Это здание, занимающее целый квартал на Васильевском острове и выкрашенное в казенный желтый цвет, всегда было овеяно романтикой и морской славой его питомцев.
Начиная с 1701 года, когда по Указу Петра 1 была впервые в России, одной из первых учебных заведений, основана Навигацкая Школа, традиции и слава этого ВВМУЗа (Высшего военно-морского учебного заведения) только приумножались, прославляя Отчизну и морскую мощь России. В жизни этого, неоднократно реконструированного и перестроенного изнутри здания, были разные времена и события, как были разными судьбы его обитателей и выпускников. Память хранит не только даты эпох, но и бывает цепкой даже к некоторым фрагментам нашей жизни, особенно, если эти фрагменты остались в сердце навсегда. Поэтому, этот рассказ будет понятен и правдив не только тем, кто решил навсегда посвятить свою жизнь Флоту, но и тем, кто с гордостью пронёс через все моря и всю свою жизнь высокое звание морского офицера, кто всегда может с гордостью сказать: « Я учился в ВВМУ им. М.В. ФРУНЗЕ». И стекались в эти стены будущие военные моряки не только из-за престижного блеска золотых якорей на курсантских погонах, не из-за золота будущих адмиральских эполет, но и от безграничной любви к морю и военно-морской службе. «Шли годы, смеркалось», менялись нравы и времена, как и сама Россия, но оставались неизменными в этих желтых стенах, кадеты, курсанты и конечно, традиции, дошедшие до наших дней, как и памятник, великому мореплавателю, адмиралу И.Ф. Крузенштерну, который по-прежнему стоит напротив своего училища в позеленевшей от балтийских соленых ветров, офицерской тужурке…. Он как бы говорит будущим курсантам: «Добро пожаловать к нам на борт, друзья!» А как всё начиналось для них, молодых и стройных , дерзких мечтателей морской романтики, будущих покорителей морских просторов ?! Для них, вчерашних выпускников средних школ и уже успевших послужить на флоте, золотых медалистов и нахимовцев всё только начиналось и было овеяно неизвестностью, поначалу пугающим флотским порядком и дисциплиной. В далёком ныне 1976 году, в этот, один из престижнейших военных ВУЗов страны (тогдашней СССР) поступить желали многие, но не всем это было по силам. Проходной балл при поступлении в ВВМУ им. М.В. ФРУНЗЕ в те годы, был несколько выше, чем в знаменитом Военмехе, Университете Жданова и ряде других престижных ВУЗов тогдашнего СССР. Экзамены, которые нужно было сдать все только на «отлично», оставили за пенистым бортом Училища не одну сотню абитуриентов, искренне желающих стать моряками. Если взять, тогда единственный на всю Россию, Гидрографический ф-т, то он принял в этот год в свои аудитории всего лишь 86 человек….со всей России! Ограниченный набор был и на два других ф-та прославленного командного Училища: штурманский и противолодочный (мино-тральный). Впрочем, некоторые миграции с факультета на факультет разницей в полбалла на вступительных экзаменах, давали возможность при небольшом недоборе остаться на плаву,т.е. поступить в Училище. Надо вспомнить, что весь путь в моря и океаны начинался даже не в Училище, а в пос. Зелёная Роща , рядом с Финским заливом. Там находился летний лагерь ВВМУ им. Фрунзе, там сдавались вступительные экзамены, мандатная и медкомиссия и физподготовка. Но об этом, в следующей главе.
Глава 2. Июль 1976….
В этот военный лагерь стекались жарким июльским днём сотни молодых абитуриентов, которые на языке того времени назывались просто «абитурой». Военный палаточный городок располагался на территории самого лагеря Училища и мог разместить до тысячи молодых парней мечтающих о море. Уже только очутившись на территории лагеря через КПП, можно было сразу ощутить, что ты попал в самую настоящую в/ч, с её порядками, Уставами и военной дисциплиной. Расположенные в палатках армейские койки в два яруса, полоса препятствий и требования офицеров и мичманов по распорядку дня и быту, сразу отлучили от морской романтики процент абитуры, которая, даже не распаковав свои чемоданы, поспешно ретировались обратно, в лоно привычной и беззаботной гражданской жизни. Но таких были единицы. Оставшиеся же, были готовы ко всему и стойко переносили все тяготы и лишения модели будущей военной службы, с непривычки падая по подъёму с верхних коек на стриженые головы новых товарищей, стараясь первыми занять очередь к умывальнику, чтобы в оставшееся время успеть посмотреть и повторить всё перед экзаменом. А порядок сдачи был также оригинален и не прост. Если сдал успешно первый из 4-х экзаменов, то в промежутке была медкомиссия, после успешного второго - физподготовка, а после успешно сданного третьего экзамена - грозная по тем временам, мандатная комиссия, где вопросы были составлены если не КГБ, то Особым Отделом флота, что в принципе было одно и то же. Поэтому, успешная сдача только теоретических дисциплин решала далеко не всё в те времена. Каждый третий примерно, отсеивался после сих тяжких испытаний, но – побеждал, безусловно, сильнейший и поэтому, достойный звания будущего офицера, абитуриент. Повторюсь, что квота для поступавших была определена не только рамками проходного балла, но ещё и социальностью родителей, принадлежностью к средним военным заведением, золотым медалистам и, конечно же, процентом « блатных» товарищей, что в России неискоренимо было никогда. Ну вот, наконец, экзамены и комиссии позади, вывешены списки успешно сдавших и абитура переместилась на следующую ступеньку к заветной мечте, прохождению «Курса молодого матроса». Этот, не совсем уж и стандартный и унылый период был необходим для привития как начальных военных познаний, так и для более глубокого прочувствования будущей профессии. Курс включал в себя, как элементы тактики морской пехоты в наступлении и обороне в рамках взводов и рот, так и шлюпочную практику на Нахимовском озере и другие начальные военные дисциплины согласно регламенту и Уставам. На занятиях по тактике современного боя, например, учили бросать учебные гранаты, стрелять, ползать и окапываться, проходить полосу препятствий на время и помогать товарищу в будущем бою. Шлюпочная практика, где имело место не только гребля пудовыми веслами на 6-ти вёсельных ялах, но и умение ставить паруса и ходить под ними. И пусть это всё было на полигоне и на озере, но это была уже морская военная служба и ощущение близости будущего моря не покидало вчерашних школьников уже никогда.
И вот, наконец, переезд в Училище, таинственное, кажущееся суровым и строгим, желтое здание на Неве. Это был период подготовки вчерашних абитуриентов к принятию Присяги и получение после этого статуса курсанта первого курса ВВМУим. Фрунзе.
Глава 3. Первые шаги.
Когда открылись ворота Гаражного двора на 12-ой линии и «Система» (Училище) запустила в своё чрево новый «материал» для российского флота, каждый думал только о том, как не потеряться в этой сложной системе дворов и коридоров. Узкие переходы и трапы были настолько непонятны и путаны , что приходилось держаться всем вместе, дабы не попасть случайно куда не надо, а именно, в адмиральский коридор или к нач. строевого отдела, например. Старшекурсники ещё находились в отпусках и в Училище обитали лишь мичманы на факультетах, да офицерский состав. Новое пополнение готовилось к Присяге на Марсовом поле Ленинграда. Это было событие, по своей значимости, не только для принятия статуса военнослужащего, но и своего рода принятие клятвы на верность Родине и, конечно же, ВМФ. И вот, знаменательный день настал. В новой, ещё не подогнанной по размеру форме 3, с выданными в оружейке Ак-47, древними, но очень точными и надёжными в бою, автоматами, в колоннах по четыре, новый набор вышел из Училища и строем промаршировал к Марсову полю. И уже развивались у каждого на бескозырке на ветру, чёрная ленточка, с золотой надписью: ВВМУим. ФРУНЗЕ.( до Присяги ленточки не имели права носить, как не было ещё и Военных билетов, погон с якорями и т.д.) Принятие Присяги собрали не только многочисленных родителей и друзей, но толпы гостей города на Неве, которых собрала вся торжественность и красота церемониала. Поздравив будущих курсантов, нач. ВВМУим.Фрунзе, вице-адмирал Платонов В.В. приказал дать команду приступить к принятию присяги. Кто испытал это в своей жизни, тот, безусловно, помнит и смятение и робость и лёгкую стеснительность самого себя, маленького сине-черного человечка в белой бескозырке и с автоматом на груди, читающего текст Присяги перед таким количеством людей.… Поклявшись быть верным своей Родине и только ей одной, впервые, единожды и – навсегда! И вот только теперь они имели полное право называться курсантами . Начиналась долгая пятилетняя дорога к морю, к заветным лейтенантским звёздочкам на золотых погонах, к именным морским кортикам и к верным и не очень жёнам , в большинстве своём готовым разделить с мужьями службу там, где прикажет Родина. Но до всего этого было далеко, а пока они были просто «без вины виноватые», как литературно окрестил кто-то и когда-то курсантов – первокурсников.
Рассвет над Невой… Лёгкий туман, как фатой, прилетевшей из дворца на набережной Красного флота, накрыл дома, аллеи и стройные мачты Крузенштерна на месте его постоянной стоянки. Через вату тумана слышится тихий перезвон утреннего трамвая и кажется, что более ничто не нарушит эту утреннюю тишину спящего ещё Васильевского острова. Но уже прозвучала команда «Подъём», отброшены одеяла на спинки коек и стриженные почти под «ноль» вчерашние мальчишки, а ныне носящие гордое звание «курсант», гулко отбивают «прогарами» поротно дробь, выбегая строиться на зарядку на 12-ой линии. Кстати сказать, целые поколения близлежащих кварталов сэкономили в этой жизни на будильниках, т.к. вибрация и барабанная дробь рабочих ботинок будущих офицеров заставляли просыпаться сразу, а руки машинально старались изобразить комплекс спортивных упражнений на отдельно взятой коммунальной кухне. Но в целом, гражданский люд вполне лояльно относился к курсантам ВВМУим.Фрунзе, в процессе как утренней зарядки, так и вечерней (обязательной!) прогулки и утренний шок от оригинальной спортивной формы одежды того времени (трусы, ботинки, голый торс) мог испытать только залётный товарищ или молодые парочки, загулявшие в дебрях Васькиного острова. Совершив утренний моцион под неусыпным оком старшин старших курсов, роды и взвода извилистой лентой втягивались в чрево «системы», с целью первыми атаковать и захватить место у умывальника. Надо отметить, что утренние туманы и лёгкий ветерок с залива никак не повлиял на решение командования в те годы что-то изменить, как в утренней физкультуре, так и в выборе спортивной одежды. Воспитание курсантов-первокурсников в те далёкие времена было доверено не только командиру роты, курсовым офицерам, но и старшинам – курсантам 3-5 курсов. Кроме того были назначены из среды самих « виноватых» старшины классов, отвечающие и за успеваемость и за дисциплину. В большинстве своём это были отслужившие или более идейно-организованные курсанты. А Устав Внутренней службы и Строевой, в ВВМУ чтили просто свято! Вот и отлавливали без пяти минут офицеры по разным там «шхерам» и дальним гальюнам отлынивающих от процесса утренней зарядки начинающих курильщиков и прочих «шлангующих» элементов. Ну и понятно, что такие «залёты» давали прямой шанс остаться в выходные дни «без берега» или попасть в дневальные, что само по себе было напряжно, если не сказать хуже… Наспех почистив молодые, не знавшие кариеса всеядные челюсти, заправив койки и уже одетые в «форму второго срока» (форма для занятий в училище, б/у) курсанты с нетерпением на лицах начинали движение в столовую, на камбуз. Училищное меню тех лет не блистало обилием и изысками Метрополя или Европейской, но по калорийности не уступало в те годы пайку американского спецназа! Уютные столики на четверых, белоснежные скатерти, вестовой из своего же камбузного наряда с набитыми сахаром для друзей, карманами, всегда гарантированная добавка каши с рыбой, крепили в молодом растущем организме не только веру и гордость за военно-морской флот, но и уверенность в завтрашнем дне. А так же ещё и то, что нас не победить никому и никогда! Процесс обучения, наступавший сразу после процесса приёма пищи всегда удивлял и озадачивал одновременно, ибо каждый новый учебный день приносил в молодые головы множество полезной и бесполезной, но познавательной информации. К слову сказать, что такие предметы первокурсника-фрунзенца, как бальные танцы и лекции по этике и эстетике очень помогли в становлении имиджа будущего морского офицера и выгодно отличали его впоследствии от лохматых студентов гражданских ВУЗов и другой братии. Впрочем, изучение и восприятие даже таких наук, как История КПСС и Марксистско- Ленинская философия заложило в молодые души, если не безграничную веру и любовь в принципы демократического централизма и всеобщего равенства, то научило умению отстаивать и свою точку зрения и свои идеалы. А если человек идеалист, да ещё и офицер, то такого не победить никогда .Вот чем всегда выгодно отличались идеалисты от фанатиков, слепую ярость которых всегда можно просчитать и уничтожить. Поэтому, учили эти предметы и верили в их логизм и значимость и жили с этим багажом знаний на кораблях, на далёких береговых базах, маяках и в тесных отсеках атомных подводных лодок.
