Татьяна « двух, без третьего не бывает».  И не так давно решила Светлана отправиться в поход за чудом в третий последний раз. Она и сама не знала зачем?! Может быть, поймёт гадалка, разъяснит темной ее душе, каким нереальным светом надо её эту душу наполнить, что не терзали по ночам частые мысли об одиночестве и тоске. И вскоре такой случай представился, третья и надо думать последняя заведующая чудесами пообещала девушке скорую встречу…..   Родион жил по соседству, а вот встретится, им пришлось, «на другом конце географии в редакции газеты, которая на время смогла объединить, двух совершено разных людей.  Познакомить и благословить и выпустить в седой, бесконечный океан жизни. И вот теперь на тахте в доме чуть ли не по самые окна засыпанным весёлым тополиным пухом они вдвоём, они рядом, они счастливы. Хотя в последнее время Светлана стала замечать, что друг стал разговаривать с ней мягко и ласково, будто с больным ребёнком, а в глазах Родиона плескалась тревога и сочувствие.  Даже сестра Родиона Маша стала замечать, что с девушкой происходит что-то неладное: уже несколько раз спрашивала Светлану, почему она « какая-то не такая» И девушка каждый раз отмалчивалась и еще многое в своей жизни пыталась свалить на усталость.  А потом они просто лежали в темноте и тихо любили друг друга, пряча глаза от навязчивого лунного света, неожиданно возникшего на покатых крышах высоких домов, и не заметили, как на мягких кошачьих лапах к ним подкрался сон.  Родион проснулся первым долго лежал, широко открыв глаза и внимательно рассматривая причудливые тени на стене, затем нерешительно  отодвинулся от своей спутницы, чтобы луна не светила ему в лицо, но заснуть уже не мог он просто лежал и думал ни о чём.  Бывает в жизни так, наступает время, когда оказывается, что  всё просто и бедность и неожиданное богатство, и планы и мечты и этот немного неудобный бьющий в распахнутые окна лунный свет. И справедливость и доброта и чёрное зло и долгая ненависть  и дыхание той, что сейчас лежала рядом  маленьким беззащитным комочком в лунном свете.
К утру вдруг стало так холодно, что не согревал даже камин.
- Забавно! – Родион потёр щёку, с улыбкой покачал головой. – Вот забавно! Он бросил посреди комнаты вязанку сухих дров и поспешил к своей девушке.
К удивлению молодого мужчины она уже встала, успела набросить на себя лёгкий ситцевый халатик, мимоходом глянуть на себя в небольшое зеркало, висевшее в старинной резной раме в проёме между окон, и теперь стояла у стола, стараясь привести в порядок причёску.
Родион улыбнулся ещё раз и протянул ей небольшой ивовый прутик.
- Сейчас холодно, но скоро, очень скоро в доме будет тепло иначе, зачем я вёз тебя сюда из города, моя дорогая светлая девушка? Хочешь, я подарю тебе… ещё один прутик?
- Нет, достаточно. Скажи лучше, как мы будем справляться с этим неимоверным холодом и что, по-твоему, нас здесь  ожидает кроме прилипчивого тополиного пуха, разумеется?   
- Сколько вопросов сразу? – опять улыбнулся юноша, - я должен разочаровать тебя. Я не знаю, что нас ожидает здесь. И тем более не знаю, потому что приехать сюда, была твоя идея. Если  ты конечно ещё не забыла об этом?! Единственное что я могу сказать тебе, здесь можно жить!
- Конечно, можно жить. Можно жить, когда у тебя совсем нет работы, нет мечты, и неизвестно что вообще с нами будет дальше. А  я сижу в своей бухгалтерии с утра до вечера, и кажется, этому не будет конца, скоро мне будет неприлично выйти на улицу в моем поношенном плаще и старых перчатках, а ты говоришь можно жить. Лето в нашей средней полосе к большому твоему сожалению не вечное, дорогой Родион!      
Парень покачал головой
- Ну, опять понесло тебя?!
Завтрак прошёл в молчании. Двое сидели, не поднимая глаз, друг на друга. А как только он был съеден, Родион предложил:
-   Давай не будем браниться? Работа будет…. Потом ….. не сегодня. Сегодняшнего дня уже нет, он – пауза, пламя костра, он искра костра между повседневной суетой. И я совсем не строю никаких планов на сегодняшний день, кроме того, что мы вместе. Мне так нравится, как ты иногда по утрам теребишь моё ухо, как твоя ладонь блуждает  по моему телу.   Как-то  я встретил на улице старика, он очень удивился, что я до сих пор не женат, хотя сам нашел своё счастья только в сорок девять лет. Он сказал мне, что жены его уже нет на свете и что одному ему жить «просто прекрасно!» что наконец-то в жизни его со всех сторон окружает Свобода. Именно так, именно с самой большой буквы жена умерла карающий гнев за неправильно произнесённое слово или неправедный поступок навеки засыпан землёй, а затем вознесён к праотцам, как и положено мертвым и у старика наступила долгожданная Свобода! Но я не разделяю точку зрения старика физическое влечение к тебе, конечно приятней одиночества, мы с тобой маленькая, но уже команда, мы с тобой эскадрилья соколов. В нашем пятаке многоэтажек мы с тобой откроем своё собственное царство. Царство двоих, ты не против? Ты для меня самая лучшая, ты моя невинность с веснушками на лице в обрамлении белокурых кудряшек.
