Мой ноябрь, они так слепы

Я отчаянно рушу стены, пропуская ноябрь в душу:
«До чего же бывают слепы,
до чего же бывает душно —
от тоски, от холодной грусти,
среди снов, откровений, ночи...»
И быть может, себя отпустит, [непонятно, а, может, почерк].
Неизвестно, о чём забуду, не узнать, не измерить память —
«Только верить — довольно глупо,
поднимаясь, обратно падать,
закрывая глаза от света,
не смотреть, и не плакать больше.» —
за окном не бывает лета, за окном — лишь зима и осень.
За окном — ни часов, ни фальши, только вечер сменяет утро:
«Мой ноябрь, а что же дальше?»
Он не знает и помнит смутно,
он не дышит, забыл и время,
через дни лишь проходит тише:
«Да пускай не сгорает вера,
да пускай и никто не слышит...»
А я свет наберу в ладони, и закрою от солнца окна:
Океан ли, река ли, море —
остаюсь. И уже надолго.
Не спешу перекрасить стены,
лишь оставлю от них обломки:
«Мой ноябрь, они так слепы!»
Целый мир, но в глазах ребёнка,
что отчаянно-странно верит,
обращаясь глазами к свету —
«Но её не могу измерить, но быть может, души и нету?»