Глава 4» .Мы помним Вас, Учителя…»
«Одна Присяга, Родина - одна!
Нас так учили наши командиры»
А.Климов
Разбегаясь потоками по классам и аудиториям , на первом курсе в начале ,важно было не столько понять смысл предмета, как вовремя успеть на этот предмет до звонка. Поэтому , некоторые курсанты даже рисовали себе схему запутанных анфилад залов и коридоров Училища , дабы не опоздать на лекцию и не получить взыскание. Все запомнилось не сразу, наверное только к концу первого семестра . Можно было перемещаться в перерывах между занятиями внутри «системы», что было не всегда правильно, т.к. « мешали» передвижению к цели как курсанты старших курсов на трапах и в узкостях, так и приборки, офицеры, которых необходимо было приветствовать по Уставу и т.д. Всё это задерживало, а бывало что и приносило взыскания и наряды вне очереди за несоблюдение субординации и прочих правил воинской службы. Естественно, когда бежишь вверх по узкому трапу, а навстречу тебе спускается усатый дядька с пятью лычками на рукаве и с широким главстаршинским галуном на погонах, первый курс вжимался всем своим, не накаченным ещё, телом, в холодный камень внутриучилищных переборок только с одной мыслью, не быть раздавленным авторитетом без пяти минут будущего офицера. Впрочем, тактичность и интеллигентность курсантов старших курсов в отношении начинающих мореплавателей имела место быть почти всегда. Видимо, это уважение к младшим товарищам, тоже было в традициях славного Морского Корпуса. Отсюда и напрашивался единственно правильный курс в аудиторию через проходные внутренние дворы Училища, из которых можно было попасть куда угодно и даже на улицу. ( если знать проходы!).
Перечень предметов и дисциплин, имена и фамилии преподавателей – всё это далёкое прошлое, но та страсть и энтузиазм, с которым эти люди подходили к курсантам в рамках своего предмета, помнится до сих пор. Помимо фундаментальных и нужных будущему морскому офицеру –коммунисту, наук были не менее актуальные и значимые. Это такие дисциплины, как СВЗ( советское военное законодательство), ТУЖК ( теория устройства живучести кораблей),ТМП( тактика морской пехоты), Кораблевождение, Навигация, Борьба за живучесть , ИВМИ( история военно-морского искусства) и многие другие. А лекции по этим предметам читали в то время замечательные люди, интересные своей историей и богатым флотским опытом. Это были не просто настоящие моряки и офицеры, а ветераны Великой Отечественной войны, Герои Советского Союза. Так, например, лекции по ИВМИ читали Герой Советского Союза кап.1 ранга Павлов и Дважды Герой СССР вице-адмирал Шабалин. Конечно же, воспитанные на боевых традициях и патриотизме Родины, курсанты открыв рот слушали эти лекции, часто переходящие просто в рассказы и воспоминания о том, как били фашистов на морях , как отстояли в трудные годы нашу Страну. Эти, казавшиеся нам уже совсем старыми, офицеры, помогали понять ещё не сформировавшемуся до конца характеру курсанта, как не предать, не преступить через самого себя и что значит быть верным чести офицера и Присяге. Поэтому, нельзя никак понять тех морских офицеров, которые присягали трижды ( на верность России, Украине и опять – России?!!!), как это было недавно в Крыму.… Не лучше ли, просто уйти достойно и не позорить звание, ссылаясь на проблемы в семьях и невозможность купить новый автомобиль? Бог им судья! Но это – неправильно и многим бывшим морякам стыдно за этот поступок своих собратьев по оружию. Впрочем, мы несколько отвлеклись от темы, хотя отступление это показательно во многих аспектах. Вспоминаются лекции по СВЗ( военному законодательству) под руководством кап.1 ранга Броневицкого ( кстати, родного брата первого мужа Э.Пьехи) .Всегда подтянутый, в отлично подогнанной по фигуре форме, этот интеллигентный и глубоко эрудированный офицер был не только виден с с последних рядов аудитории но и слышен за пределами «системы». Но постоянный недосып делал своё дело и стриженые головы иногда опускались на парту сползая по подпираемой ею руке. И тогда мощный утробный голос вещал на всю аудиторию о том, что плох тот курсант , который не знает СВЗ и не о чем будет ему в возможное увольнение» нашёптывать в волосатое ухо своей любимой». И ещё много на эту тему , касаясь конкретно каждого анабиозного персонажа .Надо отдать должное, что Броня( как называли его за глаза курсанты), в общем то был вполне лоялен к своей аудитории . Выгонял с лекций крайне редко, взысканий не выписывал, а экзамен по его предмету сдали все и даже « группа вечно дремлющих курсантов».
Такой предмет , как ТМП( тактика морской пехоты) говорил сам за себя и практика по нему ожидалась только летом, а пока изучались приёмы наступления и обороны, виды и ТТД вооружения( не столько нашего, сколько стран НАТО) и , безусловно, исторические ссылки на операции наших морских десантников. Кстати, после окончания ВВМУим.Фрунзе можно было по желанию пойти служить в морпех. Но таких были единицы. Ну а пока все с интересом слушали лекции, правдивые истории про нашу морскую гвардию тех лет, а полковник Малышев с его атлетической фигурой и сам имел за свою жизнь не один боевой эпизод , за что красноречиво говорили его наградные колодки.
Лекции и практика по Кораблевождению проходили рядом с Компасным залом, где центром Училища являлась ещё Петровская картушка морского компаса, инкрустированная из разноцветного старинного паркета тех времён. Пройдя по галерее Героев и обойдя Компасный зал по кругу, можно было попасть в коридор, где и находился класс Кораблевождения и Навигации. Курс читал кап.1 ранга Колесников, опытный и требовательный офицер-штурман, терпеливо относящийся к молодым курсантам, но педантичный и требовательный при этом. Впрочем, не зная этой науки вообще не было смысла учиться дальше в военно-морском ВУЗе. Вот и пыхтели , сглатывая набегающую слюну перед обедом, будущие моряки, ползая с параллельной линейкой по морским картам и лоциям, прокладывая курсы для себя в будущее.
Несомненно, одно из первостепенных предметов, помимо математики и физики, занимала физкультура. Кафедра ФП находилась в то время, как и классные помещения первокурсников, в так называемом Арткорпусе, где сейчас находятся спальные помещения Корпуса Петра Великого.
Надо сказать, что весь учебный процесс первых курсов того времени распределялся ещё и по потокам, т.е.некоторые дисциплины, включая и ФП, объединяли в изучении все три специальности( три факультета). Отступая несколько от темы главы, хотелось отметить, что каждый из ф-тов нес в себе свои традиции, имел своих кумиров и героев в прошлом и настоящем. А контингент обучающихся в Училище очень отличался , как на 1 –штурманском, так и на 2-ом гидрографическом и , естественно, несколько обособленно стоял противолодочный( миннотральный) факультет. И уважение старшинства к незнанию порядка на первых порах и неумению было видно у старшекурсников 1и 2 –го факультетов и некое пренебрежение к молодым у старших курсов 3-го. Нельзя сказать, что 3 ф-т был совсем уж не престижен в Училище , но держался несколько особняком от штурманов и гидрографов, видимо будущая стезя корабельного строевого офицера и воспитание будущего личного состава требовало от курсантов противолодочников стальные бицепсы и накачанную шею. Спортивные секции Училища, такие как секции борьбы и бокса были полностью укомплектованы 3-м факультетом, в то время как 1 и 2 оставался лишь волейбол и плавание. Но вся эта некая предвзятость и , порой грубость старшекурсников 3-го ф-та некоим образом не была связана с неприязнью к младшим по курсу и никак не подгонялась под уже тогда просачивающееся на « гражданку» понятие «дедовщина». Наоборот, души и сознание всех курсантов ВВМУ им.Фрунзе связывала всегда и везде невидимая ниточка братства и единства , да и не могло быть иначе у учащихся одной «Системы».
Физподготовка проходила в огромном зале где выполнялись комплексы военно-спортивных упражнений и отсыпались в перерывах днём «сачки», забираясь на верхушку сложенных стопкой в углу спортивных матов. Василий Васильевич Никитин, старший преподаватель кафедры ФП был уникальной личность и стоит вспомнить о нём на этих страницах. Василь Васильевич был спортсменом всю жизнь в полном смысле этого слова и оставался им даже в свои 65 лет! Грамотно проводимые им разминки и тренировки полностью исключали возможность травм и других неожиданностей.Выпускник Института Лесгафта, в Зимнюю войну 39-40 года он был направлен в составе лыжного батальона на фронт, где достойно воевал до окончания противостояния , где получил свою первую медаль « За Отвагу» и орден Красной звезды.( по тем временам более, чем достойная награда).Про подвиги на Карельском перешейке он рассказывал крайне скупо, но то что дружба со спортом ему помогла воевать, он подчеркивал всегда. Даже сама его поджарая мускулистая не по годам фигура и всегда бритая наголо голова внушали уважение. Говорили и рассказывали про него много и многие , но запомнилось только то, что свой Орден Ленина- высшую награду по тем временам, Василь Василич получил за то, что на себе вынес с поля боя пройдя многие километры по снежному лесу раненного командира и знамя полка….Он бы не смог этого сделать, если бы не спорт и не безграничная вера в победу своей Родины. Случай, когда к нему, заслуженному пенсионеру, на мосту лейт. Шмидта пристали пятеро пьяных «бронеподростков» и он уложил их всех отнюдь не старческими апперкотами, знали в училище и курсанты и офицеры того времени. Он всегда был рад, если к нему приходили на секцию бокса, расстраивался по-настоящему, когда курсант не мог подтянуться более 5 раз и всегда и все упражнения на спортивных снарядах показывал лично и не единожды. Прошло много времени и иногда сквозь воспоминания накатывает стыд за маленький обман в отношении этого замечательного человека. Дело в том, что многие курсанты не могли или не всегда умели выполнить подтягивания или подъём переворотом, а без зачёта не отпускали в отпуск и курсант оставался в «академии», т.е. был вынужден ходить вместо отпуска на кафедру и сдавать несданное. Вот и пользовались тем, что все были в форме на одно лицо и кто-то сдавал по несколько раз зачёты на турнике за своих товарищей. Впрочем, такие «темы» сдачи зачётов по ФП практиковались сдавать даже за пятикурсников, т.к. солидность в талии к выпуску имели многие старшекурсники и дабы не гнуть под тяжестью планку турника, привлекали для этого более лёгкую весовую категорию первого курса. Правда, за возможность пойти в увольнение. Своего рода начальная стадия личного бартера тех времен.