- Не отпускай мою ладонь, - вдруг попросила девушка. То есть давай всегда будем рядом. А работа? Ты же когда-то был хорошим фотографом. Ты рассказывал мне про выставки твоих фоторабот. Ты подавал надежды, ты однажды целый час лежал на мокрой насквозь пропитанной дождями траве под деревом, нацелив в небо чёрный объектив фотоаппарата, и терпеливо ждал пока от этого дерева,  наконец, оторвётся лист. Так может быть, другой какой-нибудь   осенний лист, под другим деревом увлекаемый на землю своим другим ветром  так же ждёт твоего фотоаппарата?            
Громкий стук в старую, непрочную раму окна прервал тираду девушке на полуслове
- Кого ещё чёрт несёт?! Нужны нам гости непрошеные – проворчал Родион, бросив быстрый взгляд в сторону окна, - Мне кажется, что я в прошлой жизни был собакой, все, что мне мешает, меня возбуждает.
Стук повторился. Светлана легко отстранилась от своего спутника и  осторожно выглянула в окно.


                4               


На улице, опираясь на посох обеими руками, стоял мужчина. Дикий, угрюмый взор, временами сверкал, как холодный блеск кинжала. Коварная злая усмешка, блуждала в густой чёрной бороде незнакомца, в которой выражалось презрение ко всему земному и ожесточение против всего человечества. Всклоченная голова была покрыта уродливой меховой шапкой 
Девушка вздрогнула и отшатнулась от окна. 
- Кто это такой? – тихо спросил Родион, заметив смятения на лице девушки.
- Так, один человек из моего прошлого. Иди, отопри ему дверь, иначе так и будет стучать, вон уже и стекло дребезжит,  слышишь? Не отойдёт он от зла, не сотворит благо.
Впоследствии перебирая в памяти долгие часы того тёмного осеннего дня, Светлана понимала, этот человек не мог не придти, он нашёл бы её где угодно хоть на краю земли. Теперь  он, стуча по полу длинным сучковатым посохом, стоял посреди комнаты и то и дело повторял одну и туже фразу, словно давно заезженная старая патефонная пластинка:    
- Нашёл, наконец, нашёл я тебя девка!
- Кто вы такой? – слегка смутившись, спросил старика юноша.
- Я-то? А ты вон у неё спроси, милый друг! – кивнул старик на притихшую Светлану – Спроси, где есть муж ейный законный, а мой значит родной сын Владислав. Каждый, я тебе скажу, немного значительный человек составляет средоточие своего круга и ведёт тот круг за собой. Везде и всюду он человек круг этот за собой ведёт, другим уже в этом кругу и места нет вот как мне, например. Уразумел, студент?
- Какой муж?! – опешил парень, - Вы что-то путаете, дедушка. Эта девушка моя невеста и она никогда не была замужем
- Конь вон тоже весь день по полю скачет, а к вечеру домой возвращается в тёплое стойло, а твоя егоза мужа пять лет назад похоронила, а в дом родной возвращаться не желает. А я человек старый, больной мне постельный уход, между прочим, нужен, а она вон даже сесть мне не предлагает так, и стою середь квартиры как истукан какой на огороде!
- Вы садитесь, конечно, дедушка, - тихо, но твердо произнесла Светлана, пододвигая нежданному гостю стул. – Только есть у людей одна удивительная  особенность, они очень редко верят чему- нибудь хорошему, а вот плохому всегда и с удовольствием. Да была, была, я замужем ровно год была. Год ровно его вон сын кричал мне по телефону якобы из командировок как ему без меня плохо, говорил, что с ума сойдет, если я вдруг решусь его бросить. А потом был телефонный звонок   и женский голос попросил меня срочно позвать моего мужа к телефону и ещё сказал, что Митеньке плохо. Высокая температура, рвота… Я сначала подумала, что она врёт, потом поняла что это просто шантаж, шантаж моего мужа его ребенком, о существовании которого я даже не догадывалась. Выпроводила я мужа за дверь, сказала, чтобы вернулся сегодня ко мне, а потом начал вещи перевозить. А он чертыхнулся только «Так сразу?» Вот тут и я возмутилась
- Сразу?!  Да мы с тобой год живём! А о сыне я знать нечего не знаю
- Ты права …  - виновато согласился он – Но я не могу обещать…. Я очень люблю тебя! Но я не могу обещать, теперь у меня перед сыном обязательство… Мне надо поднять его на ноги.
- А теперь я один остался, старуха моя умерла, а мне за продуктами, за лекарством в аптеку нужно?! Кто пойдёт?! – Вмешался старик, -  В квартире моей со старухой после приватизации одна четвёртая часть твоей осталось, а остальное всё сыну моему принадлежит Владиславу, а ему не до меня понимаешь, сыну деньги на лечение нужны, слабенький он болеет у них постоянно! А я позавчера только из больницы вышел, с сердцем месяц лежал. Там меня чуть Кондратий не двинул!
