Падаль. Из Бодлера

То утро летнее, дразнившее соблазном,
     Вы вспомните, моя душа,
Когда среди камней в гниенье безобразном
     Нас падаль привлекла, страша.

Как женщина в пылу любовного экстаза,
     Цинично ноги задрала
И от зловонного уже раздулась газа:
     Так разлагаются тела.

На солнце жарилось то, что для нас отвратно,
     Чье назначенье – загнивать,
Чтоб жизнь родив едва, распад ее стократно
     Восприняла природа-мать;

Миазмы трупные неистово вскипали,
     Вверяя небу свой исток,
И в обморок при мне чуть-чуть вы не упали,
     Увидев мерзостный цветок.

А мухи множились, жужжа вокруг извива
     Кишок, змеящихся нерях,
Напоминающих: ткань бывшая червива,
     Лохмотья, но еще не прах.

Так наблюдается на море колыханье,
     Когда вздымается волна,
И в мясе-месиве нам виделось дыханье,
     Как будто мразь оживлена.

При этом, кажется, звучать чему-то вроде
     Небесной музыки дано,
Как будто веяли при солнечной погоде
     На свежем воздухе зерно.

И формы разные, подобия мечтаний,
     Возникнув, исчезали там;
Так вспышки памяти в полете очертаний
     Порой вверяет кисть холстам.

Собака скалилась, из-за скалы взирая
     На нас, непрошеных гостей,
Ждала, желанием естественным сгорая,
     Как бы добраться до костей.

И вам подобный же удел – увы! – дарован,
     Вам плотских чар не сохранить;
Мой ангел, вами я навеки очарован,
     Но предстоит вам так же гнить.

И вам не избежать последних таинств мирных,
     Царица прелестей земных;
И вы достанетесь корням растений жирных
     Среди скелетов остальных.

И вожделенному уподобляясь корму,
     Червям шепните вы в тиши,
Что вашу сохраню божественную форму
     Я в глубине моей души.

(С французского)