Вот такие были люди в Училище, такие были преподаватели и воспитатели, достойные своей эпохи и своей Страны.
Глава 5.»От заката до рассвета»
«Мы помним всё, учёбу и парад
Не чувствуя, что пролетели годы.
Зарядку утром, камбузный наряд,
Аврал, патруль, лихие «самоходы»
А.Климов
Ещё остались и не стёрлись в уголках памяти не только имена но и многие другие события связанные с этим прославленным учебным заведением.
Учёба –учёбой, но существовала ещё и служба, как таковая и к коей готовили курсантов постепенно и качественно. Такое понятие, как «увольнение на берег» или в город после принятия Присяги почти не существовало, ибо просто растворилось в нарядах, караулах и прочих действах воинской службы. Главный Училищный принцип, что курсант должен быть « всегда задействован, обиркован и озадачен» выполнялся строго, так что роняли скупую юношескую слезу молодые первокурсники с широких подоконников третьего этажа арткорпуса на милые головки стройны барышень, прогуливавшихся по Большому проспекту. Ну а увольнение на ночь могли получить в то время только ленинградцы, да и то не всегда. Недаром и назывался первый курс : « без вины виноватые»., второй-« приказано выжить», третий-« отцы и дети», четвёртый-« приговор окончательный- обжалованию не подлежит» и пятый- « господа офицеры».Всё эти названия были полностью продуманы и оправданы временем и самой «системой». Кроме чисто дневальной и прочей дежурной службы в училище существовали такие виды нарядов , как караулы, дежурное и пожарное отделение, училищный и гарнизонный патрули и камбузный наряд иногда совмещённый с доочисткой картофеля в пять часов утра для всего Училища. Об этом « мероприятии» можно рассказывать долго и более интересно, фрагмент чистки корнеплодов 70-х годов величиной с кулак нынешнего А.Валуева можно привести в этом рассказе. Эта славная и безусловно, воспитательная во всех отношениях, процедура доочистки картофеля поднимала под утро целый взвод , который сонно качаясь доползал по темным коридорам до помещения на камбузе , где его ждали несколько огромных чанов с недочищенной картошкой после автомата картофелечистки и набором тупых кухонных тесаков. Рассевшись, полусонные курсачи злобно выковыривали «глазки» у картофеля постепенно всё более проникаясь ненавистью к продукции с/х, как к врагам социализма. Мысли о будущих плаваниях и боевых походах становились тускнее в это время, как дежурная лампочка под потолком. Но продукция близлежащих колхозов была необходима для питания училищного полка моряков и будущие адмиралы к концу первого курса доводили эту чистку до автоматизма. В воспитании будущих офицеров развивались и другие навыки, дающие возможность впоследствии на пенсии подрабатывать делая евроремонт любой сложности . Действительно, кому в голову придёт в нынешние времена стоя на коленях осколком битого стекла циклевать казенный паркет перед натиркой его мастикой?! Нас сейчас бы просто не так поняли в миру! А на деле всё это имело и место и действо и выполнялось не раз первокурсниками под неусыпным оком начальства. А последующая процедура натирки полов танцуя со щёткой на ноге танец карамболь оттачивала пластику движений для бальных танцев в Зале Революции. Часть учебной и жизненной программы была выложена на первом курсе и среди этих старинных дубовых половиц. Все это было частью программы, системы воспитания, выживания.…Как не назовёшь, всё будет в точку. И бывало, что едва завидев в дали бесконечного коридора зам.нач-ка 2 –го факультета кап.2 ранга Кулешова, прозвищу «Тулиб» из какого-то мультика со страшилками тех времён, курсанты попросту растворялись в полумраке старинного здания, боясь попасться грозному бывшему старпому с крейсера Киров, на глаза, излюбленная фраза которого была: « Кто тут старший?! Назначить и – наказать!». Ходили даже слухи про его командование легендарным крейсером ДКБФ, матросы которого при виде устрашающей внешности старпома просто топились за бортом и стрелялись пачками в гальюнах и трюмах. Но всё это, конечно, были просто очередные курсантские байки и в сущности и на деле это был вполне нормальный и справедливый военный дядька, живший и учивший служить других по нормальному принципу:» Чтобы служба раем не казалась». Но тогда , на первом курсе, грозный рык замначфака по поводу разных там непорядков и плохого несения службы вынуждал первокурсником , как камбузных « стасиков» ( славные тараканы-пруссаки!) разбегаться веером по углам и шхерам. Впрочем, доставалось иногда от него по справедливости , даже 5 курсу кап.3 ранга Лякина.
И все они: преподаватели, курсовые офицеры и мичмана и старшины со старших курсов, конечно же понимали тех, кого воспитывали, учили, кого готовили повседневно к защите Родины. И через многие десятки лет мы с благодарностью вспоминаем их труд и терпение в нелёгком воспитании тех, кому ещё только предстояло стать моряками. От них мы научились понимать, что значит слово «честь» и верность Присяге до конца. Спасибо им за это!
Долгое и принудительно-нудное изучение Уставов в свободное от учёбы и нарядов, а значит , просто в личное время, не было занимательным . Все эти казённые издания были пронизаны лишь одной темой: « Служи по Уставу - завоюешь честь и славу!», хотя уже давно этот афоризм был несколько изменён и звучал отлично от оригинала, но по соображениям этики не может быть здесь озвучен. Так или иначе, но всё выученное закреплялось на практике в карауле, патруле и других нарядах . Процесс подготовки с долбёжкой Уставов не стоит описывать, т.к. это никоим образом не прибавит улыбки и оптимизма будущим гардемаринам, как и сам развод караула на парадном плацу Училища. Но некоторые моменты этого вида суточного наряда помнят все, кто здесь учился. Так, например, заступление на Пост№1 у знамени прославленного Военно-учебного заведения, нес в себе не только дикую ответственность но и безусловно, гордость и почёт за то доверие, которое было тебе оказано.На Пост №1 ставились в караул только самые достойные, проверенные и стойкие в полном смысле этого слова, курсанты. Два часа не сходя с места у Боевого Знамени Училища, на виду у всех , словно кремлёвские бойцы у Мавзолея Ленина , это даже очень не просто. Где оно теперь, это прославленное в боях и походах, с прикреплёнными к нему орденами Ленина, Боевого Красного Знамени и Ушакова 1 Степени , гордость и наследие родного Училища?! Не видел я его на привычном месте пару лет тому назад…..Грустно.
А вспомнить ночные тревоги и авралы?! Получение оружия, противогазов в оружейке и построение Училища на гаражном дворе, естественно в ночное время, с вещмешками иногда вместо аттестата набитые просто подушками( что при обнаружении командиров грозило как минимум, «губой») проводились довольно регулярно в этом командном Училище. Впрочем, частые проверки боевой в те времена были нормой Вооруженных сил страны в то время и не удивляли заокеанских « друзей» из НАТО. И ещё и потому, что это первое по статусу в стране ВВМУЗ готовило не только классных спецов для ВМФ, но ещё в первую очередь - командиров. Осознание этого вдалбливалось в молодые курсантские головы старшинами, такими как В.Котов, В.Нагорный, Ю.Бирюков и другие , довольно толковые старшины , как и ком . роты Лякин и Свирин В.И. А на парадном плацу ораторское искусство вице-адмирала Платонова В.В. нач . Училища Фрунзе в те годы, создавали в юношеских телах дикий порыв в единой штыковой атаке опрокинуть разом в океан всю гидру империализма! Однако, весь пыл и энтузиазм от слов перешёл к делу и в полной мере выложился в стройном каре на параде посвящённом 70-летию Великой Октябрьской социалистической революции на Дворцовой, 7 ноября 1997 года.
Это было почётно, торжественно, грандиозно и просто - здорово! Такое, как и парады на Красной Площади в Москве, не забудутся никогда.
Первый курс был славен ещё и другими видами нарядов, такими, как пожарные и дежурные отделения. Функции этих видов суточного наряда были обоснованны и нужны. Здание, с узкими трапами и анфиладой коридоров и залов, с множеством потаённых уголков, принуждало делать постоянные обходы, выковыривая « бычки» из пожарных гидрантов на стенах и проверяя мусорные баки . Те, кто ходил во время таких дежурств по полутёмным этажам « системы», должен помнить весь романтизм и таинственность старого здания, с его ночными шорохами, скрипами тяжёлых дубовых дверей и половиц, под невидимыми глазам шагами его давно ушедших в небытие обитателей. А ещё вспомнится, как в Компасном Зале, специально выставлялись дежурные с младших курсов на всю ночь из-за того, что в знак или некоего протеста «системе» или в дань памяти страницам романов Колбасьева про Кадетский Корпус, тяжеленные бюсты великих мореплавателей стоящие по кругу, поворачивались спиной к инкрустированной по центру старинной картушке морского компаса. Всё это происходило настолько необычным и даже волшебным образом, что никто и никогда так и не смог поймать виновных. И кудрявые с завитушками затылки в бронзовых париках игнорировали всех ранним училищным утром, от курсанта до адмирала. Естественно, что разворачивать тяжеленных ,увековеченных в бронзе, флотоводцев, приходилось или пожарному или дежурному отделению. Но это было ничто, по сравнению с последующей длительной и тщательной помывкой близлежащего гальюна! Говорили, что эта «забава» была рождена в прошлые века, что так шутили гардемарины до Великого завоевания Октября. Говорили, что нынешние курсанты старших курсов так выражали свой протест из-за задержанных отпусков и увольнений. Поговаривали даже, что это вытворяют училищные духи и т.д.. Но всё это не имело подтверждения , а россказни о духах и призраках были и вовсе чужды настоящим комсомольцам и кандидатам в члены КПСС. Мистика, гипноз?! Так или иначе, но это уже просто История, а может и вымысел, как и видение седого старика в адмиральских эполетах в картинной галерее и Зале Революции лунной петербургской ночью.