- Как вы нас нашли, дедушка?! – спросил Родион.
Старик хрипло рассмеялся, - Как нашёл, как нашёл так дача-то эта друга сына моего Сергея. Разве она ещё не сказала тебя, - кивнул старик на Светлану. – Сергей в командировке сейчас  творческой на Урале, режиссер он театральный.   
- Так вы считаете, что Света должна за вами ухаживать? Так она всего лишь бывшая сноха вам. Я подчёркиваю бывшая! А сын ваш родной всё это время с новой женой время проводит. Я страшно не люблю наездов не по делу, поэтому, как там говорят, собирайте свои манатки и валите отсюда. Время пошло. Пошло время!
- Давай сейчас не будем кидаться словами, ладно! Одна четвёртая часть в квартире вот этой дамы, значит, обязана она за мной ухаживать иначе я на нее в суд подам и адвокатов хороших найму. 
- А вы будете говорить ей гадости, и ломать жизнь?! 
- Пошёл я, а то тут люди на меня оборачиваются. А егоза пусть ко мне прилетает когда
- Иди к чёрту! – ответила взмощенная девушка.
- Мне от тебя уход нужен, а если правильного ухода не дашь, то хотя бы деньги, - безапелляционно заявил старик. – Лекарство сейчас дорогие и мобильный у меня старый.
- Ладно, позвоню сама. У вас всё?    
- Нет не все,  неужели не понимаешь я в своей квартире не для мебели меня тоже уважать надо.  До свидания, звонка твоего на днях буду ждать.   
И громко стуча посохом по полу, дед, переступив через порог, молча вышел на улицу.
- Сегодня я познакомился с человеком, гнуснее которого ещё никогда не видел, - сказал Родион, запирая за гостем дверь
- Слушай, давай поговорим, о чём нибудь хорошем. Пожалуйста. Мы сейчас будем обедать.
- Будем обедать, и да поможет нам рюмка водки  избавиться от этого неприятного человека
- А за одно и согреет нас.
               


                5


Лев присел за стол, потёр растопыренными пальцами своё отёчное лицо и высокий с залысинами лоб, словно сонную одурь разгонял и сказал:
-   Я журналист пусть человек сильно приближенный к спорту и ни чужды мне эти самые брусья и другая атрибутика нашей отечественной и зарубежной гимнастики, но я всё-таки журналист, журналист, понимаешь, и большой круг общения это … как тебе сказать …. Это издержки моей профессии. Я не виноват, что последний раз я брал интервью у симпатичной девчонки чемпионке страны по художественной гимнастике, между прочим. Кстати, ты тоже симпатичная  и тебя тоже оборачиваются некоторые мужчины.  Мне сегодня совсем не спалось, я лежал, я думал я готов был на луну выть, словно одинокий забытый обстоятельствами волк. Увы! Большого журналиста из меня не вышло, да и не выйдет уже, наверное. Поздно ушёл мой поезд, а я даже на подножку последнего вагона вскочить не удосужился. Печатался в молодёжной газете, освещал спортивные матчи, числился даже внештатным корреспондентом на горячем юге России, в местное отделение Союза писателей часто забегал мимоходом. Было всё это, как вчера помню, только время пролетело незаметно.  Кстати, а нашего нежданного гостя с посохом в руке лечить надо с нервами у него большие проблемы могут быть, ты не находишь, Мария? 
- В ванной во всю высоту двери вмонтировано зеркало, - ответила Маша и подошла к столу, чуть отодвигая стул. – Так я иногда со спокойным удивлением разглядываю себя, своё тело разглядываю, свои маленькие детские ладошки разглядываю и думаю часто, кому я такая вот нескладная и маленькая дорогу смогла перейти. Кто-то  в небе летает, кто-то нефть из земли добывает, а моя планида пассажиром постель разносить, да титан с водой нагревать?! Может, я тоже чего-то большего хочу, а чего и сама не знаю.
- И не вини себя, Маша, произнес Лев, обводя длинным указательным пальцем блёклый узор на скатерти стола – Ты не дева Мария пресвятая мученица. …  Живёшь надо жить. На всё сто надо жить, понятно?!   
 Маша промолчала.
- Извини, вырвалось … откровение, - наконец сказала она, - Брат у меня опять же неустроенный за тридцать уже, а всё дорогу свою в жизни ищет. А у тебя с той девочкой, у которой ты интервью брал, что нибудь было, я же видела, как она вокруг тебя юлой вертелась только и гляди за ней в оба, как бы чего не случилась.    Только получается, друзья у меня есть, знакомые, брат и сын есть даже вон и ты, кажется, есть, но поговорить, как не странно не с кем одиночество всё побеждает   
- Опять завела старую песню. Упертая как ослица, всё тебе надо правду доказывать. А кто не знает эту правду кроме тебя? Ничего у меня с этой девушкой не было, и быть не могло, сидит, шумит тут, - Лев покрутил головой и грустно усмехнулся – Эх ты, голова – два уха! Я человек по натуре честный против своей воли стал нарушителем нравственности.
