Anno Domini

             AD

Две тысячи, однако, лет назад
Неочевидных лиц собралась группа
На странном озере Тивериад,
Да и вела себя довольно глупо.

Сегодня их назвали бы «бомжи»,
Они ж ходили по воде, как суше,
Нет, как у нас – купнуться б как «моржи»,
Не лазали б тогда в чужие души.

Один из них был скрытый психопат,
Имелось подозрение, из геев,
Смущал народ по данным Госгомстат
И собирал вокруг себя евреев.

Кто согласился с ним, был «ученик» -
По-гречески, звались они «апостол»:
У каждого – конспиративный ник
И каждым за день принималось по сто.

Средь них особо выделялся Пётр:
Он уверял Христа, что верен будет
До гробовой доски, хоть знал, что врёт,
И что никто за это не осудит.

Он пригласил их в Гефсиманский сад,
И только там Ему известно стало,
Какой себе он уготовил ад,
Что чашу переполнило Грааля.

Он понял пустоту своих потуг,
С последней верой к людям обратился…
Его бы понял бытовой утюг,
Создать его кто если б умудрился:

-«Вино вот – кровь, а тело – хлеб, сычи,
Но вам не отгадать смысл тех значений,
И трижды наш петух не прокричит,
Как отречётесь от моих учений».

Ответил Пётр мудрее всех иных,
Испив винца и надломивши «тело»:
-  «Предав тебя, останемся в живых,
И сможем так твоё продолжить дело».

И лишь Иуда, самый верный жид
Себе и Богу, и Его желаньям,
Продал Его, не предал… Всё же стыд
Его отправил на самозакланье.

История «кабы» не признаёт,
Но всё же на мгновение представим,
Что ученик Христа не продаёт
И пусть Пилат в живых Христа оставил.

И не было б тогда у нас в году
Ни Рождества, ни Воскресенья в Пасху,
Никто бы не горел живым в аду
И не вещали б бедным людям сказку.

Культ личности не умалить Христа;
Когда бы мысль такая нас согрела,
Скажу: тиранов совесть всех чиста
В сравненьи с тем, что натворила вера.

Главу пред сослагательным хочу,
Пред наклоненьем преклонить колени,
Пусть только разрешит, так замочу…,
Отмою мир, чтоб вновь открыть, как Ленин.

Пока ж живём мы по календарю,
Как прихожане в человечьем стаде.
Избита мысль?  Я вам её дарю.
И не забудьте: вы в Христовом ADе.