Особая роль в познании всех тягот и лишений военной службы приходилась на небезызвестный и овеянный отнюдь не романтическими воспоминаниями, Камбузный наряд. Уже сама подготовка к этому ответственному и, безусловно, необходимому в воспитании будущего офицера виду наряда, была сродни подготовке к боевому походу против врагов Антанты. Заступая на сутки и обслуживая всё училище в завтраки, обеды и ужин, нужно было не только всё успеть расставить, разнести, но и вовремя собрать, отмыть и опять расставить по столам и полкам. Скользя по жирной кафельной плитке «прогарами» ( или « г….ми), как на скейте , камбузники молнией пролетали с бачками и хлебными лотками из конца в конец огромного обеденного зала, уворачиваясь при этом от кипящих котлов и огромных , величиной с боевую рубку Авроры, электроплит. К концу дня, одетый в белоснежную робу , курсант уже никак и ничем не мог напомнить своим близким о своём будущем предназначении в жизни. Разводы от томатной пасты и сажа на манжетах были заметны издалека, как раны, полученные в боях , при взятии Цусимы или Порт-Артура. Впрочем, это не мешало ни общению друг с другом, ни процессу постоянного пережёвывания какого – нибудь очередного камбузного дефицита. Из камбузного наряда ещё и выделялся на каждую роту так называемый вестовой. Этот вид флотской повинности существовал вплоть до 4 курса и радовал всех замученной улыбкой нескладного вестового из камбузного наряда. Курс 4 и 5 уже обслуживался официантками .ибо на старших курсах уже должно было почувствоваться особое название- «господа офицеры». Так вот этот вестовой, личность всеми гонимая и забытая. Эта «жертва « должна была не только всё успеть приготовить на столах своей роты но и долго, умело и отважно биться головой в железную неприступную дверь» хлеборезки», чтобы без обмана получить на всю роту сахар и масло. И уже после этого, расставив всё на столах согласно регламенту, ловко маневрировать пудовой хромой телегой с нагруженными на неё бачками с кашей, уворачиваясь от других таких же «товарищей по несчастью». И это ещё хорошо, если была возможность проверить сияющую чистоту сотни ложек и вилок! Но всё когда-то заканчивается и совсем печально. Заканчивается и эта бешенная гонка по камбузным палубам и столовым залом , мытьё, протирка, добавки и доноски нехватающих порций. И вот ты снова вместе с друзьями, в уютной тишине засыпающей за окном 12-ой линии , жаришь с огромным шматом белого жира на гигантской сковороде самую лучшую и самую вкусную в этом мире картошку. И уже идут тихие полуночные разговоры не только про будущую службу, но и про длинноногую стройную Любовь из близлежащей Академии Художеств и о родителях, порой забываемых в суете курсантского бытия.
Особой же темой в этом повествовании можно выделить « балладу о патруле». Существовало в то время, впрочем, как и сейчас, два вида патруля, это Училищный и Гарнизонный. Училищному патрулю вменялось в обязанности контролирование территорий прилегающих непосредственно к «системе», в то время , как Гарнизонный патруль охватывал весь город по многочисленным маршрутам. Но, сначала про патруль училищный, который назначался из своих, же курсантов и со своими нач. патруля. Эти ребята не жаждали славы и « крови» задержанных и возвратившихся в Училище с отметкой в увольнительном билете о нарушении и были вполне лояльны к опаздывающим с очередного свидания, курсантам. Другое дело, это патруль Гарнизонный, в который готовились долго и тщательно, одалживая у друзей уставные брюки , бескозырку размером с грузинскую кепку и неприталенный бушлат. Кроме того, ещё офицерские « микропоры»-ботинки на хорошей и добротной резиновой подошве, при заступлении в гарнизонный патруль заменялись уставными «хромочами», не совсем комфортными в холодное время из-за своей тонкой кожаной подошвы. После прибытия на гарнизонную «губу» ( гауптвахту» по известному всем военнослужащим Лен.В.О. адресу, Содовая улица дом 3, происходил развод патруля на внутреннем плацу. Разбегаясь по множественным маршрутам гигантского мегаполиса с болтающимся на белом ремне штык-ножом, патрули имели неограниченную власть над в/служащими всех родов войск СССР, находящихся в это время за пределами своих в/ч. Нач. патруля были , как правило, офицеры военных академий , которые по разному относились к своим должностным обязанностям, но были и с гарнизонной гауптвахты.. Последние, например, посинев в своей тонкой шинели от пронизывающего балтийского ветра, педантично и тупо вышагивали вместе краснолицыми патрульными –курсачами по ноябрьскому Невскому и проверяя всех военнослужащих подряд и каждый час отзваниваясь о местонахождении дежурному по гарнизону. Попадая в такое трио, патрульные были просто обречены и шанс попадания в медсанчасть Училища имел все 100 процентов. Впрочем, это тоже была Служба и она тоже воспитывала, учила дипломатии и диалогу и была необходима во все времена. Бывали, правда, попадания и в « золотую середину» , когда старший патруля был приезжим офицером , учащимся в Академии или временно прикомандированный к ЛВО. Никогда и ничто человеческое было не чуждо людям в погонах, но при всём этом, Устав ГиКС не нарушался, и чтили его свято. Так или иначе, но выпадали счастливые часы, когда можно было и передохнуть , смотавшись домой или к наивной любимой на такси, за 1р50 коп. по счётчику от центра до Купчино, например. В остальном же, практика патрулирования была немудрёной и зачастую сводилась к поддержанию порядка . Но в те времена порядок то как раз был, но вот особой дисциплины при возлиянии пинты спиртного и понятия узаконенного веселья в те годы просто не существовало. Поэтому, люди носившие форму зачастую не всегда могли правильно рассчитать то количество розового портвейна, которое захлёстывало их выше ватерлинии. Старое морское понятие» если лежишь пьяный в увольнении на земле , но головой в направлении своего корабля- достоин прощения» как то не вязалось с моралью и другими принципами « демократического централизма». Такие « морские волки» и квадратного телосложения армейские краснолицые майоры становились вожделенной мишенью старшего ( нач.) патруля и дело могло дойти просто до задержания с последующим арестом на 3 суток… У курсантов ВВМУим.Фрунзе всегда, слава богу, было «хорошо» и « отлично» с ориентированием не только на морских просторах , но и в жилых кварталах Петербурга. Знание в центральных районах города проходных дворов и парадных с выходом на параллельные улицы , в полной мере позволяли комфортно и своевременно добираться до родной « альма матер», ловко избегая патрули на центральных авеню. Случаи задержания курсантов были крайне редки. Главное, если уже убегаешь по какой либо причине от патруля, это быстро снять « светоотражающий» белый ремень и не оглядываться назад. Случайные прохожие , во всех случаях, всегда были на стороне убегавшего из-за солидарности в душе с прославленным Училищем , находящимся на не менее прославленном Васильевском острове. А известное в то время пособие «Знай и люби свой город» попросту исчезла из питерских книжных магазинов, после нового набора на первый курс ленинградских военных училищ. Выдержав за десятилетия не один тираж , можно с уверенностью ск5азать, что Лениздат просто обязан был в те годы своему процветанию ленинградским курсантам! Но приказ старшего патруля « задержать» нарушителя или покачивавшуюся в сумраке петербургской осени ( конечно же от ветра!) фигуру в шинели будь то чёрного или иного цвета, выполнялось чётко и «грамотно». Бежали за нарушителем « быстро» , но нетрезвый или иной военнослужащий почему-то всегда бежал быстрее . Создавалось впечатление, что все убегавшие состояли в спортротах олимпийского резерва по лёгкой атлетике и куда там « фрунзачам»-мореходам до них. Флотская солидарность и здесь была жизненна и осознанно обоснована воспитанием , верностью флагу и традициями. Хотя, на самом деле всё было гораздо прозаичнее. Гарнизонный патруль состоящий из курсантов общевойсковых училищ с превеликим удовольствием зарабатывал себе бонусы отлавливая парней в чёрных шинелях, а патрули из курсантов ВВМУзов платили им той же монетой. Все эти видимые, но глупые и абсурдные по молодости лет , амбиции в плане престижности и касты военно-учебного заведения, совсем не красила и не оправдывала действия и тех и других. Впрочем, становясь взрослее с каждым курсом, эти детские « принципы» растворялись в становлении понятия офицерского долга и чести и не важно, на суше или на море был выбран путь этих ребят, будь то Фрунзе или ВАСО.
Поэтому, спустя многие годы мы все с ностальгической улыбкой вспоминаем эти Патрули, «стометровки» и другие нелепые и порой, обидные поступки по отношению друг к другу, связанных единой Присягой и общей целью служить и защищать Отчизну.
Глава 6.Моменты счастья.
Увольнения «на берег»- статья особая в жизни каждого военнослужащего. Для тех, кто носил курсантские погоны, кто на первом курсе прочувствовал сей вожделенный миг счастья выйдя за КПП Училища, никогда этого не забудет. А в Городе-герое Ленинграде и подавно! Но прелюдия для счастливчиков была долгой и нервозной во всех отношениях. В каждом классе( взводе) старшина класса докладывал помкомвзвода о всех неудовлетворительных отметках, дисциплинарных взысканиях и о всех заступающих в наряд курсантах. Тот, в свою очередь, по команде наверх и в конечном итоге процедура сводилась к составлению списка увольняемых « на берег». Выписывалась прилагаемая к Военному билету увольнительная записка и – все молодые девицы ждали « фрунзачей» в театрах и танцевальных залах славного Града Петрова. Но это всё было потом, а предшествующая увольнению процедура подготовки к самому увольнению была довольно занимательной, если не сказать более. В факультетской бытовке огромными утюгами завода « Большевик» гладились чёрные флотские брюки, голландки, гюйсы, а иногда и шинели. Пар, валивший в это время из запотевших окон, окутывал весь квартал и в это время желтое здание «системы» можно было запросто перепутать с районной баней, кстати, тоже покрашенной в желтый цвет. Поздняя питерская осень диктовала свою флотскую моду на форму одежды и зачастую, это была форма «гвоздь», т.е. это когда чёрная уставная бескозырка ( до выхода с КПП!) и шинель с белым ремнём подчёркивали всю стройность фигуры в целом. Но и этому всему предшествовало ещё и построение для тех, кто пытался уволиться, ведь тогда в Училище «хотеть» пойти в увольнение, совсем не гарантировало исполнение желаемого. На построении старшинами , а иногда и офицерами проверялись не только уставные синие носки, но и устрашающего вида огромные сатиновые трусы под кодовым названием «смерть девкам»на которых огромными белыми цифрами был вытравлен номер военного билета. Чистились латунные флотские бляхи дурно пахнущим нашатырём асидолом и мылся «линолиум» белых поясных ремней. Наспех подшивались подворотнички на «сопливчики»- галстуки для курсантов, укорачивая с каждым увольнением казённые простыни на на добрые 20 см. Ну а апогеем всего была замерка ширины низа флотских брюк, ибо у курсанта командного Училища должен был быть только уставной размер. В каждой роте существовали так называемые , «торпеды» , на которые натягивались распаренные утюгом, штанины и затем сушились утюгом . Размер выбирался произвольно. Некоторые курсанты, без фанатизма делали себе нужную , безопасную ширину и спокойно уходили к своим юным избранницам, а те, кто интегрировал на ширине клешей и делал их шире плеч, тот, безусловно рисковал. Хотя и можно было в момент « посадить» утюгом, пропарив заново штанину и придать ей размер даты получения с вещевого склада. Время н исправление мелких замечаний давалось и, как правило, все успевали их исправить и счастье оказаться в другом мире улыбалось каждому огнями вечернего города на Неве. Но всё когда то заканчивалось , как и эти редкие для первокурсников часы счастья.…Ну а потом, просто не опоздать в Училище «до нулей», доложить по форме о прибытии без замечаний и снова учёба, наряды и суровые будни флотской службы. И ещё совсем не виден был за многими бурунами жизненных волн долгожданный Выпуск и не слышна в тишине парадных залов Училища заветная команда» Форму одежды курсантскую, на офицерскую, сменить!». И ещё долгих четыре долгих года будут носить ребята на своих погонах золотые якоря, которые в лёгких курсантских снах иногда уже превращались в две заветные маленькие лейтенантские звёздочки.