- По закону Ньютона одно нежное тело притягивается к другому грубому телу всегда.   У меня нечего не с кем не было пока, только вчера плюнула я на свое одиночество, пошла в обеденный перерыв в продуктовый магазин на соседней улице и познакомилась с парнем. У меня на кассе сто рублей не хватило, так парень любезно за меня заплатил. А потом он после работы он ждал меня на улице, потом долго, долго на машине ехали и шли по лесному берегу ручья; чем дальше, тем всё гуще лес, всё таинственнее её тёмные чащобы, все заманчивее  её незнакомая глубь. Тоненько скрипуче  посвистывали рябчики. Спутник мой свернул в трубочку листок жимолости, положил на язык и засвестел, как рябчик. А потом ещё рядом ухнула и заулюлюкала старая мудрая сова.  Мой спутник  взял мою маленькую холодную ладонь в свою, пытаясь нащупать пульс, объясняя это свое действие извечной медицинской привычкой, а потом   бережно опустил мою руку и прикоснулся к моей щеке мягкими, нежными губами. А потом,… потом так же неожиданно исчез, как и появился. Исчез за бесконечными, долгими стволами деревьев почему-то не попрощавшись не оставив своего телефона и адреса. Вот такой вот был мой кратковременный, не состоявшийся роман. Хотя обрывок бумажки с его телефоном я потом все-таки обнаружила за подкладкой своего синего зимнего пальто. Цифры на малюсеньком листочке в клеточку написаны были шариковой ручкой на ходу, впопыхах, быстро, небрежно, а подними, также небрежно была нацарапана одна фраза:
« Звони, если буду нужен. Виктор»   
- А как мне к твоей исповеди относиться прикажешь?! – с укором посмотрев на Марию, гневно выдохнул Лев.
- Вокруг дырки верить? – улыбнулась Маша
- Это как? – не понял Лев, моментально перестав, сердится, - Мы же не дети неразумные объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду?!
- Родион брат мой со Светланой встречается, как ты знаешь? Она когда на курсы бухгалтеров  ходила, объясняли там им, что бухгалтер не должен быть неаккуратным и неряшливым и что если где-то там, в документе совершено случайно ошибка допущена была написать надо « исправленному верить» поставить подпись и печать.  Так вот подруга этой самой Светланы на одном очень важном документе ошибку долго ластиком терла, а потом также долго на огромную дырку на бумаге смотрела, как мы в детстве на цветное стёклышко то самое, которое к нам солнышко приблизить пыталось.  Смотрела она на это свое чудесное художество, смотрела, а потом взяла и написала аккурат на этом важном документе:
«Дырку дыркой не считать, вокруг дырки верить».  Как тебе такая история впечатляет?
Лев не успел ответить.
В коридоре залился звонок. Из-за двери слышались приглушенные голоса, тихий смех. Маша щёлкнула замком, и в коридор ввалился шумный Родион в сопровождение Светланы.
- Не поверите, только минуту назад вас вспоминали, притворно удивился Лев, - Мария мне тут историю одну занимательную рассказывала.
- Ах, ну кто же так целуется? Светлана, говоря это, даже в ладоши захлопала, -  Родя даже целоваться, как следует, не научился, хотя так великолепен  в чёрной тройке, со своей гордой осанкой настоящего мужчины.
- Где ты видела осанку у тучных людей или это опять твои сказочные фантазии, Света? – произнёс Родион, моментально состроив смешную рожицу и слегка шевельнув ушами.  – Ревновать я тебя не буду по дурости….
- Но и не надо, - неожиданно раздался голос Евгения из коридора, - Вы что господа, товарищи, люди входную дверь не закрываете, а вдруг это воры?!  – Я тут к отцу своему заходил Валентину вашему Лев Савельевич товарищу и однополчанину между прочим, но это я так к слову. Так вот у него с его новой женой случай был. Ревновал он её тоже сильно и тоже по дурости. Она у него врач, но и люди к ней ходят. Один больной рыхлый толстяк в распахнутой промокшей под мышками рубахе часто к жене отца в кабинет захаживал. Один раз отец дверь в кабинет открывает, благо они с его женой в одной больнице работают, а мужик этот со спущенными штанами задом к двери стоит на очередной укол душу настраивает. Ну, отец и подумал  понятное дело что, психовал потом сильно.  А жена отца Валентина Григорьевна от испуга не разобрала, думала, что у него приступ случился на почве нервного расстройства.  Толстяк тот штаны свои подхватил, и его из кабинета моей мачехи как ветром сдуло. Не ожидал он такого резкого поворота событий, смутился и сказал только:
- Ну-ну…
 А Валентина Георгиевна, значит, перепугалась, с главврачом своим переговорила полушепотом при закрытых дверях в его кабинете и повезла мужа своего в другую больницу на ноги ставить. В их - то больнице подходящего оборудованья не оказалось. В дороге тот пить попросил. Она женщина тихая, а тут сильно перепугалась,  бутылки перепутала в сумке и вместо воды дала бутылку с нашатырным спиртом. Он и хлебнул. Так вся шкура у него на языке у бедного так чулком и спустилась, он теперь языком чует хуже, чем пяткой  и собирается мой папаша подавать на жену  свою в суд за членовредительство, не смотря на то, что мачеха моя в больнице все ночи около него сама дежурила. 
