Рубеж. цикл Огненные письмена

Из-под пыли густой блестит,
                отливая багрянцем красным,
Поцарапанная эмаль лейтенантских моих кубарей.
Третьи сутки держим рубеж.
                Значит, жили мы не напрасно,
Положив в сосновых лесах полк отборнейших егерей.

Эти семьдесят с лишком часов нет ни продыха, ни покоя..
Подождем резерв, -
         весь Союз восстает за нашей спиной.
На Полесье лето стоит
                удивительное такое!
Вот вернуться б позже сюда,
           чтобы здесь отдохнуть с женой.

Санитара послав туда,
               впрочем, ни к чему повторяться
Я остался с ротой своей,
                как в окоп,
                в воронку засев.
И пускай на
       прах побери,
             только драться хочу,
                как все!

Вбив в покатый склон сапоги неизношенными носками, -
Старшина напоследок успел выдать новые хромачи,
Я в суглинок по плечи врос,
                неподъемный,
                как дикий камень,
Что под вывороченной сосной,
               из земли упрямо торчит.

Да-а, контузии тяжкий пресс – вряд ли худшее в мире несчастье!
Позволяет она в тишине,
              из-под лопнувшего козырька,
Видеть вьющиеся мессера,
              точно стаи ворон клювастых
И, сквозь черный клубящийся дым, -
                белоснежные облака,

И забыть исступленный вой часовой артподготовки,
И шлепки пулеметных пуль в рыжий бруствер,
                и плотный мат.
На минуту пускай всего, чтоб потом, оттолкнувшись ловко,
Бросить тело в немой огонь,
               раз беззвучно кричит комбат.

На войне удачи,
          порой,
              самой крохотки не хватает,
Чтобы мимо пуля прошла и не зацепило штыком.
Говорили все,
        что снаряд, дважды в точку не попадает…
А в воронку,
       где я лежал,
             он попал,
                нарушив закон...

Только есть и высший Закон.
                На войне он судьбами правит.
Не взорвался снаряд,
             чтоб я до далекой Праги дошел,
А потом в родимой Москве,
                в самом центре моей Державы,
Бросил к древним стенам Кремля
                иноземных штандартов шелк.