Но были и не решаемые никак моменты выхода в город. Эти ситуации были почти у каждого, когда ждали , прячась от холодного ленинградского дождя в близлежащих парадных, в надежде что отпустят…. Но- не было в те времена «мобильников» , а был раздолбанный телефон-автомат на углу 12 линии и полный карман «двушек». Но беда была в том, что и эта связь была односторонней, т.к. из Училища можно было позвонить домой, а в Училище – нет. Посему и связь с избранницами и избранниками , если не удавалось уволиться «на берег», осуществлялась посредством опускания записок на нитках с грузиками из окон 3 этажа Арткорпуса или общения через просвет в гаражных воротах. Впрочем, была и «комната свиданий» на КПП, но строго в определённые часы, на глазах у дежурных и не до бесконечности. Поэтому и были проработаны « варианты» самовольного оставления части в часы общего увольнения по выходным дням. Процесс «самоволки» был настолько отработан и грамотно обставлен, что редки случаи не только поимки, но и последствий. Проходы были как через двор где качегарка( там Училище имело единую стену и чердак с жилым домом), так и через окно «хлеборезки» на камбузе , так и просто через парадный вход. Главное, вернуться, пока на дежурстве или в наряде стоят из своей роты. Ну а не попасться училищному и гарнизонному патрулю- это уже в высшей степени профессионализм курсанта. Правда, стоянка такси с гуманными( бюджетными) ценами была совсем рядом, а 8р.30коп. получаемые на 1 ом курсе ВВМУим.ФРУНЗЕ позволяли в критической ситуации пользоваться этим видом транспорта. Когда практиковалась сдача зачётов по физподготовке на стадионе ВО за несколько оплывших перед выпуском курсантов старших курсов, то в самоволку уходили прямо в их шинелях пятикурсника , надвинув на лоб козырёк щёгольской «мичманки» с шитым из звёздочек золотым «крабом».Но это могли позволить себе только определённые в физическом отношении курсанты. Проход обратно в Училище через КПП , требовал тоже определённого мужества и артистизма, ибо процент быть разоблачённым имел место быть. Но повторюсь, что все эти вылазки проходили не часто и только в силу необходимости, хотя и нарушали Устав и распорядок. Ну а те, кто не увольнялся , кому социалистическая мораль и совесть не позволяли даже думать о «самоволках», коротали свободное от самоподготовки и нарядов время в единственном для досуга месте, Зале Революции или попросту в « Зээре».
Зал Революции в Училище им. Фрунзе в то время, был одним из самых больших танцевальных залов Города –героя на Неве. Гражданский материал для будущих «морских волков» поставлялся из гражданских ВУЗов, таких , например, как Педагогический институт , Академия художеств и Государственный университет им. Жданова. Все эти юные дарования исправно ходили на вечера танцев в надежде на знакомство и , что греха таить, на какую-то определённость в своём будущем. Вежливые дежурные галантно указывали курс на второй этаж из уютного гардероба, провожая глазами вахтенного свою , может и не состоявшуюся юношескую любовь. В огромном , с хрустальными царскими люстрами, зале, уже темнело от отутюженной формы 3 курсантов всех курсов и факультетов. Их было , конечно же, гораздо меньше, чем порхающих в танцевальных ритмах прелестных и не очень, вечерних фей .Сам гигантский училищный зал был негласно разделён, как по «кастности», так и по возрастным категориям. Так, например, под звуки училищного курсантского ансамбля Норд и Садко у самой сцены находились только лишь «господа офицеры», т.е. курсанты 5-х курсов. Далее, ближе к выходу, щеголяли четыре лычки и так дальше, по убывающей. И уже у самого входа , краснея и застенчиво улыбаясь, кружились с юными грациями курсанты первого курса, стриженые под «ноль», ещё не понятые самими собой до конца .Несколько выделялись среди первокурсников своими причёсками лишь нахимовцы и пришедшие с флотов старшины и матросы. Надо сказать, что многие будущие офицеры этого прославленного Училища нашли в Зале Революции свою вторую « половинку», верную в большинстве своём и идущую до конца со своим избранником по всем морям – океанам и забытым богом, гарнизонам, маякам, кораблям и береговым базам. Именно они, верные флотские жёны, поддерживали в трудные молодых офицеров впервые трудные годы становления. Именно они, как могли, всем сердцем и душой создавали быт и уют в холодных и необустроенных гостиницах- общагах, радуясь вместе с нами успехам, продвижениям по службе , как и новым звёздочкам на погонах. Именно они, вместе с детьми , ждали нас с дальних походов и «автономок», переживая и надеясь , посылая невидимые приветы своим мужьям в далёкий холод океанских глубин, в ревущие штормами 40-е параллели….
Низкий поклон Вам, верные жёны и подруги «фрунзачей»!
Глава 7.» С чего, начинались экзамены…..»
Конечно же с волнения и даже страха перед новыми предметами , требованиями и маститыми преподавателями в погонах с широкими просветами и большими звёздочками на них. Длинный перечень вопросов по многочисленным билетам , казалось , не оставлял шанса на успешную сдачу с первой попытки и риск остаться в «академии»( так называлась в Училище неуспевающая братия) уже хлопал парусами в реальной близости. Система зачётов и экзаменов была идентичной всем вузам страны Советов, с поправкой на службу и «выбиванием» из учебного процесса в наряды и караулы. Но на то и были курсанты, чтобы всё успевать и уметь всё, ибо знали , что никто не сделает им скидку на возраст и служебную занятость. И ходящая в обиходе военных училищ страны расшифровка слова «курсант» , как « колоссальная, универсальная рабочая сила абсолютно не желающая трудиться» не имела места прижиться в ВВМУим.Фрунзе. Хотя и не скрыть того, что ловчили кто как мог на экзаменах, готовили «шпоры» и «бомбы»( лист с ответом на билет, спрятанный под гюис( флотский воротник) и пронесённый в аудиторию и незаметно переданный через товарищей) и другие «тонкости» сдачи экзаменов и зачётов. Историю КПСС ( был такой интересный и нужный в своё время, предмет) сдавали после зачёта по спецэлектротехнике , где многие обрели навыки , пригодившиеся им в дальнейшей жизни. За пару дней до «замполитовского» экзамена узнавалась аудитория в которой предстояла сдача, экзаменатор и время. В ночь перед экзаменом, поднаторевшая в электротехнике группа курсантов полностью «готовила» помещение к успешной сдаче, в общем, то, совсем не сложного предмета, где знание ленинского определения «материи, как объективной реальности» уже гарантировало твёрдые 3 балла. В аудитории прокладывалась самая настоящая линия передачи. Подсоединялись определённые парты, к которым в щели между паркетинами прокладывалась линия проводов подсоединённые к обычным воткнутым под партой кнопкам. Для этого, частично даже разбирался старый паркет. Наушник прятался в рукаве форменной «голландки» и тот, кто готовился, подперев рукой трещавшую от знаний голову, слушал ответ на билет, который передавался из близлежащего гальюна. Для этого, также разбирался паркет, но – уже в коридоре. Выставлялся даже « караул» для безопасности процесса, ибо могли заметить, как офицеры, так и старшины-коммунисты старших курсов. Оперативная подготовка к сдаче одной из самых важных пролетарских дисциплин дала себя знать, и бонус положительных оценок приятно радовал как комроты, так и факультетское начальство. Были « увертюры» и другого рода, такие как, например, « телевизор», когда через верхнее стекло огромных и специально задрапированных на три четверти дверях в арткорпусе( где тоже сдавались некоторые из дисциплин первого курса) на курсантских плечах поднимались и показывались сдающим ответы на плакатах. Выставлялись эти полотна под таким углом, чтобы не быть увиденными преподавателем и вовремя прятались от проходящих мимо дежурных офицеров. Медкомиссия перед поступлением всех будущих моряков отметила 100 процентным зрением и поэтому жирный шрифт карандаша или гуаши на формулах можно было разобрать даже с задней парты. Но – горе тому курсанту, кто попадался на списывании. Экзамен переносился и плюс ещё взыскание дисциплинарного толка. Как минимум дневальным по роте в суточный наряд, стоять у «тумбочки»,делать приборку, отдавать честь всем старшинам и офицерам, знать про всё и будить всех по расписанию. Физподготовка также являлась предметом сдачи зачёта в «системе». Это был , как бы морально не сложный, но физически не всем поддающийся процесс. И очень многие , сдавшие основную экзаменационную палитру первого курса на «отлично», сидели без отпуска из-за , казалось бы простого предмета. Впрочем, и здесь была взаимовыручка и помощь ближнего. Так как все курсанты первого курса были на одно лицо , т.е. одинаковы в стрижке и стеснительности, у преподавателей по физической подготовке и мыслей не возникало проверять сдачу подтягиваний по военным билетам. Это и позволяло сдавать подтягивание и другие спортнормативы за своих товарищей.Да, обман был, но и наказание сидеть в «академии» по «физре» было тоже не только обидным , но и стыдным самому себе. Впрочем, на кафедре физкультуры вместо отпусков укрепляли пошатнувшееся за семестр здоровье и курсанты старших курсов. А с конспектами в период сессии сидели везде: во время приёма пищи, сна, в на больничных койках училищной санчасти. Там, кстати, можно было «закосить» перед сдачей и сдавать не с «потоком», а индивидуально, славно подготовившись на белоснежной койке, в тишине белой палаты с « липовым» гриппом или ОРЗ. Но это « прокатывало» не у всех, т.к. необходим был незаурядный артистизм и самоуверенность .А в перерывах между днями сдачи экзаменационной недели, в арткорпусе, сидели на широченных подоконниках 18 века стриженые моряки , созерцая всю прелесть девичьей весны 1997 года…..Но экзамены и правила сдачи в те далёкие времена были всё-же, суровы и безжалостны к неуспевающим. А вероятность быть отчисленным на северный флот и дальше по неуспеваемости на первых курсах была. Но, это была своего рода «борьба за живучесть» на отдельно взятом временном отрезке, в отдельно взятой войсковой части. И выживали именно сильнейшие, безусловно, самые достойные звания будущего офицера курсанты. Впрочем, списывались ( уходили) из «системы» и по собственной инициативе, но таких были единицы.