- У каждого свой сдвиг, - Евгений, - прервала сына Маша, -  Иди, сходи за хлебом, а вон смотри, сколько народу собралось, а накормить их нечем, - при этих словах женщина медленно обвела глазами комнату.
- Слушай! – крикнула Светлана, когда парень вышел за дверь, подскочила к Родиону и рванула его за рукав к себе, потом отвернулась, прикусив губу едва справляясь со слезами. – Вот ты про того старика с посохом говорил, что он, мол, такой, подожди,  слово не подберу, но не правильный какой-то не как все,  но ты ведь не виноват  - и я не виновата и муж мой бывший тоже не виноват. Просто это человек такой. А я на всё готова. Хотя нет, помогать ему не могу пока не время еще, наверное. Вы знаете, что он мне вчера по телефону наговорил старик этот? – спросила Светлана, оборачиваясь ко всем, изображая на лице ужас и протест.
-   Мол, при моем прямом попустительстве! – ткнула себя пальцем в грудь девушка – У него, то есть у старика отключили горячую воду на всю неделю, представляете.   
- Мне надо позвонить Виктору, - всполошилась Маша, мой новый знакомый работает заведующем отделением в кардиологическом центре. Мы вашего старичка быстро на ноги поставим, срок только дайте.
Все как по команде посмотрели на Машу, кто-то даже присвистнул.
- Какая же ты добрая, Маша, - тихо сказала Светлана. – Какая же ты добрая! ...  Старик не пойдёт в больницу злой он и гордый, а ещё не верит не во что. Он считает, что в больнице он только без толку бока отлёживает. Хотя позвоню я ему, поговорю.

      
                6


Сознание с трудом возвращалась к старику. Что с ним произошло, он помнил  смутно. Ночь была на исходе. В предрассветный час, как это всегда бывает, сгустилась темнота, и на небе проступили новые звёзды, терявшие, до сей поры свой слабый свет в пути через всю Вселенную.
Старик медленно встал с кровати и неожиданно подумал:
« Третьего дня опять было плохо с сердцем, и еще я упал во дворе, когда ходил в сарай за дровами, поскользнулся в скользких резиновых калошах на незаметной в снегу бумажке и теперь почему-то ужасно болит затылок».
 Старик тогда понял, всем существом своим ощутил, что живая быстрая когда-то походка его с течением времени стала очень непрочной шаткой, неуверенной, зыбкой. И если он встанет сейчас, то через несколько шагов упадёт снова. Упадёт прямо так, раскинув руки на истерзанную грудь земли, упадёт и не поднимется с неё никогда.
 Очнулся Владимир Сергеевич в больницы, на время, утонув в сплошном гомоне больных, врачей и медсестёр.    
- Что со мной? – спрашивал он, пытаясь подняться, но голова словно приросла к подушке. Санитарка худенькая пожилая женщина с глубокими частыми морщинами на лбу жестом приказывает ему лежать, вливает в рот ложку какого-то питья и выходит из палаты. Пытаясь повернуть голову, старик ощущает боль в сердце, с трудом поднимает левую руку и нащупывает бинт на лбу. Откуда-то  издалека, приходит воспоминание о загадочной глубине коридоров.  Из этой самой глубины привезла его дребезжащая больничная каталка. Палата была угловая, открытая всем ветрам и какая-то неухоженная. Старый, кафельный пол давно и неустанно во все стороны полз трещинами, краска на некогда ядовитых зелёных стенах облупилась и напоминала карту неизвестной всеми забытой страны. Из ржавого водопроводного крана и днём и ночью уносились в вечность одинокие прозрачные капли влаги.
«Откуда же у меня этот странный тугой бинт,  который постоянно точно железным обручем сдавливает голову. Почему я ничего не помню, я же многое в жизни помню, хотя она у меня не такая уж и короткая. Как иногда шутит мой сосед по лестничной клетке, - «Столько не живут». Ну, это все равно главное своё имя я помню, Владимир Сергеевич Горин меня зовут.   Предали меня, опять предали. Одни кругом предатели, захотят, и мать родную продадут целиком и по частям».
- Э,  слушай, друг, мы мнэ можэшь сказать, как другу почэму врачам мой профиль не нравится?
- Какой профиль? – посмотрел старик на соседа лежащего на соседней кровати. Это был высокий черный грузин с густыми сросшимися бровями. – Ты что ли врачами здешними не особенно доволен? – спросил он.