Классы и роты вели между собой своего рода соревнования по количеству пятёрок в сессию и сложно сейчас вспомнить, какой из ф-тов был успешнее в теоретической подготовке. Наверное, все были одинаково сильны в желании учиться, приближаясь к заветной мечте. Были также, на каждом ф-те, курсе и в каждом классе и свои «самородки» по части не только наук и других интеллектуальных приложений в будущий выпускной багаж будущего офицера ВМФ. Некоторые из них даже ходили за ДП знаниями в Ленинградский Университет на кафедры математики и тд., а некоторые, просто учились практически, не имея конспектов и нередко ставили в тупик самих преподавателей. И дело было совсем не в юношеской амбициозности, а умении грамотно отстаивать свою точку зрения. Некоторые из них даже доказывали теоремы по высшей математике своим способом, за что им ставили сначала «неуды « в течение семестра и « отлично» на экзаменах! Аналитики по складу ума, с добрым отношением к своим товарищам , всегда готовые помочь …. Некоторые из них ушли от нас слишком рано , влюбившись в свою морскую профессию на всю жизнь и не успев до конца отдать ей эту любовь в полной мере…Мы всегда будем помнить Вас, друзья, оставшиеся такими молодыми для нас. А имена тех , кто закончил ВВМУим,ФРУНЗЕ с золотыми медалями за эти века, гордо выбиты золотом на белых мраморных плитах рядом с Залом Революции.
Однако, кроме основных экзаменационных дисциплин существовала ещё и обойма зачётов по различным техническим предметам. Один из них был любим всеми курсантами независимо от выбранной специальности. Он назывался ТУЖК( теория устройства живучести корабля и Борьба за живучесть) и БЗЖ( ТУЖК ГИСУ для курсантов 2 факультета). Помимо экскурсов в историю по спасению морских судов со времён ЭПРОНА и нудных лекций про правильное дыхание в «дыхательных аппаратах будущего» типа Украина и АВМ-1 существовала и интереснейшая практика по этому предмету. Правда, освоение рассекреченного тогда перед курсантами АВМ-5 было в радость и оставляло в морских душах не только уверенность в завтрашнем дне, как говорили командиры, но и надежду на выживание. Знакомые с детства звуки при стравливании воздуха из гидрокостюмов вызывали приятные улыбки , но лица перед глубиной бассейна в 3-6 метров выглядели тогда ещё несколько озадаченными, если не сказать больше. И воздушный « пузырь» не стравленного вовремя воздуха покачивал кормой в верх юных моряков , которых не спешили вылавливать в назидание видавшие виды мичманы. Но, «шли годы, смеркалось» и эта наука, безусловно, очень нужная для будущих моряков была освоена с наилучшими результатами любимого всеми предмета. Многим пригодился в жизни эта ответственная и чисто морская дисциплина. Многие будущие офицеры применяли эти знания на практике и не раз с благодарностью вспоминали распутывание винта с проволокой под водой, собирание гаек и болтов и нарезку «обручальных» колец из водопроводной трубы в училищном бассейне Борьбы за живучесть. Но промчались недели, экзамены и зачёты первого курса расползались в памяти как кильватерный след за кормой авианосца и, пришло время испытать и показать на практике часть того, чему учились в такой трудный первый год становления.
Глава 8 Практика.»Морские волки»
Огромный стальной монстр проекта «К68-Бис» не принадлежал к классу тяжелых линкоров и крейсеров и считался крейсером «паркетного» типа. Увидев это артиллерийское чудо впервые, в юных флотских душах поднималась не только волна гордости за Отчизну, но и вера в непобедимость Советской Армии и ВМФ СССР. Заложенный и недостроенный в предвоенные годы , крейсер Комсомолец олицетворял всем своим видом мощь Балтийского флота , как и его старший «братец» крейсер Свердлов и «сестрица Октябрина»( «Октябрьская Революция»). Поднимаясь на борт крейсера и, отдавая честь флагу, курсанты ещё не совсем понимали что эта « артиллерийская фабрика» дана на месяц жизни среди стальных заклёпок и грозного вида усатых «годков» и корабельных боцманов. Надо отметить, что кубрики для размещения личного состава курсантов были по всему кораблю и незнание расположения их и проходов к ним создавало на первых порах трудности. Выучить же в одночасье все катакомбы этого девайса современной истории не представлялось возможным. Испуганные и удивлённые физиономии «фрунзачей» в срочном поиске гальюна пугали даже видавших виды корабельных офицеров, когда стриженые парни в белых робах ломились по ошибке в их каюты. Впрочем, всё вскоре пришло на круги своя и парни в громко стучавших «прогарах» слились воедино с личным составом крейсера, различаясь лишь по золотым якорькам на погонах и личному номеру на белоснежной робе. Особую « радость» имели те курсанты, которым повезло поселиться в кормовых кубриках, рядом с системой размагничивания. Не говоря уже о том, что там даже в суровую зиму стояла дикая жара шум и вибрация, существовало множество и других удивительных «чудес» из разряда корабельной фауны. При размещении сразу возникало много вопросов в плане выбора коек для отдыха. Помня рассказы «бывалых» и старшекурсников о гигантского размера «ларисках»( в простонародии просто крыса!) которые пользовались безраздельной властью на доблестном крейсере, мысли об отдыхе и сне не возникали вообще. Не хочется акцентировать внимание на этих « вечных спутников» кораблей и моряков, но он были , есть и будут всегда, пока будет море и корабли….Койки располагались в три яруса и особая сноровка и умение было с ходу занять средний ярус, как наиболее безопасный от набегов мохнатых « друзей и подруг». Средний ярус был оптимален с точки зрения курсанта-обывателя, т.к казалось невозможным крыс-годков с разбегу запрыгнуть на полосатую грудь первокурсника и оскалив желтые зубы перед вылезшими из орбит глазами жертвы, как бы спрашивать:» А нужен ли ты здесь, на корабле моём?!»
Но существовал ещё и менее продвинутый первый и третий ярус, где в мыслях возможность быть съеденным в штормящей ночи была просто реальной. К первому ярусу можно было найти пути по свисающему с койки казенному синему одеялу и впустить на замершие от ужаса тела до батальона аборигенов Комсомольца. Там, на первом ярусе, люди практически не спали, заботясь о своей внешности , ибо рассказы об отгрызенных ушах и носах не давали уснуть даже после вахт. Но был ещё и брутальный третий ярус, куда можно было залезть или втиснуться между подволоком , трубами вентиляции и т.д. карабкаясь по нижним «этажам».Третий ярус был душен и одинок . Качаясь на цепях в такт качки вместе с остальными спальными параллелями, он был не только тоже однозначно опасен в плане крысяк но ещё и вдобавок травматичен. Залезая на третий ярус, как в торпедный аппарат в училищном бассейне во время практике по Борьбе за живучесть, главное было не ворочаться, т.к. 20 см над головой не давали вариаций для манёвра и по «шишкам» на голове на построении можно было сразу распознать « счастливцев». А ночной « грохот» коричневого табуна по покрытым асбестом трубам над головой мог поднять ночью даже в атаку на любого империалистического хищника без приказа и без объявления тревоги. Некоторые «весёлые» моменты с падением крысы с трубы вентиляции на физиономию во время бортовой качки, остались у «счастливцев « этого контакта с животным миром военно-морского флота до сих пор…Крики «счастливцев» соприкоснувшихся с природой были слышны далеко за пределами корабля и даже будили города и сёла близлежащей на траверзе Финляндии. Эти наши друзья-курсанты сами себя назначали дневальными, чтобы не спать ночью , но не у всех из них твердела рука прибить коричневого супостата скрытно подползающего по стальной палубе. .Надо сказать, что эти грозные и неулыбчивые твари, казалось на дух не переносили будущих офицеров флота и с ожесточением грызли всё, что было связано с курсантским гардеробом. Выданные на практику скользкие «прогары-г…ы» , мощные и тяжёлые ботинки из « дубовой» кожи с сыромятными шнурками были не только приятны на вкус для «коричневой чумы», но и являлись единственным оружием против этого , «основного « экипажа Комсомольца. Правда. Были отмечены друзьями и товарищами и те крысобой-молодцы, которые не щадя живота своего , под злобный визг и писк боролись с этими тварями и к утру гордо выносили на худых плечах вязанку убиенных коричневых особей , дабы всё-таки предать их по флотскому обычаю морской пучине. Но таких героев –панфиловцев были единицы и они особенно были уважаемы в коллективе. Надо сказать, что сию практику вместе с курсантами ВВМУим.ФРУНЗЕ на этом пароходе проходили и курсанты иностранных ф-тов ВВМИУ им.ЛЕНИНА, что находится в славном граде Пушкине. Как курсанты с Ливии и ГДР ладили с «рыжей командой» до сих пор осталось загадкой, т.к. даже разговоров мы не слышали об этом. Хотя интернациональности крысы не имеют, всё же жаль, что страдали больше всего мы, фрунзачи..… А может, это был просто сговор командиров с рыжими хвостатыми «годками», чтобы первокурсники до конца прочувствовали» все тяготы и лишения военной службы»?! Но всё это, конечно никак не могло помешать службе, стоять вахты вместе с личным составом корабля и продолжать учиться флотскому мастерству.
Глава8. В морях твои дороги…..
А главным и значимым в этот год был Военно-морской парад на Неве и наш крейсер Комсомолец имел честь стоять на «бочке» между мостом Лейтенанта Шмидта и Дворцовым. Это было в канун 60- летия Великой Октябрьской социалистической революции, революции символов того времени, веры в честь и правду, веры в силу своего народа. Корабль был выдраен до клотика и принимал гостей с берега до самого вечера, когда радовал ослепительной подсветкой жителей и гостей нашего города Ленинграда. Родители многих курсантов имели возможность взбежать по трапу с теплыми домашними пирожками, боясь увидеть исхудалые мощи своих чад, но летели за борт таблетки валидола от вида округлых лиц курсантов и их мускулистых торсов. Ну а потом предстоял переход по Балтике в г. Лиепаю, где предстояла новое испытание, но уже на суше. Этот «легендарный» переход Комсомольца из Ленинград-Кронштадт - Лиепая, с учебными стрельбами и тревогами, с внезапно налетевшим штормом в 7 баллов многие помнят до сих пор.Всё, что было до сего «болтающего» момента, было ничто, по сравнению с этими « ревущими сороковыми..» на Балтийских просторах.Сам шторм был никак не страшен нашему « утюгу», но бортовая качка вынуждала виснуть на пиллерсах в поисках опоры , как экипаж, так и практикантов. Переваливаясь с боку на бок, цепляя леерами бурлящую пену, Комсомолец устало, но упорно полз вперёд, будто бы к победе Коммунизма. Многие из нас поняли тогда, что не всегда нужен обед и добавка к нему….С мычанием влетавшие в гальюн и без очереди, лица с надутыми щеками рассеивали по сторонам всех, кто там находился. Но это было море, которое мы любили и это была наша настоящая и будущая служба. Никто не смеялся над этими проявлениями физиологии и наоборот, поддерживали друг-друга как могли. Спасибо друзьям за это! Но практика продолжалась, вахты неслись, как положено по уставу и наш « дредноут» выдавал на гора свои крейсерские 18 узлов, мерно вспарывая черную бушующую стихию Балтийского моря. Моменты этих жизненных мгновений быстро промелькнули в массе десятилетий, но незабываемые моменты и впечатления остались навсегда. Один из таких процессов ознакомления с боевой службой корабля можно даже осветить более подробнее, нежели экскурс в животный мир корабельного зоопарка. Вахта эта была чисто ознакомительного характера ( для галочки) и проходила в БЧ-5, т.е. в самой что ни на есть преисподней клепаного монстра. Кто не стоял сию вахту в БЧ-5 во время шторма, тот в жизни не видел ничего. Словно в фантастическом триллере на космической фабрике ходили вверх и в них гигантские шатуны ГТЗА ( главного турбозубчатого агрегата ) корабля. Со всех сторон летели шипящие струи пара, и что-то капало за шиворот робы, на лица и конечности. Нас почти дружелюбно принял трюмный земеля-маслопуп( как их называли в народе) и сонно поведя тусклыми от безысходности жизни глазами, указал на какие-то железные « банки» ( сидения) , куда мы и плюхнулись от греха подальше.Прибавить к этому ещё и жару градусов в 50 и отвлечённого от жизни «земелю», который то чесал потную тщедушную грудь, то что-то прихлёбывал из висящего над головой деформированного годами и службой чайника. Надо сказать, что шипело в этой «скороварке» ещё терпимо, но грохот был сродни канонаде при взятии Порт-Артура. Правильные мысли о досрочном окончании знакомства с БЧ-5 пришли как-то сразу, одновременно и никому не было стыдно за это. Становление молодого Корчагина в цехах депо Шепетовки было бы слабым сравнением с турбинной фабрикой нашего Комсомольца. Кстати, наушников и других позорных атрибутов империализма мы не наблюдали на советском лидере, по принципу, наверное, что за три года не оглохнешь в конец! Но принять решение досрочно «сдать» вахту ( с кем и принимали) копчёному» зёме» и грамотно слинять – это разные вещи на военной единице Балтийского флота. Если попался, то карающая сила вахтенного офицера откинет так далеко, что можно долететь сразу до командира нашего «дредноуда» кап.2 ранга Денисюка, славного и скорого на расправу дядьки с волосатыми ручищами толщиной с коровью ляжку. В связи с тем, что наверху был шторм и всё было задраено по-походному, выход лежал только через мачту, полую внутри и , там как карта ляжет. Поднимаясь по влажным скобам , в полнейшей темноте, хотелось только не промахнуться дверью и попасть туда, куда надо, а именно в анфиладу корабельных коридоров. Если промахнёшься, то судьба может показать тебе все «прелести» боевой рубки , с боевыми офицерами и весёлым окончанием и вахты и , возможно, всей практики. Но можно было попасть и на клотик, откуда обратно в шторм, наверное, дороги нет.… Вряд ли стали бы искать ночью в бушующем море перегретого дурака из БЧ-5! Но нам повезло. Выход из мачты был и был он как раз под боевой рубкой, оттуда мы по скобам спустились на палубу с высоты трёхэтажного дома и отдраив люк в районе спардека скатились по трапу в теплый , урчащий вентиляционным рокотом , коридор. Добравшись без приключений до своего кубрика уже и не заметили, как над морем проступила розовой лентой утренняя зоря. Два часа жизни с трюмным машинистом, стоили пары лет вздрагивающих снов, с полётами с качающейся мачты во сне и наяву.
Были в нашей славной практике и другие интересные моменты, до сих пор иногда вспоминаемые за круглым столом в День ВМФ. Нам всем выпало счастье участвовать в учебных стрельбах крейсера тем далёким июльским летом 1977 года. Вся эпопея проходила в районе о ..Гогланд и где-то там, в далеке, видимый только в дальномер, болтался деревянный конус , в который при всей невозможности , очень хотелось попасть. Стрельба планировалась из главного калибра первой башни. После объявления «боевой тревоги» весь личный состав Комсомольца занял свои места согласно боевому расписанию и приготовился показать близлежащим прибалтийским странам всю мощь 152мм снарядной « болванки». Бронепоезд матроса Железняка со всем артиллерийским дивизионом был слабым подобием нашего «линкора». Надо сказать, что одного выстрела хватило с лихвой, чтобы отпугнуть всех империалистических хищников лет эдак на 10! Вначале показалось, что крейсер ударился с ходу о подводную скалу и долго дрожал всем своим стальным телом не слыша ни команд, ни сигналов. Контузия курсантского состава тоже имела место, ибо слетевшие с коек от выстрела расшатывающего позвоночник, подвахтенные курсанты долго приходили в себя и многие радовались правильности выбора 1 или 2 факультетов славного Училища им. Фрунзе. Одного выстрела вполне хватило для полного ознакомления с БЧ-2 могучего флагмана , т.к. ущерб был значителен по рублям той эпохи, т.к. помимо расшатанных заклёпок и лопнувших плафонов , весь анальгин просто исчез из корабельной санчасти. Тушки прибитых ударной волной «ларисок » вытаскивали из всех углов и даже с некоторой грустью предавали морской пучине. Дальнейшие залпы ДУКа ( дивизион универсального калибра 100мм) не оставили такой волны памяти, как знаменательный выстрел бакового орудия боевой единицы ДКБФ. Впрочем, на этом и закончились полёты снарядных полутонных болванок по неуязвимому плавающему щиту-мишени или конусу Крейсер взял курс на прибалтийский город Лиепая, где курсантам предстояло ознакомление с другими кораблями ВМФ и переход в г. Балтийск для продолжения практики в 1-ом Гвардейском полку морской пехоты ДКБФ. Но это, уже совсем другая история…..
Глава 9 .»Там, где МЫ, там ПОБЕДА!»
Переход в Балтийск был вроде бы, как и не далёк с точки зрения юношеского амбиционизма, но имел ряд интересных факторов выживания в суровой морской среде. Для перехода был определен вполне современный СДК с минимальной командой, но большими и мокрыми трюмами , где нам всем нашлось много места и «уюта» в походе. Стройными , шуршащими белоробными рядами курсанты должной отвагой загрузились через аппарель СДК в его нутро. И хотя трюм принадлежал , в основном, боевой технике морпехов, курсанты и здесь показали мастерство выживания в зкстримальных условиях морской практики. Размещались на переборках , цепляясь за швартовочные сетки как за лианы в джунглях , спали на каких то ящиках с противогазами и т.д. Но это не самое главное было в акценте прозы, а начинающийся новый шторм, который для «плоскодонки» СДК был ощутим более , чем для гиганта Комсомольца..Если на славном «линкоре» было только два известных миру и ходящим в моря людям, вида качки( бортовая и килевая), то для СДК это было просто «свободное» плавание в родных просторах свинцовой Балтики. Нет, шёл пароход, естественно , по всем правилам кораблевождения, бесстрашно тараня разрез волны, но биомасса в танковом трюме, думала о скорой участи Робинзона Крузо. Вдобавок мощные шлепки чугунных волн в легкие безброневые борта этой десантной»яхты» одарили помимо морской болезни , вдобавок ещё и лёгкой контузией весь личный практикующийся состав славного Училища Фрунзе. Ощущение последней кильки в пустой банке в багажнике по лесной дороге, было несравнимо более слабое , нежели ощущение подготовки космонавтов в вакууме, без наличия самого вакуума в трюме СДК. Серо – зелёные лица молодых парней не думали в те долгие часы о битве при Трафальгаре и Синопе. Инстинкт выживания в этом экстриме держал в подсознании только верность Присяге и долгу чести и поэтому. все были в равном горизонтально-обвисшем положении. Правда, выходили и на верхнюю палубу. Шли, в основном, по сличению береговых ориентиров, где дальними яркими звёздами провожали нас маяки, а гнало почти попутной волной в далёкий и загадочный анклав СССР, пограничный город Балтийск.
Ошвартовавшись в Балтийской ВМБ мы все с облегчением сошли по узкому трапу на «стенку», отдавая честь флагу и прощаясь , может и навсегда, с этим кораблём. Предстоял переход в через город куда-то на выселки, где располагался овеянный легендами 1-ый Гвардейский полк морской пехоты Балтфлота и где мы должны были обязательно помимо высшей математики и гидролокации овладеть всеми знаниями правил штыкового и рукопашного боя для борьбы с возможным противником. Наш курсантский батальон гордо прошагал по древней брусчатке некогда немецкого города Пиллау, где у стенок до сих пор стояли остовы фашистских кораблей и катеров, торчали рубки потопленных дизельных подводных лодок. Это всё тогда была просто История, но мы, в основном, смотрели более на «женские батальоны» Балтийска, нежели на ставшие в наше время раритеты войны минувшей. Город этот снискал себе славу не только героическими подвигами наших моряков и пехотинцев во время ВОВ, но и своими многочисленными патрулями , которые были повсюду и казалось даже, что сидели в засадах, как некогда работники ГИБДД. Выйдя из расположения воинской части или спускаясь с борта корабля, можно было сразу смело прикладывать руку к бескозырку и, отдавая честь следовать в своем направлении….Впрочем, это только улыбки службы и ничего более критичного. Закрытая база, секретность того времени и – флотский порядок! Да и выходили мы в г.Балтийск пару раз , ибо нагрузка в полку морской пехоты была нелегкой и курсант ( вечно дремлющий в каждую свободную минуту) посвящал часы досуга более отдыху, нежели прогулкам по улицам восстановленного после войны Пиллау. Надо сказать, что эта самая практика в морпехе всем нам очень понравилась, т.к. мы не только на себе испытали всю тяжесть атак и марш-бросков с полной выкладкой, но и увидели в действии всё новейшее наступательное вооружение страны того периода. Многое уже стёрлось с памяти за эти годы, многое устарело вместе с нами , но боевой дух морского десанта , заложенный летом 1997 года , остался во многих из нас до сей поры.