- Ты вот послушай, друг, что скажу; привозят мэня в больницу, нэ в эту привозят, в другую, а там врач лобастый такой в очках умный, наверное, мэня долго, долго щупал, а потом это нэ наш профиль говорит, вести надо говорит в другую больницу, сюда, значит. Ты мнэ скажи, дорогой друг, чэм этому чэловэку мой профиль над душой встал?! Ну, конэчно нос у мэня больщой нэмного Бог сэмэрым раздать хотэл, я один совсэм жадный стал с дэтства этот грэх и расхлэбываю
- Я конечно красноречием не обладаю, но не знаю я, дни тут спокойно проходят, и ладно лежи, знай, чего тебе ещё надо? Время все на свои места расставит, – прошамкал беззубым ртом старик. – Не знаю я, откуда на тебя такая напасть свалилась, мил человек!
Сосед затих, задумался, прикрыв глаза, устало приподнял голову с подушки и  Владимир Сергеевич с укором подумал; «Какие всё-таки в больницах подушки всегда неудобные  А сын Владислав и не придёт, наверное, не разу. Некогда. Делов у него много».   
 Больница это царство белизны,  белая круговерть снега за окном, белые островки прочной гипсовой брони на искалеченных ногах, белые халаты врачей и медсестёр, а ещё потолок низкий, белый по углам кое-где измазанный неказистыми водными подтёками. Потолок изученный лежачими больными до последней трещинки, до последней щербинки. Больница это страшное скопище боли, криков, ругани и не на минуту неугасающей надежды.  Очень редко почти невозможно увидеть в больнице счастливые, радостные улыбки, а еще реже можно услышать смех. Такое уж это не слишком весёлое место- больница.    
Белая палатная дверь, чуть поскрипев, приоткрылась и в палату после крепкого утреннего мороза вошла краснощёкая Светлана. Нерешительно остановилась в двух шагах от кровати старика, а потом  так же робко будто бы чего-то, боясь, произнесла:
- Ночь, какая сегодня была светлая, дедушка, волшебная просто как-то, мы вот тут все вместе подумали и решили отправить вас в санаторий для ветеранов. Вы как не против?
- Дубина ты бесчувственная, - глухо отозвался дед, - Уговаривать пришла, в богадельню меня орденоносца спровадить хочешь. Так? Не  юли  предо мною! – разошёлся старик и без того красное лицо его, при этом ещё больше налилось кровью. – Сквозь землю вижу, что мыслишь ты! Ты вот мне сейчас хоть слово в ответ брякни, так я не посмотрю, что ты баба неразумная, словами, как плетью отхлестаю, ты этого хочешь, девка?!
 И вдруг окинув девушку с головы до ног внимательным оценивающим взглядом, Владимир Сергеевич широко улыбнулся. В старческом хриплом голосе его почувствовались тёплые нотки;   -- Ну да ладно, что это я на тебя взъелся- то на самом деле и ты вон с улицы – то дрожишь вся, небось не май месяц, зима на дворе,  и позеленела вся от страха. Тоже старый хрен с порога на тебя нападаю, рассказывай, что пришла. Но гостинцы это понятное дело, без гостинцев в больницу не ходят порядок такой. А еще, какие новости тебе сорока на хвосте принесла? Быстро выкладывай, дочка. Говори, как на духу не стесняйся старого человека.    
Тоненькая чуть ли не дважды обернутая полами огромного медицинского халата ловко перехваченного пояском Светлана всё ещё не выпускала из рук полотняный пакет с провизией, при этом ласково смотря на старика.  Губы ее никак не складывались в обычную строгость.
- Не так дедушка, зря вы про богадельню вспомнили туда убогих и немощных отдают, а мы вот с Родионом решили вас в санаторий определить и сестра его тоже считает, что вам там замечательно будет.  Не навсегда, - отрицательно помотала девушка головой, вы не пугайтесь, пожалуйста, дедушка, на три месяца только.  Этот  санаторий вам в жизни помочь может, там лечение всякое, медицина, медсестры.
- Стар я, на девочек-то глядеть, - опять проворчал Владимир Сергеевич, они вон как берёзки в лесу одна другой краше, только моя-то березка давно в трухлявый пень превратилась. Годы они, знаешь, своё всегда берут! И женщины они тоже люди не молодеют, значит. Такой вот факт в нашей жизни получается, дочка, а ты санаторий, он, что ли мне молодость – то вернёт?!
И вдруг ненадолго спустив худые изнеможенные ноги с кровати, старик вдруг негромко запел:

Ах, милка моя
Юбка лыковая
Голова моя теперь
Тоже липовая.

- А сердце еще не знаю, не проверял, но точно не ледяное, наверное, - грустно усмехнулся он. 
Меж тем за окном больницы всё чаще, всё гуще взлетали в небо посланные кем-то пёстрые, ликующие ракеты и от них по стенам и лицам ходили цветные всполохи и причудливые тени деревьев.
- У вас, что с этим Родионом роман что ли? – вдруг спросил он.      
- Маленький, - улыбнулась Светлана.
- Сына моего, значит, забыла совсем? Ну ладно не надувай щёки. И глаза не прячь. Не надо!  Может он и сам виноват в чём? У него характер тоже не атласной ленточкой перевязан. Не сахар у него характер, говорю.  Да и вообще вот ты мне, девушка, можешь сказать, кто он мне такой сын мой Владислав?! ... 