Для «разминки» нам показали в действии и систему залпового огня «Град»(40 стволов) в действии и расщепленные сосны в пыльной дали долго кружились над береговой чертой Балтийского моря. И только тот, кто видел хоть раз всё это в действии, понимает , как теперь уже модернизированное, но по сути своей и назначению, оставшееся прежней «системой площадного уничтожения живой силы противника» , оружие, убивает и калечит людей Донбасса и Луганска. Страшная штука эта Война. Но мы знали, что если надо, то сможем дать отпор любому агрессору, тем более, когда рядом ещё « до кучи» громыхнул выстрелом и даже подпрыгнул Т-72 , это было полной уверенностью в нашей победе. «Пробки» воздушные из запылённых ушных раковин мы выгоняли ещё пару часов, продуваясь, как при глубоководном погружении. Но, как оказалось потом, это были только « цветочки» балтийских белоснежных дюн. Основные реалии практики ждали нас впереди. Утренние кроссы, зарядки и разводы – всё это было как бы обыденно и уже привычно для нас, прослуживших целый ГОД! Мы набирались не только военного, но и жизненного опыта, который не раз нам сослужил хорошую службу. Но, оказывается, всё познаётся не только в сравнении, но и на практике. Такими элементами проверки на «прочность» в полку морской пехоты были, безусловно, броски( метание) боевой гранаты РГД-5 или , как в народе называли «яйцо» и обкатка танками. Вряд ли многие военнослужащие нынешнего образца прошли через всё это, ибо техника безопасности ныне заставила бы сначала изучить и расписаться в паре десятков указаний и инструкций. Прослушав прямо на «поле боя» нехитрый инструктаж усатого прапора с накаченной шеей и бицепсами размером с коровью ляжку, мы поочередно подходили к кирпичной кладке, из-за коей и осуществлялся бросок гранаты в « набегающих империалистических хищников» и прочих врагов мирового пролетариата. Не буду здесь приводить схему процесса приведения «яйца» в боевую готовность, но только скажу, что ручки подрагивали в тот момент, когда надо было, отпустив боевой рычаг и бросить как можно дальше эту «зелёную жабу». И здесь не обошлось без курьёзов и нервов. Так как гранаты были наступательные, хотя бросали их, как оборонительные ( Ф-1), они не имели той массы и толщины осколков, способных поразить самих атакующих. Но когда один из курсантов сначала занёс руку для броска, а потом, покрутившись на месте, бросил гранату рядом с защитной стенкой метров в двух-трёх от неё, мы поняли , что такое Война и кто мы на самом деле…. Хотелось просто вжаться в песок от « восторженных и изысканных речевых залпов» прапорщика, не только запылённого , но и оглохшего до вечера. Но забрасывание « загнивающего Запада» и Антанты гранатами продолжалось, даже, несмотря на лёгкие контузии наставника, который по окончании «процесса» облегчённо вздохнул и, узнав, что более курсантов-гранатомётчиков уже не предвидится в этом году, проникся к нам просто отеческой любовью. После отработок процессов наступления и обороны в составе групп и индивидуально, после вполне успешных стрельб на полигоне, наступила , наконец, решающая фаза в индивидуальном психоаналитическом развитии курсантов ВВМУ. Нас всех ждала вышеупомянутая «обкатка боевыми машинами» или попросту, просто …танками. Эта ветвь процесса становления будущего офицера, как личности, вполне умещалась в узком маленьком окопе (с бетонными стенками…на всякий случай!) на данном нам Судьбою и начальством, полигоне. В сей окопчик запускали группы курсантов , над которыми вскорости должен был пронестись самый настоящий танк. На дне окопа были разложены пустые бутылки из под портвейна, которыми, в последствии, грозная машина должна быть условно подбитой . Бутылка должна была лететь в стального монстра сзади и только после того, как он перевалит через данный окопчик. У многих» курсачей» под касками пронеслись сцены из наших советских фильмов про Войну, но ползти вперёд из окопа и забрасывать связками бутылок «вражескую» машину нам строго запретили. Надо сказать, что механик-водитель на танке был действительно просто ас своего дела. Наезжал и переезжал этот танк окоп с группами курсантов в белых робах он не единожды, а эдак так раз по 20! Но, безусловно, всем нам очень хотелось высунуться и посмотреть на надвигающуюся громадину ( хотя это был всего лишь лёгкий плавающий танк, типа ПТ-76) и прочувствовав себя настоящими героями-панфиловцами , един броском вырваться из теснины окопа и «подорвать» супостата ещё на подходе. Не многим в жизни дано увидеть своими глазами, пусть даже несколько расширенными, как очки противогаза от набегающих эмоций , ползущую на тебя стальную « Черепаху-Тартилу».Правда, казусы могли случиться и на этом боевом рубеже. Дело в том, что нужно было вовремя присесть в окопе, чтобы по буйной курсантской голове не проехала провисающая над окопом стальная гусеница. А сам водитель танка, когда попадал в «мёртвую зону» , не мог видеть наши торчащие макушки и вовремя остановиться. Одного нескладного курсанта с гидрофака товарищи буквально сдёрнули с края окопа, чем спасли от проблемы жить с квадратной головой, но заикой данный субъект остался навсегда. Однако, « гремя огнём, сверкая блеском стали» и этот фрагмент боевой практики был нами успешно пройден
Если отметить ещё и питание тех лет в полку морской пехоты, так жизнь казалась вполне удавшейся. Кормили очень вкусно и качественно, правда молодому растущему организму всё-равно не хватало калорий И карманы , естественно, были всегда набиты хлебом, который, выпечен был в своей полковой пекарне и был таким вкусным! Добавка к рациону была ещё и в виде несозревших яблок в близлежащих садах, куда курсанты ходили в часы досуга. Жизнь кипела и бурлила даже здесь, почти у самой государственной границы, под кронами деревьев и дорожных кустов. Правда, местным влюблённым парочкам, совсем не мешали стриженые парни в белой робе и синих беретах. Просто мы видели, что жизнь не только есть и рядом, а что она ещё и идёт вместе с нами, правда пока только параллельным курсом. В этих песчаных балтийских дюнах , глядя на проходившие далеко в море корабли, многие мечтали не только о своём будущем, но и о большом человеческом счастье, имя которому было, Любовь. Эти «экскурсы» на природу любили все курсанты и дабы не просиживать до вечерней поверки в душной казарме, частенько уходили за территорию части. Сама территория части была «озеленена» силами самих пехотинцев, которые не только сажали деревья и кусты на песчаных холмах, но и носили дёрн с побережья и травяными квадратами окультуривали здания казарм и других строений. На этом этапе некоторые курсанты тоже смогли почувствовать себя «юннатами-мичуринцами « в отдельно взятом полку. Передвижение в столовую, на занятия и другие мероприятия, как в любой из в/ч осуществлялось, естественно, только строем. Прокурив до крайней минуты в гальюне и опоздав на построение, догнать, незаметно строй и встать в него, курсант мог только через окно первого этажа, пробежав не иначе как по зелёной лужайке. И всё бы ничего, если бы не газоны под окнами и недремлющее око начштаба полка. Огромный подполковник с рыжими волосатыми ручищами , торчавшими из под закатанных до локтя рукавов форменной куртки наводил своим видом и грозным рыком ужас на нарушителей внутреннего распорядка части гораздо больше, нежели надвигающийся танк. Нарушителей ждала суровая расправа, как считал начштаба, т.е. это было полное лишение права посещать тренировки, облёты базы на вертолётах, приборки и т.д. и т.п. А взамен всего этого, в новые обязанности» штрафников» вменялось выкапывание и таскание дёрна на носилках из-за пределов части. Естественно, с перерывом на обед и ужин. Пока основная масса будущих мореходов осваивала премудрости стратегии и тактики морской пехоты в прожаренных июльским солнцем классах, «штрафные команды» успели приобрести колониальный загар на дальних рубежах в/ч и окрепнуть душой и телом. После завтрака, нарушители отправлялись на берег моря и там проводили время в поисках более плодородного грунта для морпехов. Иногда поиски сводились к нулю из-за некой сонливости. Тогда к вечеру брался уже любой дёрн, пусть даже уже и похожий на гербарий… Неделя устроенной начштаба «экзекуции» принесла в актив озеленения части не сто кубометров грунта, как было рассчитано, а всего лишь пару десятков носилок, большую часть которых занимала штыковая лопата. Впрочем, сотки две песка, всё-же, были засеяны и даже утрамбованы мощными курсантскими ботинками. Аббревиатура слова курсант, как « колоссальная универсальная рабочая сила абсолютно не желающая трудится» в чём то оправдалась в диких песках Балтийска. Впрочем, это всё были чисто юношеские или, даже ещё ребячьи происки молодых морских характеров. Основа была заложена, как и желание служить Родине и Флоту честно, достойно и, навсегда. И конечно же, всё когда то заканчивается, как и закончилась эта практика, первая в жизни курсантов , уже второго курса ВВМУим.ФРУНЗЕ.Уже были отглажены белоснежные «голландки» с непомерно большими ( у некоторых и до локтя!) двумя курсантскими лычками на левом рукаве, перешиты уставные бескозырки из которых были напрочь удалены пружины и часть ваты, отглажены чёрные расклешенные брюки. Впереди всех ждал счастливый отпуск, с любимыми, дорогими и близкими. Рассказы о прошедшем годе, о кораблях, флоте и, конечно же, о новых друзьях-товарищах, с которыми их навечно свела настоящая и крепкая флотская дружба. И все мы жаждали встретиться в этом самом отпуске, снова побыть вместе, предаваясь воспоминаниям, но мы встретились только в Училище. Это был уже серьёзный второй курс, следующая ступень и проверка на прочность характеров и личностей. Иными словами: «Приказано выжить!»
Но об этом, друзья, в другой раз!
Глава 10.Годы спустя….
Когда писалась эта повесть или рассказ, (как угодно будет читателю), безусловно, было желание, но не было возможности описать и охватить всё и всех. Может быть, сей опус будет чем-то вроде хрестоматии для будущих моряков, может, напомнит курсантам тех лет о былом. Но даже, если просто кто-то улыбнется, читая эти строки, уже можно будет с уверенностью сказать, что всё это было задумано не зря. Увы! Уже ставшие редкими, короткие встречи бывших курсантов, выпускников, пенсионеров отдаются в душе не так сильно, как былые времена. Всем тем, про кого написан этот рассказ уже за 50…..Дела и мирские заботы, век кризисов и волнений дают возможность лишь изредка встречаться и то, в основном, по местам прописки. А многих уже и просто давно нет с нами по ряду причин, как из-за болезней, так и при исполнении воинского долга. И пусть Вы не стали адмиралами и командующими эскадрами, пусть не жмёт Вам руку Президент, каждый из Вас был на своём месте всю жизнь, согласно боевому расписанию. Разные были пути у многих из нас во время и после окончания Училища, но объединяло всего лишь самая малость, это верность Присяге, данной один раз и навсегда своей Родине и – МОРЕ. И не все, конечно же, достойно и вовремя ушли на заслуженный отдых после долгих скитаний по флотам и океанам со своими верными спутницами жизни, которые качая на руках новое поколение моряков, вытерпели и протекающие потолки и белые от инея стены офицерских общежитий в отдалённых и забытых Богом, гарнизонах. Всё это нами вспоминается иногда с улыбкой, а иногда и с грустью, но это было и этого уже не вычеркнуть из нашей памяти, как и из самой истории ВМФ. Выучка ,знания и отточенные командирские навыки привитые в Училище не раз доказывали всем, что Навигацкая Школа созданная Петром Великим , выпускает на флота только лучших. Хочу отметить, что сие заявление никак не умаляет достоинств и качества подготовки других ВВМУЗов. Все он выпускали для страны в своё время достойных офицеров флота. Но на всех морях и океанах нашей великой державы тогда знали все, что главная «кузница кадров» ВМФ СССР, это Училище Фрунзе. И все три факультета легендарной «системы» прошлого и нынешнего столетия верой и правдой служили своему народу. Многие были не раз отмечены Правительственными наградами, орденами и медалями, как бывшего СССР, так и нынешней России, а некоторые с гордостью носят и боевые ордена. Но даже и не это самое главное в нашей жизни, как осознание того, что жизнь прожита совсем не зря, что не бездарно потеряно время в тесных отсеках и промёрзших маяках. Нам есть что рассказать своим сыновьям и внукам, нам есть чем гордиться, ведь мы учились в ВВМУим,М.В.ФРУНЗЕ…. Спасибо!
Юность с золотыми якорями Пётр Алпатьев
© Copyright: Петр Алпатьев, 2015
Свидетельство о публикации №115032010369
Свидетельство о публикации №115032010369
Рецензии