Светлана недоумённо вскинула брови на старика, а он, помолчав, продолжал: - Рубашонка, помню, на нём грязная была, худая, замызганная вся. И больница опять же тоже неухоженная была детская, инфекционная. Не здесь было не в Петербурге в другом городе совсем. Так вот, стоит сын мой будущий, на кровати помню, большой уже был, восемь месяцев уже было, стоит, и на меня глазёнки свои чёрные вылупил. «Что, мол, за дядька такой усатый по мою душу пожаловал?» Дизентерийную палочку у него в организме тогда у такого маленького обнаружили  с самого, значит, рождения вот родная мать, значит, малыша этого почем зря бумажку отказную и подписала. Не хочу я винить её, и сыну всегда запрещал, нашлись потом «добрые» люди рассказали ему историю эту. А мне еще, милая девушка, бабушка моя когда-то на картах раскинула, что не будет у меня детей. Счастливым ты Володька будешь в жизни, говорила. Забота о детях ведь она большого сердечного труда требует, а он труд этот не каждому мужчине по плечу чего уж тут о женщинах говорить, сама понимаешь? Принесли мы сына названого с моей женой домой всё чин чином не в грязной холщёвой рубашечке, а одетого как полагается, по сезону, значит. Шубейка, валеночки, ну и всё остальное, что человеку в таких случаях нужно. Принесли, положили на нашу супружескую раскладушку. Нечего же тогда толком и не было так с ней с Риммой моей покойной на раскладушке вдвоем и спали. Не чего уместиться можно, если на другой бок ночью не переворачиваться, не храпеть по возможности и не крутится, как уж на сковородке. Положили, значит, ребенка на раскладушку, раздели, пеленки мокрые из-под него вынули, а что делать с ним дальше, не знаем, молодые оба неопытные ну думаем, сейчас соседи милицию вызовут, а  милиции спросят: «Для чего граждане – товарищи вы себе ребёночка взяли, если за ним ухаживать, у вас никаких навыков нет? Ну-ка давайте ступайте, пожалуйста, в тюрьму!» Ну, нечего   потом справились кое-как, тоже я тебе скажу непростая задача ребёнка до ума довести и на ноги на всю жизнь поставить?!  Потом Влад уже большой был, так спрашивал у меня кто мои настоящие родители? ... А ты как думаешь, говорю! – Я говорит, батя, думаю, кто меня сейчас воспитывает те и родители мои! И все больше об этом у нас с сыном разговоров никогда не было. Умный он у меня оказался. А то, что за мной сейчас ухаживать не хочет, помогать мне не хочет в старые мои годы так обратно кто я ему?!                А ваш этот маленький роман с парнем твоим Родионом не с большой буквы пишется? – опять задал вопрос старик, - Ты на меня не смотри так, дочка, - усмехнувшись, сказал он, пристально глядя на посетительницу. Моя – то карта давно бита, а вы другими картами играете, я вон может тоже, сгорю скоро как вон та ракета за окном, будь она неладна, а вам молодым жить.  А насчёт этого как его санатория вашего я подумаю, обещаю. Легче всё ж таки с ровесниками своими последние дни свои коротать, чем мне старому человеку в одиночестве прошлую свою жизнь вспоминать да тасовать, будто это и не жизнь вовсе, а новая колода карт только что в киоске газетном за рубль тридцать купленная.   Как ты считаешь? Пока молчи не чего не говори и иди себе потихонечку. Проведала меня и хорошо тебе, значит, на душе легче, а я полежу тут, подумаю.  Странно и грустно представлять себе людей, которых никогда не видел или видел очень давно, когда люди эти были детьми несмышлеными, а сейчас, ты это точно знаешь, что ты их никогда не увидишь, они для тебя как бы не существуют, как не существуешь и ты для них. Вот только память злодейка не дает не чего забыть зовёт в прошлое, тормошит, волнует, наказывает и не чего поделать с этим не возможно. 
Владимир Сергеевич кашлянул и отвернулся к стенке, но уже через минуту старик повернул своё морщинистое лицо к девушке, и что-то жалкое мелькнуло на его ввалившихся губах
- Иди, иди, дочка, - глухо произнес он, с головой укутываясь в тонкое больничное одеяло
- Подумаю я. В дом ветеранов говоришь, может действительно мне так легче будет. Как знать, то одному Богу известно.   

                7

И опять тек, будто полноводная река бесконечный, долгий разговор между людьми иногда как бы случайно касаясь памятью пережитого. Разговор этот был неспешный, легкий никого не к чему не обязывающий. Разговор – воспоминание, разговор – беседа, разговор – шутка.   
За окном в светлой лунной ночи засыпал древний, уставший город. А пять человек, все ещё сидели за столом курили, спорили, что-то доказывали друг другу.  И соседи за стеной кажется, тоже не спали, а всё бухали в стену чем-то глухим и тяжелым.
- Иногда совершено неожиданно для тебя, совершено чужие люди становятся вдруг родными, - негромко говорила Мария, то и дело, поправляя душки очков. - Мы вон со Львом тоже много собачились по любому поводу. Тут  женщина кинула быстрый ели уловимый взгляд на своего спутника сидевшего напротив неё, а потом вдруг поняли, что нам просто нельзя друг без друга. Нельзя и точка, причём поняли мы это, по-моему, одновременно. Я теперь понимаю, какой непростительной глупостью, каким ничтожным предрассудком кажется, мне стыд иметь от любимого человека ребёнка. Сейчас  я бы глядела в его глаза, глаза моего любимого непобедимого Льва Савельевича и видела бы в них любовь, выше и значительней которой ничего нет…
- По-разному  у разных людей жизненные истории складываются, совершено по-разному, - щурясь от яркого электрического света, ответила ей Светлана, - иногда и родные люди не всегда друг друга понимают, а от этого ненависть возникает и недоверие. Вот старику этому придется одному в больничной палате новый год встречать. А праздник этот совсем особый из всех праздников. Потому что это вступление в новое время жизни, про которое человек, чтобы жить всегда должен думать, что оно будет лучше прежнего, что с ним исполнятся все самые близкие и ожидание. И совсем не будет пустых столов, чувства одинокости и бесконечных  тревожных утрат. А знаете, за это время пока он в больнице Владимир Сергеевич и не уходил не куда из моих мыслей, родной он мне стал близкий и совсем не злой.  А еще эта история с сыном его, расскажу как – нибудь потом.    
- Так не поздно еще, - весело смеясь, произнёс Евгений, обращаясь к Маше,
- Чего не поздно  - то? – удивилась Маша
- Как чего? Я говорю ребёнка родить не поздно еще мне, значит, братика или ещё лучше сестричку, -  Ты, мама, на молоко налегай. Поправляй себя, болеть сейчас не время, совсем ни к чему. У меня вон тело и голову разламывает, как в большое похмелье, но я держусь. В армии, помню, на учениях господа офицеры в речку нас загнали на той стороне реки противник, значит, наш окопался. Так тогда у меня горло ужас как болело. Болело оно, потому что приходилось без конца торчать в воде. Обсушится, не удавалось при всём желании, и лучше было поскорее промокнуть до нитки, да так и остаться мокрым
- Ты у нас с самого детства слабый? – неожиданно произнёс молчавший до этого Родион, - Всё время хотелось приласкать тебя, к груди прижать да по голове погладить чтобы, значит, хворь всякая из тебя вся до капельки вышла.
Утро потихоньку вступало в свои права. Казалось, что грязного талого снега во дворе стало гораздо меньше, хотя яркое весенние солнце ещё тихо дремало на облаке и не думало пока приступать к своей задорной каждодневной работе. За окном дома, за пока еще спящими обнаженными деревьями слегка порозовело небо, медленно, словно нехотя расходилась ночная мгла.
- Вот и ночь незаметно пролетела, - задумчиво произнёс Лев Савельевич, тщательно разминая в толстых заскорузлых пальцах сигарету. – Хорошо посидели, людям иногда простого человеческого общения ой как не хватает, отсюда и тоска и депрессия, и даже самоубийства порой случаются Люди-то порой хитры, мстительны,  каждый своим умом живёт, в своей индивидуальной норе запертый. А мы вот сейчас тут все вместе собрались, хорошо! Я думаю, все хорошо у нас будет, у всех! И старик с нашим общим решением согласится с тем самым которое вы с Родионом вместе приняли, а мы с Машей вас поддержали - и лукаво улыбнувшись, мужчина и весело посмотрел на Светлану.
Родион облегчено вздохнул, - Жаль немного старика. Ну, нечего… подлечится и сына дождётся, Светлана обещала написать ему.   
А пока весна скоро вы видите? И людей радость в глазах, надежда и хотелось бы верить уверенность в завтрашнем дне.  Вот такой у нас сейчас расклад в жизни получается. А теперь чего сидим, давайте споём что ли? Всего ведь неделя до весны осталось. Вот значит и надо её как следует встретить Весну эту самую! Праздник души наступает. Вон и инструмент без  песни скучает, да не простой инструмент, а немецкий импортный.
Кивнул Родион на одиноко стоявшее у стены большое чёрное пианино. 
И люди до того молча сидевшие за большим обеденным столом негромко запели.
Известная русская песня «Калинка», пока ещё не расчленённая на отдельные голоса, как бы неуверенно качалась на слабых ногах, срывалась, затихала, затем возникала вновь и вновь. И в это время в небольшой комнате деревянного дома наступали секунды глубокой тишины. 
Мария встала из-за стола и, пододвинув стул села, откинула крышку пианино. Прозвучал первый аккорд. И весь нестройный хор мягко зазывающе  пропел, почти проговорил:

Ка- линка, калинка, калинка моя!

Песня стремительно разрасталась, и когда голоса загремели с такой силой, что стены комнаты казалось, стали раздвигаться, из этого небольшого домашнего хора вырвался, зазвенел, улетел ввысь сильный баритон Родиона: « Ка-а-а-а-лин-ка….» - и в комнате  словно повеяло жарким ветерком вдохновения, глаза у певцов загорелись, сердца забились с торжествующей силой. 

Сергей Карпеев    март 2015г